Смертельное наследство

— О’кей! — Том протянул руку через стол, чтобы пожать ладошку сестры. — Поддержим родственников отца в память о нем. — Он не говорил Тессе о своих материальных проблемах. Кроме того, пять-десять тысяч долларов в его ситуации существенной роли не играли.

Они вместе вышли из ресторана и свернули на залитую солнцем Сорок седьмую улицу, по которой деловито сновали толпы ньюйоркцев. При этом, однако, никто из прохожих на них не наткнулся и никак иначе их не обеспокоил. Возможно, по той причине, что они излучали уверенность и производили впечатление победителей и хозяев жизни. Хотя Том превосходил ростом сестру на целых шесть дюймов, Тесса с ее пятью футами восемью дюймами казалась выше большинства проходивших мимо женщин. Непокорная кудрявая шевелюра Тома странным образом также способствовала упрочению его имиджа уверенного в себе мужчины, и хотя волосы у него были рыжеватые, а у Тессы — светлые, как у матери, несомненное сходство черт и манеры смеяться не оставляло никаких сомнений в их близком кровном родстве.

Тесса открыла сумочку и достала из нее заполненный банковский чек на десять тысяч долларов.

— Моя половина, — сказала она с улыбкой.

— Хм… Ты хочешь, чтобы я доставил и твои деньги?

— Но ведь ты живешь ближе к ним, не так ли? — Тесса одарила его пристальным взглядом своих аквамариновых, как у матери, глаз. — Ты мог бы вручить им оба наших чека лично.

— Протянув руку через Ирландское море, — с пафосом сказал Том, пародируя балладу из детской книжки, которую они с сестрой читали в отрочестве.

Потом они ускорили шаг и смешались с толпой.

Во второй половине дня Том отнес документы в генеральное консульство Швейцарии, где чиновник заверил подписи и печати представителя госдепартамента США и, в свою очередь, скрепил бумаги швейцарской печатью с изображением креста.

Клейтон еще раз внимательно просмотрел все документы и положил в кейс. В пять тридцать он зашел выпить в ресторан «Пьер», позвонил жене в Лондон, чтобы сообщить, каким рейсом вылетает, и, взяв такси, вернулся в аэропорт Кеннеди, где сел на самолет, направлявшийся в Англию.

Когда самолет входил в арктические широты, двигаясь по северному воздушному пути в Европу, пассажирам подали изысканный обед из пяти блюд и выдержанное шампанское. Покончив с едой и напитками, летевший в первом классе Том разложил кресло, надел черные наглазники и заснул. Проснулся он пятью часами позже, когда в салоне начали разносить завтрак, а самолет разворачивался, взяв курс на аэропорт Хитроу.

Приземлившись, Том простоял некоторое время в очереди в секторе прилета, после чего, миновав иммиграционный контроль, взял чемоданы и вышел из здания терминала, где на парковке встретил поджидавшую его в машине Кэролайн. Положив чемоданы в багажник, Том устроился на месте для пассажира и потянулся к супруге, чтобы запечатлеть у нее на устах поцелуй. Губы у жены были мягкие и благоухали ароматическим солями от принятой недавно ванны. Когда же она при поцелуе коснулась его щеки своими подстриженными до плеч густыми каштановыми волосами, они показались ему чуточку влажными.

— Все прошло хорошо? Ничего не случилось? — спросила жена, выруливая на их семейном «мерседесе» на шоссе, ведшее к Лондону.

— У меня все нормально, спасибо. Помимо всего прочего, несколько раз встречался с сестрой, а также с Диком Суини, чтобы утрясти дела по наследству и просмотреть оставшиеся после отца бумаги. — Том решил до поры до времени не говорить о сделанном им открытии.

— Я рада, что все закончилось без происшествий. Бедняжка Тесса! Она еще долго будет скучать по отцу.

— Да, — тихо сказал Том, потом добавил: — Самое интересное, что и я тоже, хотя в последние годы мы почти не виделись.

— Знаю. — Жена одарила его скользящим взглядом и положила руку на колено. — Я знаю об этом, дорогой.

Хотя они состояли в браке уже шесть лет, иногда ему казалось, что со дня их бракосочетания минуло всего полгода. Их семейная жизнь с первого же дня напоминала смерч. Она стремительно неслась, не зная удержу, и в ней никогда не было места скуке. И хотя Том проводил на работе много часов, у них с Кэролайн всегда находилось время друг для друга. В частности — для импровизированных туров за покупками в Париж, уик-эндов на французской Ривьере, небольших каникул на горных склонах в Вербье.

Когда окружающие спрашивали, как он познакомился с Кэролайн — а это происходило довольно часто, ибо они принадлежали к разным нациям, — Том не без удовольствия заявлял, что подцепил ее в баре. Он говорил правду, хотя и умалчивал, что этот бар находился в престижном ночном клубе «Аннабелз» и что они оба пришли туда с разными компаниями, в которых, впрочем, большинство людей знали друг друга. Том очень хорошо помнил, что она сразу же ему приглянулась, а он — ей и что ближе к концу вечера они незаметно отделились от своих приятелей и отправились к нему на квартиру.

С тех пор они не разлучались, хотя Том был истинным американцем с ирландскими корнями, имел американский паспорт и приехал в Англию по работе, Кэролайн же принадлежала к респектабельной английской офицерской семье, насчитывавшей пять поколений военнослужащих, по причине чего отличалась самоуверенностью, отвагой и стремлением к независимости. Когда она повезла его в Глостершир, чтобы познакомить с родителями, те поначалу отнеслись к нему настороженно. В скором времени, однако, лед недоверия растаял и старый полковник, отец Кэролайн, стал относиться к Тому с большим уважением и приязнью.

Когда они ехали из аэропорта домой, Клейтон еще раз мысленно возблагодарил свою счастливую звезду, подарившую ему Кэролайн. Он по-прежнему был влюблен в нее и, хотя поглядывал иногда на красивых леди, вот уже семь лет хранил ей верность, что вызывало немалое удивление у тех, кто знал Тома холостяком и помнил его многочисленные приключения с женщинами. Кэролайн, небрежно одетая, без косметики, напоминавшая хорошенького мальчишку, казалась ему сейчас особенно хрупкой и незащищенной. Ему захотелось обнять ее и прижать к груди, оградить от бед и превратностей жизни. При всем том он догадывался, что этот порыв частично связан со сделанной им роковой ошибкой, в чем Том пока не отваживался признаться даже жене.

— О чем ты сейчас подумал? — спросила жена, заметив появившееся в его глазах неясное для нее выражение.

— О тебе.

— Приятно! — Она шаловливо, по-мальчишески ухмыльнулась. — Продолжай в том же духе.

Когда они приехали домой, выяснилось, что там никого нет: дети в сопровождении няньки отправились на прогулку в парк. Том не успел еще снять пальто, как Кэролайн устремилась в спальню на втором этаже, чуть ли не на ходу сбрасывая с себя туфли и джинсы. Так как ее намерения не оставляли никаких сомнений, Том почти столь же стремительно последовал за ней.

Когда все закончилось и они лежали рядом, вытянувшись на супружеской двуспальной кровати, Том рассказал жене о найденной им выписке со швейцарского банковского счета. Но даже в этот раз он не сказал ей всей правды. Он так и не смог заставить себя сообщить ей, что все, чем они владеют, может в самом скором времени уйти с молотка. Равным образом он не отважился поведать ей, что его в любой момент могут разоблачить и уволить со службы, в результате чего вся карьера рухнет и он навсегда лишится возможности работать в сфере финансов, а для начала сядет в тюрьму. Он пытался незаконно спекулировать фьючерсами без ведома своего банка, нарушив все правила, установленные для такого рода сделок, и проиграл.

— Сколько это, полмиллиона долларов? — осведомилась жена. Хотя Кэролайн получила прекрасное образование и, конечно же, отлично умела считать, она была англичанкой до мозга костей, по причине чего любая сумма в иностранной валюте, включая даже его величество доллар, представлялась ей без пересчета в фунты стерлингов своего рода абстракцией.

— Около трехсот пятидесяти тысяч фунтов, — ответил Том и после паузы добавил: — Плюс проценты, разумеется.