Искатели приключений

Но не это обстоятельство коренным образом меняло ситуацию, а новая напасть, свалившаяся на Батлера. Под кожухом вдруг полыхнуло, и жадные, дымные языки огня, выбиваясь на обшивку, потянулись к колпаку кабины. Заверещала противопожарная сигнализация, оповещая о возгорании в моторном отсеке. Самолет клюнул носом и, отказав слушаться, устремился вниз.

— Ну, милая, выручай!.. — молил Батлер машину, точно живое существо, способное его услышать, и тянул штурвал на себя, пытаясь выровнять снижение.

Машину охватила тряска, игрушечный утенок раскачивался на шнурке, пялясь на посеревшего пилота своими глупыми, вечно улыбающимися глазенками.

— Прыгайте! — завопил Сэм, оборачиваясь в салон. — Иначе мы все погибнем!

— Я так не могу! — трясла головой Ира, на которой Васильев застегивал, подгоняя по размеру, ремешки спасательного жилета. — Я не буду прыгать!.. Я боюсь…

— Не паникуй, — увещевал он ее, хотя у самого поджилки тряслись мелкой дрожью. — Я буду с тобой, рядом…

Ветер нахлестами врывался в салон, отталкивая людей прочь от распахнутой двери.

— Надо, милая… — уговаривал подругу Васильев, но она, упираясь всем телом, не смела ступить к краю.

— Не-ет!.. — она почти визжала, вырываясь из его рук и царапаясь ногтями. — Я не могу!..

Васильев беспомощно оглянулся, встретившись взглядом с Родригесом, и тот ему слегка, с намеком, кивнул. Раздумывать было некогда. Не давая девушке опомниться, ее силой подвели к краю. Ира сопротивлялась так, будто ее тащили на эшафот, и упиралась в проем обеими руками.

— Володя!!! — взвизгнула тонко она, озираясь, и тогда полковник, понимая чувства Васильева, как и то, что промедление смерти подобно, подтолкнул ее.

Толчок его был настолько силен, что Ирина пробкой вылетела из самолета и с криком: «Мамо-оч-ка-а-а!..», от которого мороз пробрал по коже, камнем полетела вниз. Резко выдохнув, Васильев прыгнул следом за ней. Воздушный поток подхватил его, дыхание перехватило. Стараясь сохранить вертикальное положение, он отчаянно замахал руками и закрыл глаза, ожидая встречи с водой.

Он вошел в воду, как того и требовалось, солдатиком, что, без сомненья, смягчило удар. Проваливаясь в голубую, накрывшую его бездну, он с радостью подумал, что жив, и заработал руками, выплывая наверх. Воздуху ему хватило как раз; вынырнув, он отдышался и, увидев впереди себя желтеющий на волнах спасательный жилет Ирины, поплыл к ней.

Ира была жива и тоже не получила никаких травм при падении.

— Васильев!.. Как ты мог?! — отплевываясь, со злостью выкрикнула она, а в глазах ее стояли то ли запоздалые слезы, то ли это были, всего на всего, капли морской воды…

Предпоследним покинул горящий самолет Родригес. Оставшись на борту один, не совладая более с вышедшей из-под контроля крылатой машиной, Сэм вылез из-за штурвала, подобрал с соседнего кресла оставленный специально для него жилет. Второпях не сразу попадая руками в нужные отверстия, он напялил его и, не застегивая пуговицы, пошел к выходу.

Огнетушитель, сорвавшийся с креплений, прикатился, подпрыгивая от пола, откуда-то сверху, как с горки, и больно, с разлета, долбанул Батлера в коленку. Охнув от боли в коленной чашечке, он схватился за ногу и свалился на пол.

Падавший под тупым углом самолет в те же секунды коснулся океана поплавками, зарылся мордой в воду, и встречная сила опрокинула его. Раздался ужасающий треск лопающейся обшивки, и вода, выдавливая стекла, из всех щелей хлынула в салон.

Перевернутая кверху обломками лыж, амфибия быстро погружалась, вокруг хлопали пузыри выходящего воздуха. Не прошло и минуты, как она целиком ушла под воду, оставляя на поверхности масляные пятна и плавающие обломки фюзеляжа.

27

Кроме Батлера в катастрофе никто не погиб и не пострадал. Но, отдавшиеся во власть океана люди были близки к отчаянию, ибо положение их казалось безнадежным. Что делать дальше, похоже никто не знал, за исключением разве что полковника Родригеса.

— Надо возвращаться на остров, — выдвинул он предложение, от которого все были далеко не в восторге.

— Вы с ума сошли! — не соглашался с ним Глотов, подгребая в воде для равновесия. — Обратно? к этим?.. Да мы едва оттуда живыми вырвались…

— Предложите что-нибудь лучше? — не стал успоряться с ним полковник. — Мы готовы выслушать вас.

— Ну… не знаю… — ничего определенного у студента на уме не было. — Только знаю точно, — договорил он с неожиданной уверенностью, — возвращаться слишком опасно.

— Не опаснее, чем бултыхаться здесь, — парировал полковник. — Не собираюсь никого пугать, но Крафт недавно обмолвился, что здесь водятся акулы…

— Акулы?! — ахнула Ирина с неподдельным испугом в голосе.

— Почему бы и нет для южных широт? — сказал Васильев. — Весьма агрессивные экземплярчики попадаются, вспомнить только мое погружение к катеру.

— Тогда тебе проще, — окунаясь мокрой, как мочалка, бородой в воду, отозвался Борисов. — Дважды с наряд в одну и ту же воронку не залетает.

Над шуткой никто не посмеялся, не то настроение.

— До материка нам не добраться железно, — продолжал убеждать их Родригес. — Нас разделяют сотни миль, это просто нереально.

— А если поискать другие острова? — тихо осведомилась у него Глория.

— О чем вы?! Мы в открытом океане и на долгие мили, кроме нашего острова, вы не найдете другого клочка суши.

— Но бандиты…

— Для них мы погибли. Все! Нас больше не существует, вместе с самолетом. Поэтому нас никто искать не кинется. Правда, на острове кругом утыканы камеры слежения…

— Вы хотите нас снова сдать Крафту? — сказал несуразное Глотов.

Родригес не удостоит его даже взглядом.

— Поймите, что у нас выхода другого нет. Мы укроемся в подводном гроте, я нашел такой… там вполне можно какое-то время пересидеть, а дальше начнем действовать.

Профессор уставился на него:

— Что вы имеете в виду?

— Первым делом добраться до рации и вызвать подмогу.

— Здорово! Наша разбита, а рация Крафта двадцать четыре часа в сутки под охраной боевиков, — злобно воскликнул Глотов. — Собираетесь сыграть в маленькую войну? Вы дурак, или вам и в самом деле неймется?

— Я никого не уговариваю, — не выказывая обиды, сказал полковник. — Пусть каждый сам решает, как поступить. Мой план не самый идеальный, но он дает нам шанс… А впрочем, поступайте, как знаете.

Родригес закончил речь, предоставлял друзьям право выбора. Как ни тяжко, но предложенный им вариант был самым оптимальным, несмотря на опасность и трудности, и другого пути он не видел.

— А чем мы будем питаться в вашем гроте? — обдумав все, спросил его Васильев. — У нас же ни воды, ни запаса пищи. Хотя… что так, что эдак. Хрен редьки не слаще. Я за, — и он приподнял из воды край ладони.

— Что ж… — позже молвил профессор. — Ничего более разумного в голову просто не приходит.

— Вы с ума сошли! — вновь выкрикнул Глотов, которого последние события, как видится, надломили. — Они нас в этот раз не убили, так мы им… чтосами… в лапы?

— Перестаньте ныть, вы же мужчина, — осекла его презрительным тоном Ирина. — Всем жить хочется, не вам одному. Так держите себя в руках, не разводите нюни.

Ответ ее несказанно обрадовал Васильева, который ждал, что она скажет. Он был горд мужественным выбором подруги.

— Тогда вперед, — видя, что большинство на его стороне, сказал полковник и первым, широко разбрасывая жилистые руки, поплыл к острову.

Вызвав на связь пункт наблюдения, Крафт отжал кнопку переговорного устройства и запросил, что с самолетом. Ему ответили, что семь минут назад его отметка пропала с экрана радара, контакт с бортом утрачен.

— Никаких сигналов с борта не поступало? — уточнил Крафт.

— Нет, все прошло гладко. Только вот Дуарте… — ему явно чего-то не договаривали.

— Что, Дуарте? — с раздражением бросил он в переговорник.