Великий лес

Он ждал так минут десять, Иветт не приходила. Это было понятно. Если этот парень сказал ей, что заметил кого-то, кто открывает ключом их ворота, то она сначала должна была опустить жалюзи на витринах, закрыть магазин. А может, она предпочитала прийти, когда все будет кончено, когда парень окончательно решит проблему Баллоу?

Он вернулся в ванную и поднял с пола пистолет. «Сопляк», – подумал он о парне. Может быть, когда они с Иветт запланировали убийство Баллоу и она (потому что это она всегда была более хитрой в таких делах) велела ему доказать этим убийством свое мужество, парень пошел на блошиный рынок и купил пистолет. Он не разбирался в оружии, никогда не стрелял, не убивал. Ему всучили старую рухлядь с барабаном, калибра 9 миллиметров. Смазанный, вычищенный, он выглядел неплохо. Но, видимо, у него был тупой боек. Этот сопляк даже не проверил, стреляет ли пистолет вообще. Самое большее – забавлялся стрельбой без зарядов, так себе щелкал, сидя возле Иветт и возбуждая ее россказнями о том, как он расправится с Баллоу.

Загремела цепочка у дверей. Баллоу пнул пистолет под ванну и на цыпочках пробежал по темному коридору. Он снял цепочку и, когда Иветт вошла, внезапно зажег свет.

Эта женщина умела владеть собой. Даже не побледнела. Это было бы, впрочем, нелегко. Как у всех рыжих, у нее была очень светлая кожа.

– Где Гарри? – спросила она, глядя прямо в глаза Баллоу.

– В спальне Бернадетты. Я его немного побил. Он хотел меня убить. Она направилась прямо в спальню, зажгла свет, увидела на кровати связанного парня, который еще не пришел в сознание. Подошла к лежащему, склонилась над ним и убедилась в том, что он дышит.

– Зачем? Черт возьми, зачем вы решили меня убить? – с горечью произнес Баллоу. – Я ведь не сделал вам ничего плохого. Со мной можно было бы договориться.

Она пожала плечами.

– Никто не собирался тебя убивать. Гарри вышел во дворик с мусорным ведром и увидел свет в ванной. Он вбежал в магазин и сказал мне, что в дом, похоже, забрался вор. Он побежал наверх, а я начала закрывать магазин.

Баллоу покивал головой.

– Я люблю тебя, Иветт, за твое вранье. За твое больное воображение. Он просто вынул пистолет и выстрелил мне прямо в голову, даже не спросив, кто я такой и зачем пришел. К счастью, у него было старье, которое не выстрелило.

Она вдруг резко повернулась к Баллоу, положила руки ему на плечи.

– Ты любишь меня? В самом деле, хоть немного любишь?

– Да.

– И докажешь мне это?

На ее щеках появился румянец. Две круглые кирпичные лепешки. Как на белом лице циркового арлекина.

– Сначала мы должны нейтрализовать твоего парня, – сказал он. – Я сделаю ему укол кетамина. Он будет спать. Это даст нам время, чтобы побыть наедине.

Она кивнула головой, хотя не очень понимала, как это все будет. Он мягко взял ее под руку и повел в ванную. Тайник был все еще открыт, он вытащил оттуда шприц и несколько ампул.

– А, значит, ты вернулся за этим, – сказала она, глядя на тайник. – У тебя тут были спрятаны деньги.

– Да. Вы зря запланировали убийство. Вы могли со мной договориться. Я решил забрать деньги и больше сюда не возвращаться.

– Я тебе не верю. С такими, как ты, нельзя договориться. Я пыталась много раз, и ничего из этого не вышло.

– Я любил не только тебя. Я любил и твоего мужа. Я не хотел его смерти.

– Он и так умер. Как только ликвидировали наш пароход, умер.

– Завтра ты отведешь меня на его могилу. Я любил его. Куплю цветы. Она вздохнула:

– Это большое кладбище. Я не найду его могилу. Никогда там не была после похорон.

Это была очень глупая ложь. Баллоу почти жаль стало эту шлюху. Он погладил ее по щеке:

– Все в порядке, Иветт. Мы не пойдем туда. Он лежит в канале с какой-нибудь железякой на ногах.

– Нет, нет. Не говори так. Он в самом деле умер. Жаль было денег на Похороны. Ты понятия не имеешь, сколько теперь стоят место на кладбище, гроб, перевозка, похороны.

– Кто это сделал?

– Что?

– Кто его бросил в канал? Ты или он? – Он сделал жест в сторону спальни.

– Ясно, что он. Я для этого слишком слаба.

– Я люблю тебя, но в этом деле не верю ни одному твоему слову. Этот сопляк не был бы на это способен. Он купил старое барахло, которому уже стукнуло пятьдесят лет, чтобы меня убить. У него нет таланта на такие штуки.

Она ничего не сказала. Баллоу снова мягко взял ее под руку и проводил в спальню. Парень пришел в себя, моргал ресницами. Молча, без единого движения, она наблюдала, как Баллоу задирает рукав рубашки на парне, наполняет шприц, делает ему укол. Наверняка ее воображение уже было занято тем, что они с Баллоу будут делать потом.

– Свиньи, – пробормотал парень.

Баллоу пожал плечами. Он влил в него большую дозу. Сейчас тот успокоится, закроет глаза, заснет.

– Вам не нужно было меня убивать, – снова повторил он. – И зачем вы поселились здесь? Это моя квартира. Вы должны были со мной договориться.

Это, похоже, не возбуждение, а просто злость и горечь накапливались в Иветт. Она аж давилась своими полными гнева словами:

– Договориться? Разве я не пробовала этого после смерти Бернадетты? Ты напустил на нас бандита, который выжал из нас лживое признание, что это мы были причиной смерти Бернадетты. А ведь она сама наглоталась порошка и поехала на машине. Ни один из нас не имел с этим ничего общего. Но ты вынудил нас дать фальшивое признание, и мы оказались у тебя в руках. Один раз я начала выслеживать тебя. Я дошла до «Дубовой беседки», которая на самом деле – обыкновенный дом свиданий. Ты можешь считать меня глупой, но я смогла разузнать, что этот мотель принадлежит тебе и какому-то Иво Бундеру. Таких мотелей у вас, наверное, полно в разных странах. Вы делаете на этом большие деньги, но ты и не подумал уступить мне магазин и этот дом, который нам принадлежал, потому что Бернадетта занимала у нас много денег. Ты ведь знаешь, что магазин велосипедов почти не приносит доходов. Ты обрек нас на нужду, и тебя это не касалось. И еще плюс ко всему забрали пароход с канала. Где я должна была жить?

Его несколько обеспокоило то, что она напала на след «Дубовой беседки» и Бундера. Но сейчас это не имело никакого значения. Но свидетельствовало о том, что Баллоу, как и Бундер, не был таким осторожным, как себе воображал. Ему даже в голову не пришло, что эта шлюха может его выслеживать, а он этого не заметит.

– Это не правда, – ответил Баллоу. – Я приехал, чтобы договориться с тобой. Я решил оставить вам весь дом.

Ты вернулся за своими деньгами и прокрался в квартиру как вор.

– Никто не может быть вором в собственной квартире, забирая собственные деньги. У парня глаза были закрыты, он ровно дышал. Этот сон должен продолжаться как минимум десять часов. Баллоу снова взял Иветт под руку и увел ее в бывшую свою комнату, которая, впрочем, и потом оставалась его комнатой. Ничего здесь не переменилось с того момента, когда он отсюда ушел. Магазин в самом деле не приносил больших доходов, и у этой пары, Иветт и Гарри, не было денег, чтобы что-то изменить в квартире.

– Садись, – подтолкнул он ее на диван.

Она села и тут же подтянула юбку, показывая свои округлые бедра в светлых колготках.

– Трахнешь меня? – радостно спросила она.

– Да. – Он кивнул головой. – Но позже. Сначала мы должны договориться.

– Как хочешь, – улыбнулась она и, слушая его, начала стягивать через голову свитер. Да, она немного пополнела и стала из-за этого более привлекательной. Ее очень белые руки, густо покрытые веснушками, были округлыми, а узенький бюстгальтер нес две огромные белые булки. На спине, как обычно, у нее были продолговатые кровоподтеки, видимо, она и Гарри заставляла бить себя, перед тем как заняться любовью. Она бросила свитер на пол и выжидающе смотрела на Баллоу.

– Я уеду еще этой ночью и никогда сюда не вернусь, – не умолкая, говорил ей Баллоу, все еще держа в руке шприц. – У меня есть причины, чтобы так сделать. Я оставляю тебе квартиру и магазин. Будешь тут жить со своим парнем. Я поступаю так, потому что я тебе друг.