Тень убийцы

Глава 22

Сэм Ворон бушевал, а Аарон молча сидел в кресле, купаясь в мерцающем свете экрана телевизора. Фотографии Тени Любви показывали по всем каналам, в фас и профиль, не забыли и о его татуировках.

— Проклятый мальчишка нас погубит! — выкрикнул Сэм и наклонился над Барбарой, которая была так напугана, что могла лишь мять в руках влажное полотенце, делая вид, что вытирает тарелки. Ее сотрясали рыдания.

— Черт тебя подери, как ты могла ему помогать?

— Я не хотела, — всхлипнула она. — Я не знала…

— Ты знала, — прорычал Сэм. — Неужели ты рассчитывала, что он поздравит его с Рождеством?

— Я не догадывалась…

— Где ты его высадила?

— Он вышел возле Лоринг-Парка…

— И куда направился?

— Я не знаю… Он сказал, что вы не захотите, чтобы он был с вами. Он заявил, что должен работать один…

— Будь я проклят, — сказал Сэм. — Будь я проклят…

На пороге появился Аарон.

— Иди сюда и посмотри.

Сэм последовал за ним в гостиную. В последние полчаса репортажи из Миннеаполиса следовали один за другим: со склона холма, на котором нашли тело Харта, из кабинета шефа полиции, из мест, где проживали индейцы. У прохожих брали интервью на улице. Ротенберг мелькала в толпе с полицейским жетоном на куртке. Люди беседовали с ней, камера показывала их лица крупным планом.

Теперь на экране появилось новое изображение. Комната со светло-голубыми стенами. Государственный флаг. Подиум с американским орлом, множество микрофонов, мужчина в сером двубортном костюме с платочком в кармане пиджака.

— Клей, — сказал Аарон.

— …Террористическая группа начала наносить удары по собственному народу. Это не делает их менее опасными, но я надеюсь, что теперь индейцы поймут, что убийцы думают о них ничуть не больше, чем о белых…

И немного позже:

— …работал с индейцами в течение всей своей карьеры, и я прошу своих старых друзей из всех индейских племен звонить к нам в ФБР, если у вас появится любая информация об экстремистах…

И еще:

— …меня будет сопровождать отряд из сорока специалистов, мужчин и женщин, собранных со всей страны, которые покончат с группой террористов. Мы будем оставаться в Миннесоте до тех пор, пока успешно не завершим дело. Наш отряд поддерживает постоянную связь с вашингтонским центром…

— Лоуренсий Дабервилль Клей, — почти с благоговением сказал Сэм, не спуская глаз с экрана телевизора. — Поторопись, негодяй…

— Там кто-то есть, — крикнула Барбара из кухни, в ее голосе слышался страх. — Кто-то стоит на крыльце.

Зазвенел звонок. Аарон поспешил в спальню и вернулся со старым «кольтом» сорок пятого калибра. Звонок повторился, затем входная дверь распахнулась. Темная фигура с короткими волосами и черными глазами; Ворон, прижавшийся к стене коридора, сначала подумал, что это Тень Любви, но мужчина был слишком крупным…

— Лео! — радостно воскликнул Аарон. Улыбка озарила лицо старика, и он опустил пистолет. — Сэм, это Лео. Лео вернулся домой.

Глава 23

— Ты спишь с этой женщиной из Нью-Йорка, Лили.

Они завтракали, и Дженнифер не сводила с него глаз. Лукас держал стакан с апельсиновым соком и смотрел в него так, словно рассчитывал найти там ответ. В другой руке у него была газета. На первой странице выделялся заголовок: «Вороны убили полицейского».

«Он не был копом», — подумал Дэвенпорт.

Потом он оторвал взгляд от стакана, посмотрел на газету и кивнул.

— Да.

— И ты намерен это продолжать?

Лицо Дженнифер было бледным, усталым, а голос тихим и хриплым.

— Я ничего не могу с собой поделать, — ответил он, не глядя на нее.

Он покрутил в руке стакан с соком.

— И это… надолго? — спросила она.

— Я не знаю.

— Посмотри на меня, — сказала журналистка.

— Нет.

Он не поднимал глаз.

— Ты можешь заезжать, чтобы общаться с ребенком, но сначала ты должен позвонить. Теперь это будет раз в неделю. Я прекращаю наши сексуальные отношения и не хочу тебя видеть. Сару будешь навещать по субботам, когда приходит няня. После того как Лили вернется в Нью-Йорк, мы поговорим. Тогда и решим, на каких условиях ты будешь встречаться со своей дочерью.

Теперь он посмотрел на Дженнифер.

— Я люблю тебя.

У нее на глазах появились слезы.

— Все это уже между нами было. Знаешь, как я себя чувствую? Я кажусь себе жалкой. А мне это не нравится. И я не стану с этим мириться.

— Ты совсем не жалкая. Когда я на тебя смотрю…

— Мне на это наплевать. Как и на то, что видят другие. Я становлюсь жалкой в собственных глазах. Так что проваливай, Дэвенпорт.

Когда Дженнифер ушла, Лукас некоторое время слонялся по дому, затем вернулся в спальню. Разделся и встал под обжигающий душ. Даниэль хотел, чтобы все его люди вышли на улицы, но, после того как Дэвенпорт вытерся, он постоял перед открытым шкафом, глядя на ряды брюк и рубашек, а потом забрался в постель и тут же заснул. Вороны, Лили, Дженнифер, ребенок, монстры из «Нарорга» смешались у него в голове. Периодически возникала улица перед квартирой Худа: он видел кирпичи, полицейского, ведущего переговоры, кусочек лица Лили, поднимающийся пистолет. И всякий раз картина исчезала, появлялось что-то другое.

В час позвонила Ротенберг. Он не стал брать трубку, а слушал ее голос, который зазвучал, когда включился автоответчик.

— Это Лили, — сказала она. — Я надеялась, что мы вместе позавтракаем, но ты не объявился, и я не знаю, где ты, а мне ужасно хочется есть, и я иду в кафе. Если ты вернешься домой, позвони мне, мы можем вместе пообедать. Пока.

Он хотел подойти, но передумал и вернулся в постель. Через полчаса телефон зазвонил снова.

— Это Элла, как ты? Ты можешь мне перезвонить на работу?

Лукас снял трубку.

— Элла? Я здесь, — прохрипел он.

— Привет. Как дела?

— Отвратительно, — ответил Дэвенпорт.

— Снова сон про дробовик?

— Да, он возвращается. А иногда возникает посреди дня. Я ощущаю прикосновение стали.

— Классическая ретроспекция. Такое случается с пострадавшими во время пожаров, с теми, в кого стреляли, и у людей, перенесших тяжелую психологическую травму. Это пройдет, поверь мне. Держись.

— Я стараюсь, но мне страшно. Прежде ничего похожего со мной не случалось.

— Ты будешь играть в четверг вечером? — спросила монахиня.

— Не знаю.

— Приходи на полчаса раньше. Мы поговорим.

— Хорошо.

Постель была похожа на наркотик. Лукас не хотел в ней оставаться, но стоило ему опуститься на простыни, как он снова мгновенно заснул. В два часа, охваченный страхом, он резко сел, на спине выступил пот. Дэвенпорт посмотрел на часы.

Что? Ничего. Затем холодное кольцо ствола легонько ударило его под ухом. Лукас хлопнул по этому месту ладонью, и его голова упала на грудь.

— Прекрати, — сказал он себе, чувствуя, как со лба капает пот. — Прекрати это!

Лили снова позвонила в пять часов, но он не подошел. В семь часов телефон снова ожил.

— Андерсон, — раздался голос в автоответчике. — У меня кое-что есть…

Дэвенпорт взял трубку.

— Я слушаю, — сказал он. — О чем речь?

— Хорошо. Ой, подожди, Лукас…

Он услышал, как шуршит бумага в принтере.

Собеседник был возбужден. Дэвенпорт представил, как он просматривает свои записи. Иногда Андерсон говорил и вел себя как стареющий безграмотный крестьянин. Несколько месяцев назад он акционировал свой частный компьютерный бизнес, и Лукас подозревал, что очень скоро Андерсон разбогатеет на программном обеспечении полиции.

— Я вошел в досье Ларри — ты помнишь, он создал историю семей сиу Миннесоты, теперь она находится в городской базе данных?

— Да, помню.

— Так вот, я изучал всех Воронов. Они довольно старые — их не так уж много в Миннесоте. Я попросил секретаршу внести имена из досье Ларри в мой компьютер, чтобы произвести сортировку…