Призраки войны

— Это Таиланд, а не Гонконг, — отозвался Сэм. — Тут у них рикши не водятся.

— Ну, тогда найди носилки или еще что-нибудь. Все, что угодно. Я больше и шагу сделать не смогу.

Сэм Спелвин обернулся и снизу вверх посмотрел на Копру. Популярная ведущая телепрограммы стояла на верхней ступеньке подогнанного к самолету колесного трапа.

— Копра, девочка моя, ты ведь даже из самолета еще не вышла.

— Но ты только взгляни на эту лестницу, — простонала Копра, судорожно вцепившись в дверь пассажирского лайнера, чтобы не упасть. — Я не умею ходить по лестницам. У них тут что, нет приличных трапов?

— Скажи спасибо, что у них тут есть аэропорт. Ну же, смелее, ты справишься. Посмотри на меня. Я уже почти наполовину спустился, а ведь я еще и твой багаж несу.

— А что будет, если я упаду?

Сэм Спелвин хотел было ответить: “Ты запрыгаешь, как мячик”, но вовремя передумал и вслух произнес:

— Я тебя поймаю, дорогая.

— Обещаешь?

— На все сто, — заверил Сэм Копру, и когда та стала неуклюже спускаться по лестнице, приготовился отпрыгнуть в сторону при первой же опасности. А то ведь, не дай Бог, ее высокие каблуки сломаются, как уже однажды случилось в Париже.

Но Копре Инисфри удалось спуститься без происшествий. Внизу их поджидало такси.

— Слава Богу! — вздохнула Копра, выпустив воздух, как проколотая шина, и рухнула на заднее сиденье автомобиля с открытым верхом. Рессоры скрипнули под тяжестью ее тела, и машина осела так низко, что когда еще и Сэм Спелвин примостился на переднем сиденье, а машина тронулась, бампер ее высекал искры об асфальт.

— О’кей, — произнес Сэм, когда машина выехала на шоссе. — Вот наша программа. Мы прямо сейчас, не заезжая в гостиницу, отправляемся в фильтрационный лагерь Сакео. Нас там не ждут — они думают, что мы сначала поедем в отель. Если мы приедем туда без предупреждения, то у них не будет времени подготовить свое обычное представление с дрессированными собачками. Так нам удастся заполучить более интересный материал.

— Звучит заманчиво, — согласилась Копра, обмахиваясь платком. — А что именно мы тут ищем? Я уже забыла.

— В лагере полно вьетнамских беженцев, которые хотят поехать в Америку. Многие сидят там уже по нескольку лет и ждут, когда найдутся спонсоры.

— Спонсоры? Это что-то вроде тех типов, что платят за рекламу гигиенических прокладок?

— Нет, в данном случае это люди, готовые заплатить за то, чтобы эти бедолаги могли добраться до Штатов, а потом еще помочь им начать новую жизнь.

Копра нахмурилась. Нахмурился даже ее двойной подбородок.

— Как-то это странно, — выдавила она из себя. — С какой стати надо помогать кому-то, кого даже не знаешь?

— Это благотворительность.

— Благотворительность — это когда дают деньги бедным. В прошлом году я раздала двадцать тысяч долларов на благотворительные цели, — с гордостью заявила Копра.

— А заработала ты за прошлый год пять миллионов баксов. Так что вполне могла себе такое позволить. Обыкновенным людям это не под силу.

— Не надо меня учить, что такое обыкновенные люди! Я с ними общаюсь каждый день. Вот хотя бы взять прошлую неделю, когда я сделала передачу о людях, которые верят, что Мерилин Монро и Элвиса Пресли убил один и тот же наемный убийца.

— Боюсь, не все согласятся с тобой, что гости твоих передач — обыкновенные люди. Большинство из них — явно ненормальные.

— Но если так, то почему их так много?

— Хороший вопрос, — одобрил Сэм. — А знаешь, я подумываю о том, чтобы самому стать спонсором одного из этих вьетнамских парнишек. Из них получается хорошая прислуга.

Копра встрепенулась.

— А окна они умеют мыть?

— Можем спросить, — ответил Сэм, и тут такси подъехало к затянутым колючей проволокой воротам лагеря.

— Смотри, какие они худые! — воскликнула Копра, глядя на истощенных вьетнамцев, внимательно глядящих на нее из-за забора. — Пока мы тут, давай расспросим их, какой они придерживаются диеты. Может, они знают какие-то особые вьетнамские секреты?

— Знают. Это называется голод.

— Я вряд ли могу себе такое позволить. У меня в подвале в морозильной камере лежит шестимесячный запас свиных ребрышек. Если я начну голодать, они же все протухнут.

— Ну, без труда не вытянешь и рыбку из пруда, — заметил Сэм, притворяясь, что помогает Копре вываливаться из машины.

Вообще-то Сэм лишь легонько держал ее за жирный локоть, а про себя решил, что если она споткнется, то он тут же отпрыгнет в сторону. Его предшественник на посту продюсера шоу Копры Инисфри имел печальный опыт столкновения с падающей звездой телеэкрана. Он находился в лифте на телестудии, и вдруг в лифт вошла Копра во всем великолепии своих ста пятидесяти одного с половиной килограммов. Трос, естественно, лопнул. К счастью для Копры, лифт находился на первом этаже и пролетел вниз всего лишь до цокольного этажа. К несчастью для продюсера, Копра упала на него. Перенеся впоследствии три операции на позвоночнике, он наконец вернул себе способность передвигаться, пусть даже и на костылях, и считал, что ему очень и очень повезло.

— А знаешь, — мечтательно пропела Копра, когда они входили в ворота лагеря, — я уверена, что некоторым из этих людей пришлось стать каннибалами, чтобы попасть сюда. Представляешь, какая может получиться программа! Люди, съевшие своих родственников ради того, чтобы попасть в Америку! Надо не забыть спросить их об этом.

— Лучше давай поторопимся, — прервал ее мечтания Сэм. — Как только чиновники, отвечающие за наш визит, пронюхают, что мы уже тут, они примут меры, чтобы мы узнали только то, что им нужно.

Копра Инисфри ворвалась в толпу, сметая все на своем пути, как бульдозер.

— Сэр, — обратилась она к мужчине средних лет, — как вам удалось выбраться из Вьетнама?

— Я шел, — ответил тот.

— А что вы ели по пути сюда?

— Жуков.

— Хорошо, отойдите в сторону и встаньте вон там. А вы, мадам? Говорите по-английски?

— Немного.

— Хорошо, милочка. А вы что ели?

— Траву. Листья.

— О’кей! — крикнула Копра, обращаясь сразу ко всем. — Слушайте меня, люди! Те, кто ел траву, встаньте слева от меня. А те, кто ел жуков, — справа. Может, так у нас дело пойдет быстрее.

Вьетнамцы в нерешительности топтались на месте, но в конце концов образовали две шеренги, разделившись по признаку рациона. Они смущенно улыбались.

Копра огляделась по сторонам. Осталось еще несколько человек, не примкнувших ни к той, ни к другой группе. Они явно находились в затруднении.

— А ты, сынок, — обратилась Копра к совсем молоденькому юноше, — что ты ел во Вьетнаме?

— Иногда я ел собак.

— Собака — это не годится. Не думаю, что нашим зрителям это понравится. Кроме того, мы совсем недавно делали передачу о собачьей исповеди. О людях, которые водят своих собак в церковь. Извини, малыш. Как-нибудь в другой раз.

— А знаешь, Копра, — засомневался Сэм, — мне кажется, мы могли бы сделать неплохую передачу о людях, едящих собак. Снимем ее сейчас, а потом покажем в записи.

— Возможно, ты прав. Эй, слушайте меня все! — заорала Копра. — Программа меняется. Все, кто ел собак, встаньте вот тут, под деревом.

К дереву направились все без исключения, даже те, что ели траву и жуков.

— Собака, наверное, очень популярное блюдо в этих краях, — с отвращением произнесла Копра.

— Копра, спроси их, ели ли они людей.

— Точно! А теперь еще минуточку внимания! Ел ли кто-нибудь из вас человека, своего сородича? Неважно кого. Может быть, брата, а может быть, ребенка или отца с матерью. Ну же, не стесняйтесь. Выходите вперед те, кому довелось слопать родственника. Или необязательно родственника. Пусть будет чужого человека. Ел ли кто-нибудь из вас человека, с которым никогда не был знаком? — Задавая этот вопрос, Копра подумала, как великолепно будет выглядеть название передачи: “Незнакомцы едят незнакомцев”. Высочайший рейтинг гарантирован.

Люди в толпе смотрели на Копру так, словно она решила помочиться при всем честном народе. Дети прикрыли рты ладошками и потихоньку хихикали.