Реликвия Времени

Лоури протянул ему пачку сигарет.

— Выглядишь ты просто жутко.

— Расскажи мне про Арройо.

— Я видел, как он изображал по телевизору Золя. J’accuse! [85] Весьма выразительно.

— Сукин сын!

— У него есть мать?

— Мне нужно немного поспать. Потом мы сможем поговорить.

— Можешь расположиться в кабинете Джорджа. Там есть койка.

— Да я мог бы поспать и на полу.

— В качестве покаяния?

— Я ничего не ел со вчерашнего дня.

— Как насчет похлебки?

Когда они встали со скамейки, Лоури спросил:

— Где ты оставил свою машину?

— Неважно. Я ее все равно угнал.

Они вернулись пешком в приют рабочих-католиков, где Лоури приготовил яичницу с колбасой. Запах из кухни разбудил «гостей», дремавших в общем зале. Лоури включил над плитой обе вытяжки.

— Лучше отнести это в кабинет Джорджа, — сказал он, накрывая сковороду фартуком.

Трэгер открыл перед ним дверь, и они прошли в кабинет. Устроившись за письменным столом, Винсент в считаные минуты расправился с яичницей.

— А ты проголодался.

— Я боялся останавливаться. Только менял машины.

— Отрасти бороду.

— Я только что ее сбрил.

— Темные очки — это чересчур очевидно.

Похоже, Трэгер начисто забыл про очки. Он сдвинул их на лоб. Глаза были красные от усталости, лицо осунулось.

— Поспи хоть немного.

Прошло несколько часов и две трапезы, прежде чем Трэгер наконец вышел из кабинета Джорджа. Он снова был голоден. На этот раз Лоури угостил его ветчиной и яйцами всмятку.

— Меню у нас ограниченное.

— Все просто объедение.

— Моя стряпня пришлась бы тебе по душе в любом случае.

Трэгер лишь выразительно посмотрел на него.

— Арройо пытался убить дона Ибанеса. Почему?

И не то чтобы он надеялся, что у Лоури есть ответ на этот вопрос; просто ему нужно было поговорить с кем-нибудь о той грязи, в которую он вляпался. По телевидению его обвинили в нападении на почтенного дона Ибанеса, по-прежнему остававшегося в коме. К этому обвинению было добавлено убийство Джейсона Фелпса. Однако полицию Калифорнии, как местную, так и штата, в первую очередь поставила на ноги попытка всучить копию образа Мадонны Гваделупской.

— За мной охотятся и мои прежние дружки.

— Так какой же у тебя план?

— Я предпочитаю импровизировать на ходу.

Из нагрудного кармана рубашки Трэгера послышался какой-то звук. Сотовый телефон. Он достал аппарат:

— Кросби! Ты где?

III

«Это какая-то бессмыслица»

Некоторые бредовые мысли Ната Ханнана имели свои притягательные стороны, и Лора постаралась обойтись без обычной критики.

Хорошая мысль, — сказала она, когда Нат предложил ей отправиться в Рим и посоветоваться с братом Джоном.

Рей не мог скрыть удивления:

— Чем он может помочь?

Это не имело значения. Творец и главная шишка «Эмпедокла» принял решение, и это было главным.

— Мне тоже лететь в Рим?

— Рей! — воскликнул Нат. — Я не могу отпустить вас обоих.

— Назовем это пробным расставанием, — милым тоном проворковала Лора.

Плохая шутка. Похоже, Нат был готов передумать. Какой в его представлении должна быть супружеская жизнь?

— Разлука раздувает пламя любви, — добавила Лора, и Нат кивнул. Ну и как мог не сработать заезженный штамп?

Через двенадцать часов после этого разговора Лора уже сидела напротив Джона, за одним из многочисленных столиков на узкой улочке Борджо-Пио напротив ворот Святой Анны Ватикана, заполненной ресторанами и кафе.

— Трэгер работает на Ханнана? — спросил Джон.

— Работал. Трудно уволить человека, которого никак не удается найти.

— В любом случае Нат опять пригласил Кросби. Помня о предыдущем щедром гонораре, тот с готовностью принял новое предложение.

— Вы хотите, чтобы я разыскал Трэгера? И что потом?

— Если вы найдете его, вы найдете пропавший образ.

— Сейчас все ищут Трэгера, — заметил Кросби.

— Но не все знают его так же хорошо, как вы.

После того как Кросби взялся за дело, Нату пришла в голову мысль отправить Лору к брату.

— И вот я здесь, — жизнерадостно сказала она, глядя на площадь Святого Петра.

Джон, тощий, как удочка, был в сутане и воротничке.

— Лора, ну чем я могу помочь?

— Ну, ты можешь помочь мне сделать заказ.

Лора заказала трубочки с мясом и салат. Попробовав вино, она поморщилась.

— Это обычное столовое вино, Лора.

— Из каких отбросов его делают?

— Оно ненамного хуже того, что мы пьем в обители.

В обители Святой Марфы, общежития внутри стен Ватикана, в котором у Джона было две комнаты. Как куратор Ватиканской библиотеки, он получил мансардный домик на крыше, однако в нем пролилось столько крови, что Джон по-прежнему предпочитал оставаться в обители. Он налил Лоре минеральной воды.

За десертом Джона осенила мысль, как он сможет помочь сестре. Может быть. Гектор Падилья, уроженец Мексики, в настоящее время член совета епископов.

— Он бенедиктинец. Перед тем как стать епископом, был в числе тех, кто служил в храме Мадонны Гваделупской.

— Когда можно будет с ним встретиться?

Джон взглянул на часы.

— Придется немного подождать. Сейчас время сиесты.

— А ты тоже спишь днем?

— Разве нынешний папа не немец?

Это помогло Лоре признаться в том, что и ее саму тоже клонит в сон. Джон проводил ее до входа в гостиницу «Колумбус» на виа делла Кончильяционе и не поцеловал на прощание. Кто может знать, что они брат с сестрой? Один человек помещался в кабине лифта свободно; двое уже оказывались в интимной близости. Лора вспомнила, как останавливалась в этой гостинице вместе с Реем. Она уже скучала по нему.

Протягивая руку, епископ Падилья был похож на Кортеса. [86] Лора взяла было его руку, но он высвободил ее, поднимая выше. Поцеловать перстень? Что ж, а почему бы и нет? Они находились в холле обители Святой Марфы. Обстановка здесь была средневековая: неудобные кресла с высокими спинками и массивный стол, а на нем две вазы с розами и вычурное распятие. Внешне это чем-то напоминало алтарь. Над столом висела репродукция Мадонны Гваделупской, скромно потупившей взор. Не потому ли Джон выбрал именно этот холл?

Они сели, и Джон объяснил епископу, почему его сестра здесь. Лицо Падильи исказилось болью.

— Мои бедные братья, — сказал он. — Они видят в случившемся свою вину, в первую очередь аббат.

Епископ узнал о том, что произошло, от своих бывших собратьев-монахов, что дополнило сообщения, появившиеся в средствах массовой информации.

— Все эти беспорядки, стрельба и бог весть что еще… Полагаю, именно в этом и заключался мотив ограбления. Если так, похитители добились своего на все сто. А мои бедные братья решили, что поступили мудро, подменив оригинал на копию. Если бы я был там, то воспротивился бы отправке образа в Напа-Вэлли.

И действительно, тайная переправка священного образа в копию храма в Калифорнии сейчас выглядела глупостью, хотя бы потому, что привела к настоящему ограблению.

— Ваше преосвященство, вы знакомы с доном Ибанесом?

— Он был частым гостем в храме. Очень набожный человек. Как он?

— До сих пор в коме.

— Бедняга. Я отслужу мессу за его выздоровление. Дон Ибанес щедро жертвовал на нужды Церкви. И он приютил у себя Леоне.

— Брата Леоне?

Падилла грустно усмехнулся:

— Не каждому человеку предназначено жить среди людей. Для монаха это большой недостаток. — Он помолчал. — Должен признаться, сам я скучаю по монастырской жизни. Но Леоне предпочел бы быть отшельником.

Разумеется, епископу Падилье было прекрасно известно, что произошло в Мехико, когда во вскрытой упаковке оказалась лишь еще одна копия. Его взгляд сам собой перешел на репродукцию на стене.