Укус тени

— Но почему? В чем я провинился? Мы ведь с вами раньше даже не были знакомы!

— Я хочу, чтобы вы, прежде чем подохнете, попросили у меня прощения.

Бенуа вскакивает и стремительно бросается к решетке.

— Прощения за что, черт побери?!

Она закуривает сигарету.

— У вас будет достаточно времени для того, чтобы раскаяться и искупить свою вину.

Он ошеломленно опускает голову, слушая нелепые заявления. Эта женщина выносит ему приговор, но при этом не дает возможности сказать хотя бы слово в свою защиту.

— Это просто невероятно! — бормочет Бенуа. — Невероятно…

— У меня очень важная встреча, — говорит Лидия, вставая со стула. — Но я еще вернусь…

— Да плевать мне на ваши важные встречи!.. Лидия!.. Мне холодно, и я хочу есть!..

— Это вполне нормально.

Бенуа сжимает кулаки.

— Нет, это отнюдь не нормально!

Лидия уже идет по лестнице. Она даже не слушает его.

Он снова остается наедине с мучающими его вопросами. Вопросами и страхом.

— А почему я? — удивляется Джамиля.

— А почему бы и не вы? — отвечает вопросом на вопрос комиссар Моретти.

Джамиля поднимает глаза к небу и ерзает на стуле.

— Вы же понимаете, что нужно действовать очень быстро и эффективно. Я считаю, что вы лучше других проведете данное расследование.

— У меня много работы, шеф, и…

— Я напоминаю вам, что исчез не кто-нибудь, а один из наших коллег! А вам, судя по вашему поведению, на это наплевать!

— Я ничего такого не говорила, — смутившись, оправдывается Джамиля. — Я ничего не имею против Бенуа, но… я… По правде говоря, поиск исчезнувших людей — не мой профиль и я сомневаюсь, что смогу справиться с этой работой лучше других.

— Послушайте, капитан… Я вам полностью доверяю, — заявляет комиссар. — И я абсолютно уверен, что вы сумеете справиться с этим заданием наилучшим образом!

Небольшая похвала всегда дает положительный результат. Джамиля самодовольно улыбается, хотя все еще пытается упрямиться.

— Его бригада уже занимается этим делом, и я не понимаю…

— Им нужен руководитель, которого у них на данный момент нет… А потому вы возглавите бригаду Лорана и разыщете мне его.

У Джамили не остается другого выхода, кроме как согласиться.

— Хорошо, шеф.

— Париж пришлет нам кое-кого в подкрепление. Специалиста из Центрального управления судебной полиции…

Однако эта новость отнюдь не радует капитана Джамилю Фасани.

— Ну-ну!.. — ухмыляется она.

— А точнее, специалиста по поиску исчезнувших людей. Он прибудет сюда сегодня. Он майор, его фамилия — Фабр… Понимаете, капитан, я… я очень ценю Бенуа. И честно вам признаюсь, я начинаю сильно переживать.

— Надеюсь, ничего ужасного с ним не произошло.

— Берите себе столько людей и столько технических средств, сколько потребуется, но верните мне майора Лорана.

— Я сделаю все возможное… Конечно, я не самый лучший полицейский в мире, но уверяю вас, что буду искать его, как искала бы… своего друга.

— Спасибо, капитан. Большое спасибо.

Моретти смотрит вслед Джамиле, направившейся к выходу. «А она, надо признать, довольно-таки симпатичная, — думает он. — Это компенсирует ее несносный характер. И ее не ахти какие способности по части проведения расследований».

Оставшись один, комиссар подходит к окну своего кабинета. Засунув руки в карманы, он смотрит куда-то в пустоту.

Моретти так сильно устал, что ему хочется только одного: поехать домой и лечь спать. Он с удовольствием проспал бы двое или трое суток подряд — чтобы избавиться от усталости, а заодно хотя бы на время забыть о пороке, который появился у него после ухода жены.

«Да ладно, не пытайся обманывать себя! — мысленно говорит Моретти. — Она как раз потому и ушла, что у тебя появился этот порок, — когда еще вы были вместе».

Да, он пристрастился к наркотикам до их расставания — как говорят, «сел на иглу», — хотя, конечно, ее уход заставил его в большей степени предаться этому пороку.

Она ушла от него, потому что он — гнусный наркоман, ничем, в общем-то, не отличающийся от тех «наркош», которых вылавливают по улицам его подчиненные.

Но кроме наркотиков у него есть еще одно порочное пристрастие — игра в карты. Он иногда выигрывает, но чаще проигрывает. Еще немного — и он проиграет все. Проиграет в глупой надежде на то, что ему рано или поздно должно повезти.

«Мне должно повезти».

Лозунг смелых.

Или глупых.

Прошлым вечером он опять принимал наркотики. И играл в карты, в очередной раз давая обещание, что сумеет заставить себя покончить со всем этим. А пока ему нужно рассчитаться с карточными долгами. Он — полицейский, причем далеко не рядовой! Его репутация помогает получать отсрочки по возвращению долгов.

Но в один прекрасный день ему все равно придется платить.

Всем людям время от времени приходится за что-то расплачиваться. В той или иной форме.

А поэтому все средства хороши для того, чтобы раздобыть деньги. Даже самые постыдные средства…

Никто из его сослуживцев не знает, какие за ним водятся грешки. Отнюдь не мелкие грешки.

Да, никто, кроме майора Лорана, которому удалось раскрыть тайну комиссара.

Ох и хитрец этот Лоран! Он толковый полицейский и искусный враль! Бенуа мог бы стать прекрасным игроком в покер, но он всегда предпочитал заниматься совсем другими играми. Тоже весьма опасными!

Моретти снова садится за свой стол, заваленный папками для бумаг, и тяжело вздыхает.

«Да, Бенуа — превосходный полицейский. Вот только жаль, что он чрезмерно любопытен…»

— Как дела, Лидия?

— Спасибо, хорошо.

— Прекрасно выглядите. Вы хорошо провели уик-энд?

— Замечательно, доктор…

Психиатр Лидии — Нина Вальдек — всегда держит в руке авторучку. Красивая авторучка, блестящая. Наверное, дорого стоит. Перед врачом — чистый лист бумаги, лежащий на безупречно аккуратном столе. Черный блестящий стол. Под стать авторучке.

Лидия, приходя к своему психиатру, очень редко располагается на диване. Ей больше нравится сидеть в кресле — лицом к лицу с врачом. Эта элегантная женщина-психиатр действует на нее успокаивающе. Лидия наизусть знает каждую черту ее лица: они знакомы уже давным-давно… Однако несколько месяцев назад в лице психиатра что-то изменилось. Это изменение было почти незаметным, но оно не ускользнуло от проницательного взгляда Лидии. Глаза психиатра стали выглядеть уставшими, ее лицо осунулось. Недавно этой женщине перевалило за пятьдесят, и, наверное, возраст стал сильно сказываться на ней.

Нина Вальдек ждет. Ждет, когда Лидия наконец-таки раскрепостится и начнет изливать ей свои треволнения, направив невидящий взор на восточный ковер (подделку, изготовленную в Сен-Маклу). Лидия — одна из ее постоянных пациенток; ее случай — самый интересный. Она непредсказуемая и ужасно умная. Стало быть — опасная.

А еще — неизлечимая.

И удивительная.

Лидия приходит в этот кабинет раз или два в неделю — в зависимости от того, в каком психическом состоянии она находится.

— Итак, Лидия, что вы хотите рассказать мне сегодня?

«По правде говоря, очень многое. Однако есть тайны, которые нельзя раскрывать даже своему психиатру… А точнее, особенно своему психиатру!»

— В эти субботу и воскресенье я ни с кем не виделась, — начинает рассказывать Лидия. — Я почти не выходила из дому.

— Почему?

Лидия пожимает плечами.

— Я следовала вашим советам…

— Моим советам?!

— Ну да… Тем советам, которые вы мне дали две недели назад… Вы заметили тогда, что я слишком много сплю с мужчинами, и все такое прочее…

— Нет-нет, я не говорила вам, Лидия, что вы слишком много спите с мужчинами! — возражает Вальдек. — Я всего лишь сказала вам, что нет ничего хорошего в том, чтобы «коллекционировать» случайные связи, не думая о завтрашнем дне. Ведь именно так вы и поступали в течение последних нескольких месяцев… Мне кажется, что это не может принести вам ничего хорошего…