Увековечено костями

— Забудь об этом, Дэвид, — мягко произнес он.

Но я не мог. Слышал собственное сердцебиение.

— Грейс не убивала Дункана, верно? И Дженис Дональдсон тоже.

В ответ раздались лишь крики чаек и шум моря. Скажи что-нибудь. Отрицай. Броуди словно был высечен из того же камня, что Бодах Руна, молчаливый и неумолимый.

Ко мне вернулся дар речи:

— Почему? Почему вы это сделали?

Он уронил сигарету на землю, затоптал, затем поднял окурок и положил в карман.

— Из-за Ребекки.

Я не сразу понял, о ком идет речь. Ребекка, блудная дочь, которая пропала без вести. Которую Броуди годами пытался найти. Вспомнились слова, четкие и жестокие: «Она умерла». И тут все стало ясно.

— Вы решили, что Страчан убил вашу дочь, — сказал я. — Вы отправили на тот свет Дженис, чтоб его подставить?

Боль в его глазах была достаточным подтверждением. Броуди зажег еще одну сигарету.

— Случайно вышло. Я много лет старался найти улики против Страчана. Перебрался на этот Богом забытый остров. Чтобы быть рядом.

Над нами парила чайка, ловя крыльями потоки ветра. Стоя в лучах холодного зимнего солнца, я утратил чувство реальности, будто летел вниз в сорвавшемся лифте.

— Вы знали про другие убийства?

Ветер унес дым от сигареты.

— Да. Смог проследить жизнь Бекки шаг за шагом, и вдруг ниточка обрывалась. До меня дошли слухи, что, перед тем как исчезнуть, она встречалась с богатым человеком из Южной Африки. И я начал копать. Оказалось, Страчан нигде долго не задерживался, жил то тут, то там. Я просмотрел архивы местных газет. После отъезда всегда писали о найденных трупах или пропавших девушках. Слишком много совпадений. И я все больше убеждался, что Бекки стала одной из его жертв.

— И вы не сообщили в полицию? Вы ведь раньше были детективом! К вам бы прислушались!

— Нет, без доказательств — нет. Никаких зацепок. Все бы подумали, что я спятил. Спугнул бы только Страчана, и ищи его. Ребекка жила под фамилией отчима. Он ни о чем не смог бы догадаться. Я решил не спешить, приехал сюда и стал ждать, пока он оступится.

— И что? Надоело ждать? — спросил я, дивясь собственному гневу.

Броуди смахнул пепел с сигареты.

— Нет. Появилась Дженис Дональдсон.

С каменным лицом он рассказал мне, как следил за Страчаном во время поездок в Сторноуэй, придумывал предлоги, брал паром и опережал Майкла. Боялся, что Страчан выбирает новую жертву. Однако с его женщинами ничего не происходило, и облегчение Броуди переросло в недоумение, затем в разочарование.

В конце концов он подошел к Дженис Дональдсон на выходе из паба в Сторноуэе. Предложил заплатить на информацию в надежде, что она узнала что-то о привычках Страчана, хотел обнаружить склонность к насилию. Впервые он раскрыл карты противнику — в игре был точный расчет, риск того стоил. Для Дженис он все равно первый встречный.

По крайней мере так Броуди думал.

— Она узнала меня. Оказалось, она раньше жила в Глазго и видела меня, когда я искал Бекки. Дональдсон была с ней знакома. Собиралась взять у меня деньги, но не успела, ее арестовали за проституцию. Пока отпустили, я уехал. Потом мы снова встретились.

Броуди глубоко затянулся, постепенно выдохнул, и дым рассеяло по ветру.

— Она сказала, будто Бекки была проституткой. Я сам догадывался, судя по тому образу жизни, что она вела. Однако услышать такое о собственной дочери в откровенной форме… Я отказался заплатить Дженис, и она пригрозила рассказать Страчану, кто я, что я о нем расспрашивал. Затем начала говорить про Ребекку такие вещи, что ни один отец не выдержит. Я ударил ее.

Броуди поднял руку, вспоминая, как это было. Я видел, с каким безрассудством он колотил Страчана в брохе. У меня по-прежнему болело плечо, до обрыва было несколько метров. Силой воли я заставил себя не смотреть туда и не пятиться назад.

— У меня всегда был вспыльчивый нрав, — спокойно продолжил он. — Поэтому от меня ушла жена. И из-за пьянства. Однако сейчас держу себя в руках. Не пью ничего крепче чая. Я и ударил-то не сильно, но она была пьяна. Мы разговаривали у пристани, и Дженис упала, ударилась головой о стойку палубы.

Значит, орудие — не бита, а результат тот же.

— Если все вышло случайно, почему вы не заявили в полицию?

Впервые у Броуди загорелись глаза.

— Чтобы угодить в тюрьму за непреднамеренное убийство, пока этот ублюдок гуляет на свободе? Плохая идея. Нашлась получше.

— Подставить Страчана?

— И так можно сказать.

Точный расчет. Броуди ничего не связывало с Дженис Дональдсон, а Страчан — совсем другое дело. Если на Руне найдут ее труп, выяснится, что он один из ее клиентов — Броуди уж об этом позаботится, — и все подозрения падут на Майкла. Не идеальный вариант, зато восстановится справедливость.

Для Броуди это было лучше, чем ничего.

И тут до меня дошло еще кое-что. На черепе образовались трещины, но он не был проломлен.

— Она была еще жива, да?

Броуди смотрел вдаль на Стэк-Росс.

— Мне показалось, умерла. Я положил ее в багажник. Я бы не стал рисковать, перевозя Дженис на пароме, если б знал. Только когда снова открыл багажник, увидел, что ее вырвало, и все понял. К тому времени она была мертва, без сомнений.

Разумеется, с такой травмой никому не пережить переправу на пароме. Как минимум произошло бы кровоизлияние, фатальное без надлежащей медицинской помощи, а может, даже при ней.

Ей не оставили шанса.

Значит, Броуди действовал строго по плану. Поместил в коттедже улики, чтобы вели к Страчану: шерсть ретривера, следы от сапог, позаимствованных на ночь из амбара. Поджег тело, не только чтобы замести следы, но и чтобы скрыть сам факт, что Дженис умерла вовсе не там. Даже продал старую машину и купил новую, потому что в багажнике остались бы несмываемые микроскопические частицы. Пустив в ход свой профессиональный опыт, Броуди надеялся все предусмотреть.

Однако со смертью, как и с жизнью, это невозможно.

Щеки впали, когда он затянулся.

— Труп должен был кто-нибудь найти. Я ждал месяц, но этого не произошло. Тогда я не выдержал, пошел туда и увидел… — Он покачал головой, онемев. — Я использовал минимум бензина, чтобы создать видимость неудачной попытки спалить тело. Хотел, чтоб его опознали, чтобы не возникло никаких подозрений на самоубийство. Не вышло. Ничего не оставалось, как сообщить в полицию и надеяться, что следственная команда хорошо сделает свое дело.

Вместо следственной команды он получил вечно пьяного сержанта с его неопытным напарником. И меня.

Мне стало тошно от такого колоссального предательства. Броуди использовал нас всех, играл на доверии, вовремя указывал пальцем на Страчана. Неудивительно, что он с презрением воспринимал предположения о причастности Камерона и Кинросса. К моему горлу подступил комок ядовитой горечи.

— А как же Дункан? — спросил я, разозлившись, даже не думая, что могу вывести Броуди из себя. — Случайная потеря?

Он принял обвинение не вздрогнув.

— Моя ошибка. Когда рухнул коттедж, исчезли все улики. Я забеспокоился, что доказательств против Страчана будет недостаточно, даже если тело опознают. Начал обрабатывать Дункана, знал, что он смышленый малый. Хотел использовать его в своих целях.

Броуди покачал головой в досаде на себя.

— Дурак. Не следовало усложнять. Я высказал Дункану свои подозрения насчет Страчана, намекнул, что надо навести справки о его прошлом. Собирался слить обрывки информации, чтобы тот сам до всего допендрил. Тут-то я и прокололся. Сказал, что Страчан навещал в Сторноуэе проституток.

Броуди уставился на горящий кончик сигареты.

— Дункан сразу спросил, откуда я знаю. Пришлось пойти на попятную и уверить, что это всего лишь слухи. Он не поверил. На Руне никто не подозревал ничего подобного. И время я выбрал неудачное: ты как раз заявил, что жертва, вероятно, была проституткой из города. Дункан начал о чем-то догадываться. Я не мог рисковать.

Еще бы. Теперь мне стало ясно, отчего Дункан был так задумчив, когда я последний раз видел его в живых. Броуди не мог допустить, чтобы кто-то обвинил его в стремлении подставить Страчана, чтобы кто-то откопал истинные мотивы.