Адвокат

Раздался стук в дверь, и на пороге кабинета выросла София. Не поздоровавшись, не извинившись за вторжение, она потребовала:

— Где список выселенных?

Из-за уха торчит карандаш, очки съехали на кончик носа.

Времени на пустую болтовню нет.

Я молча протянул ей лист.

София впилась в список взглядом:

— Вот оно!

— Что? — Я выскочил из-за стола.

— Номер восемь. Маркус Диз. Так я и думала, знакомое имя.

— Знакомое?

— Да. Сейчас он сидит у меня. Угодил в облаву. Копы забрали его ночью в Лафайетт-парке и вывезли черт знает куда. Тебе сегодня везет.

Мы прошли в большую комнату, и София указала на мужчину, удивительно похожего на Мистера — сорок с чем-то лет, запущенная шевелюра, борода с густой проседью, темные очки и ворох тряпья. Я побежал к Мордехаю.

Разговор с драгоценным посетителем Грин решил вести сам.

— Простите, меня зовут Мордехай Грин, я юрист. Можно задать вам несколько вопросов?

Мистер Диз поднял на нас взгляд:

— Валяйте.

— Видите ли, мы работаем над делом, связанным с людьми, проживавшими на старом складе, угол Флорида — и Нью-Йорк-авеню, — медленно и четко выговорил Мордехай.

— Я тоже жил там.

Я затаил дыхание.

— Да? — уточнил Мордехай.

— Да. Нас вышибли оттуда пинком.

— Именно это нас и интересует. Мы полагаем, выселение было незаконным.

— Угадали.

— Как долго вы там прожили?

— Около трех месяцев.

— Вы платили за проживание?

— А как же!

— Кому?

— Какому-то Джонни.

— Сколько?

— Сотню в месяц наличными.

— Почему наличными?

— Он не хотел волокиты с бумагами.

— Вам известно, кто был владельцем склада?

— Нет.

Ответ прозвучал без колебаний, уверенно и ясно. Я с трудом скрыл ликование. Если Маркус Диз не знал, что склад принадлежал Гэнтри, то ему нечего опасаться.

Мордехай сел на стул. Пора приниматься за Диза всерьез.

— Не хотите ли стать нашим клиентом?

— Зачем?

— Мы предъявили иск людям, которые подготовили и осуществили ваше выселение. По нашему убеждению, с жильцами поступили противозаконно. Есть шанс призвать виновных к ответу.

— Но ведь и проживание было незаконным, потому-то мы и платили наличными.

— Это не имеет значения. Вам могут перепасть кое-какие деньжата.

— Сколько?

— Пока не знаю. В любом случае вы ничего не теряете.

— Пожалуй, нет.

Я осторожно тронул Мордехая за плечо. Извинившись перед Дизом, мы скрылись в кабинете.

— Что такое?

— Кито убили, необходимо записать показания Маркуса. Сию же минуту.

Мордехай в задумчивости почесал бороду:

— Неплохая идея. Так и сделаем. Он их подпишет, София засвидетельствует подпись, на худой конец у нас останется официальный документ, который можно будет предъявить в суде.

— Диктофона у нас нет?

— Был где-то. — Мордехай повел глазами по сторонам.

На розыски уйдет по меньшей мере месяц, подумал я.

— А как насчет видеокамеры?

— Чего нет — того нет.

— Я привезу. Постарайтесь с Софией задержать его подольше.

— Да ему все равно некуда спешить.

— Отлично. Дай мне сорок пять минут.

Я погнал машину в сторону Джорджтауна. Третья попытка разыскать Клер по мобильнику увенчалась успехом.

— Что случилось? — удивилась Клер.

— Я возьму на время твою видеокамеру? Очень нужно.

— А в чем дело?

— Необходимо засвидетельствовать показания. Да или нет?

— Пожалуйста.

— Она в гостиной?

— Да.

— Замки ты не поменяла?

— Нет.

Ответ вселил робкую надежду: я могу прийти, когда захочу.

— А код?

— Прежний.

— Спасибо. Я позвоню.

Мы усадили Маркуса Диза в комнате, где не было ничего, кроме стеллажей со старыми делами. Я снимал, София записывала, Мордехай говорил. О таком свидетеле, как Диз, мы и не мечтали.

В течение получаса Грин задал все мыслимые и немыслимые вопросы и получил самые исчерпывающие ответы.

Мало того, Диз заявил, что может отыскать и привести к нам двух бывших жильцов склада.

Мы собирались представить в суд иски от имени каждого из найденных квартиросъемщиков. И не все сразу, а один за другим, не забывая делиться подробностями поисков с друзьями из «Вашингтон пост». На сегодня реальными свидетелями являлись Келвин Лем, адрес которого мы знали, и Маркус Диз. Процессы по их искам вряд ли принесут хорошие деньги — от силы двадцать пять тысяч каждый, но это представлялось не важным, главное — подбросить дров в огонь под ногами у наших воинствующих ответчиков.

Я готов был молиться, чтобы облавы продолжались.

Мордехай предупредил Диза о необходимости держать язык за зубами. Я на трех страничках изложил суть жалобы нового клиента, затем сделал то же самое от имени Келвина Лема и занес документы в память компьютера. Теперь при появлении следующего свидетеля достаточно будет в форму искового заявления впечатать его имя и фамилию.

Незадолго до полудня раздался телефонный звонок. София говорила по другому телефону, трубку снял я:

— Адвокатская контора. Чем могу помочь?

Полный достоинства голос явно пожилого человека:

— Артур Джейкобс из фирмы «Дрейк энд Суини». Мне бы хотелось поговорить с мистером Мордехаем Грином.

— Да, конечно.

В изумлении глядя на телефон, я попятился к двери.

— В чем дело? — Мордехай оторвался от толстенного свода законов.

— Звонит Артур Джейкобс.

— Это еще кто?

— "Дрейк энд Суини".

Лицо Мордехая расплылось в широкой улыбке.

— Дождались-таки.

Я только кивнул.

Беседа оказалась непродолжительной, говорил преимущественно Артур. Насколько я понял, он предложил Мордехаю встретиться — и чем быстрее, тем лучше. Мордехай подтвердил мою догадку:

— Они хотят завтра же обсудить положение дел.

— Обсудить — где?

— У них. Без тебя.

На приглашение я и не рассчитывал.

— Заволновались?

— В их распоряжении целых двадцать дней, но они уже согласны на мировую. Да, они очень волнуются.

Глава 35

Ночью сон не шел ко мне, и вовсе не из-за плохого самочувствия или отсутствия удобной постели. Нервное напряжение чуть-чуть спало только после горячего душа и бутылки вина.

Утром, ведя прием в приюте, я сгорал от нетерпения узнать новости с поля битвы. Талоны на питание, субсидии, меры воздействия на уклоняющихся от исполнения родительского долга... В двенадцатом часу я не выдержал и позвонил Софии.

Известий от Мордехая не было. Я знал, что разговор окажется долгим, просто хотел убедиться: он начался.

От предложения пообедать я отказался — какая еда, если решается моя судьба? Купив пару горячих бубликов и бутылку воды, я отправился в контору.

У входа стояла машина Мордехая. Я прошел в кабинет Грина и закрыл за собой дверь.

Беседа состоялась на восьмом этаже, в кабинете Артура Джейкобса, где мне за семь лет работы так и не довелось побывать. Мордехая в фирме встретили как самого уважаемого и желанного гостя: на лету подхваченное пальто, горячий и крепкий кофе, свежайшие булочки.

Они сидели друг напротив друга: Мордехай Грин у одного конца длинного стола, Артур Джейкобс, Дональд Рафтер, советник страховой компании, обслуживавшей фирму, и адвокат «Ривер оукс» — у другого. Представителя Тилмана Гэнтри на встречу не пригласили. Участия экс-сутенера в выплате денежной компенсации никто не ждал.

Несколько странным показалось Мордехаю присутствие адвоката «Ривер оукс», впрочем, между интересами компании и фирмы явно был конфликт.

Большую часть времени говорил Артур. Мордехай с трудом верил, что перед ним сидит восьмидесятилетний старец — настолько легко он оперировал фактами и безошибочно анализировал ситуацию.

Прежде всего присутствовавшие условились, что все сказанное за столом будет сугубо конфиденциальным. Результатом переговоров должен стать взаимный отказ сторон от намерения возложить друг на друга какую-либо юридическую ответственность; окончательный вариант разрешения конфликта вступает в силу сразу после подписания соответствующих документов.