Любой ценой

Когда критическая фаза миновала и стало очевидно, что больная выживет, а вирус не заразный (если его не соединить с другим), карантин был отменен, и Сиену вместе с Малоуном поместили в изолированную палату в больнице под тщательное наблюдение врачей. Джеб, выписавшись из госпиталя, с рукой на перевязи, помчался в больницу повидать Малоуна и Сиену. Но они оттуда исчезли.

Ветерок лениво шевелил листья. Мерно жужжали пчелы.

— Может, поужинаем сегодня втроем? — спросил Джеб, допивая пиво.

— Знаешь, — смущенно проговорил Малоун, — мы ведь совсем никуда не выходим.

— Ну тогда мы с тобой.

— Не хочется оставлять ее одну.

— Ты прав. — Джеб встал. — Хочешь, чтобы я заглянул сюда завтра?

Малоун промолчал.

— Ладно, я пошел. Вот карточка моего отеля. Если надумаешь...

— Хорошо. — Малоун положил карточку в карман рубашки.

— Итак... — Джеб протянул руку. — Попрощайся от моего имени с Сиеной. И передай сердечный привет. — Он повернулся к картине на подрамнике. — А это просто шедевр. Ты никогда ничего лучше не писал.

— Рад слышать.

— А другие картины... — Джеб кивнул в сторону окна гостиной. — Не сомневаюсь, там висят тоже шедевры.

— У меня прежде никогда не было такого вдохновения.

— Береги себя, — сказал Джеб. — И ее.

— Поверь, беречь ее — для меня самое главное в жизни.

Они вошли во двор, и Малоун скрылся за дверью.

В конце цветника Джеба встретил седобородый садовник.

— Довольны визитом к старому другу?

— Знаете, пока не разобрался.

— Я еще не встречал таких, — удивленно проговорил старик. — Он так ей предан. И... они никогда никуда не выходят. Полностью поглощены друг другом. Живут здесь уже шесть месяцев, и вы первый гость.

— Они недавно обрели друг друга. Наверное, поэтому.

— Вы видели картины?

Джеб кивнул.

— И на всех жена, — продолжал старик. — Он больше ничего не рисует.

— Слишком яркая, замечательная натура. Зачем ему еще что-то рисовать.

— Но я одного не понял. — Старик замялся. — Вы ее видели?

— Мельком. Когда я вошел в сад, она удалилась в дом.

— Она всегда так поступает. Не хочет никому показываться. Вы не знаете, что случилось?

— Осложнение после тяжелой болезни.

— А на всех картинах она такая красивая.

— Она действительно красивая. — Старик удивленно поднял брови. — На холстах изображено то, как он ее видит, — пояснил Джеб и направился к серым деревянным воротам.

«Он любит ее так сильно, — подумал Джеб, выходя на улицу, — что для него она навсегда останется самой прекрасной женщиной в мире».