Инстинкт хищника

– И я знал, что как только пойду против него, рискую всем, что у нас с тобой есть.

Она наклонила голову, и несколько капель упали на простыню.

– Ну и что? – глухо произнесла она.

– Ну и что? А то, что я знаю, насколько важен для тебя этот дом.

Она покачала головой. Ее слезы оставляли большие влажные пятна.

– Ты правда думаешь, что для меня это самое главное?

Я молчал.

Она подняла глаза – они были красными от слез.

– Послушай, я выросла в огромном доме со слугами, бассейном и теннисным кортом. Я занималась верховой ездой и хореографией. Зиму я проводила на Бермудских островах, весенние каникулы – в Европе, а лето – на пляже. И вдруг все это – бах, и исчезло. Мы потеряли свой дом, летний домик на Кейп-Код, меня выгнали из школы… Было очень тяжело все это потерять. Да, конечно, не буду врать тебе, я скучаю по той жизни. Но для меня это далеко не самое главное.

– Эй, погоди-ка, а разве не ты все время искала роскошные особняки на сайте realtor.com?

– Да, верно. Признаю свою вину. Разумеется, я хотела чтобы наши дети могли побегать в детской комнате и чтобы у них был дворик, где можно играть, и все такое прочее… Но обязательно ли было, чтобы наш дом был настолько хорош, как этот? Вовсе нет. Я обожаю этот дом, что тут скрывать. Но я бы не задумалась ни на секунду, если бы нам пришлось с ним расстаться.

– Кейт…

– Я вышла за тебя замуж совсем не потому, что надеялась с твоей помощью снова стать богатой. Я вышла за тебя потому, что ты был настоящим. Все эти напыщенные снобы, с которыми я встречалась и проводила время, несли какую-то философскую ерунду про конструктивизм Дерриды и структурализм Леви-Страуса. А потом я встретила парня, который ничего из себя не строил и не кривлялся, и это было так здорово.

– Леви-Страус… – начал я.

– Антрополог, не джинсы, – опередила она меня, качая головой, зная наперед, что я собираюсь ее подколоть. – А еще мне очень нравилось, что ты такой энергичный. Нравилась твоя жизненная сила, искра – не знаю, как лучше назвать. Но потом ты начал ее потихоньку терять.

Я кивнул.

– Но теперь ты изменился, верно? У тебя появилась уверенность в себе. Ты не останавливаешься на достигнутом. Я так тобой восхищаюсь, ты знаешь об этом?

Ручейки слез бежали по ее щекам. Я украдкой взглянул на нее и снова уставился в пол. Я чувствовал себя полным ничтожеством.

– А знаешь, почему? Когда я родилась, мне передали ключи от жизни. А тебе пришлось заработать их самому.

– А?

– У меня было все, о чем можно только мечтать, все преимущества, все мыслимые связи. И что я смогла со всем этим богатством сделать? Ничего.

– Посмотри, что ты смогла сделать для гаитянской художницы, – сказал я.

– Да, – печально сказала Кейт, – время от времени я действительно помогаю бедным художникам. Это правда. Но ты – посмотри, с чего ты начал и к чему пришел. Ты всего добился сам.

– С помощью…

– Нет, – жестко сказала она. – Без Курта. И именно поэтому я так счастлива. А совсем не из-за тех игрушек, которые мы теперь можем себе позволить. Вроде этой дурацкой морской звезды.

– Ты про ту брошку из «Тиффани»?

– Терпеть ее не могу. Прости, но это правда.

Я застонал.

– Неудивительно, что ты никогда ее не надеваешь. Ты хоть представляешь, сколько… – Я остановился. – Спасибо, что сказала мне только сейчас. Поздновато ее возвращать.

– Джейсон, эта вещь не для меня, – мягко сказала Кейт, – такая блестящая, показушная и… мерзкая. Это для Сьюзи, не для меня.

– Но ты просто визжала от восторга, когда увидела брошь на ней.

– Я просто старалась сделать ей приятное. Ты что, считаешь, что я пытаюсь в чем-то соревноваться со Сьюзи? Я не хочу, чтобы у меня был такой муж, как у нее, не хочу, чтобы был такой ребенок, меня просто всю переворачивает, когда я вижу, как они с ним обращаются, и я вовсе не хочу вести такую гламурную светскую жизнь, как Сьюзи. Ты думаешь, я такая же, как моя сестра? Не замечал у нее в сумочке косметики на тысячу долларов? А я покупаю всю косметику в ближайшей аптеке. Мы живем в разных реальностях. Так было всегда.

Похоже, я недооценивал ее еще больше, чем она когда-либо недооценивала меня.

– О, прости меня, – сказала она, – я не хотела сделать тебе больно.

– Ты о брошке? Забудь, ничего страшного. По правде сказать, я даже рад, что мне не придется терпеть ее на тебе.

Она с облегчением рассмеялась сквозь слезы:

– Ты правда думаешь, что прошло уже слишком много времени и обратно ее не возьмут?

– Ну, они скорее всего не очень обрадуются, но не забывай, я же сам менеджер по продажам. Я уверен, что смогу убедить их взять ее обратно.

– Что же нам делать с завтрашним приглашением? – спросила Кейт. – Я же не могу сказать Курту, что приглашение отменяется, да?

Я покачал головой:

– Нет, думаю, лучше этого не делать.

– Мне кажется, лучше, если он по-прежнему будет думать, что все в порядке.

– Вне зависимости от того, что именно он понимает под порядком.

– Ну что же, – подвела итог Кейт, – пока ты что-нибудь не придумаешь насчет Курта – а ты просто обязан что-то придумать, – думаю, самое правильное – это не обострять с ним отношений.

9

В четверг вечером Кейт позвонила мне и попросила захватить по дороге какой-нибудь еды из тайского ресторана на ужин.

– Сьюзи обожает тайскую еду, – сказала она.

– А почему ты не хочешь попросить Сьюзи съездить за едой?

– Ты же знаешь, что у нее нет машины.

– А, точно. Курт уже приехал?

– Он только что ушел. Он уже починил ресивер и вернется около семи на ужин.

– Я буду дома в шесть сорок пять, – пообещал я.

По дороге домой я купил книгу о средневековых пытках. Я был почти уверен, что такой у Итона еще нет. Я уже давно перестал чувствовать вину за то, что потакаю его странным увлечениям. Потом я заскочил в магазин и купил новый мобильный, оставив за собой прежний номер. Я понятия не имел, существует ли техническая возможность установить жучок в сотовый телефон, но если таковая существовала, то я был просто обязан предположить, что Курт не преминул ей воспользоваться.

Я поцеловал и обнял Сьюзи, которая готовила на кухне травяной чай для Кейт. Ее загар был таким темным, что казалось, что кожа покрыта краской орехового цвета.

– Хорошо проводишь время в Нантакете? – спросил я. – Похоже, ты слишком увлекаешься солнцем.

– Я? Я тебя умоляю. Крем-автозагар «Кларанс». Я ненавижу солнце.

– А где Итон?

– Где-то наверху, читает. – Она обратила внимание на завернутую в подарочную бумагу книгу. – Это для него?

– Последняя новинка из «Клуба любителей книг о пытках».

– Ой, боюсь, они его больше не интересуют.

– Что ж, отличная новость.

– Ну, это трудно назвать прогрессом, – начала говорить она, но тут сам Итон появился в дверном проеме на пороге кухни.

Я подошел к мальчишке и обнял его.

– Я купил тебе книгу, но, похоже, отстал от жизни. Мне сказали, средневековые пытки тебя больше не интересуют.

– Меня серьезно заинтересовал каннибализм, – ответил он.

– Ах, – вздохнул я, – ладно, по крайней мере у нас будет потрясающая тема для беседы за ужином.

– Я говорила ему, что стоит повнимательнее присмотреться к вампирам, – сказала Сьюзи, похоже, на грани истерики, – про вампиров написано очень много книг. И некоторые действительно очень хороши.

– Вампирами пусть интересуются девочки-подростки, – ответил Итон. – А вы знаете, что члены племени фор, живущего в Папуа-Новой Гвинее, ели мозги своих больных родственников, и от этого у них появилось смертельное заболевание под названием куру?

– Для тебя это хороший урок – никогда не ешь мозги своих родственников, – сказал я, строго грозя указательным пальцем.

– А что это за друг, который придет вечером к вам на ужин?