Ледяное пламя

Они сели в "Форд" и поехали вокруг пруда. Холли вспомнила последний сон и широкую, посыпанную щебнем дорожку, по которой в прежние времена ездили на повозках, запряженных лошадьми. "Форд" остановился у подножия мельницы.

Холли вышла из машины и очутилась в двух шагах от железного забора, за которым начиналось заброшенное кукурузное поле. Окинув взглядом редкие стебли, торчащие из сухой земли, она обошла вокруг машины и присоединилась к Джиму, стоявшему на берегу пруда.

Неподвижная серо-зеленая гладь напоминала огромную плиту шифера. В воздухе низко летали стрекозы и мошки. Они опускались на поверхность пруда, вызывая едва заметную рябь. У самого берега, где густо росли водоросли и пампасная трава, можно было различить очень слабое течение, от которого вода не двигалась, а лишь таинственно мерцала.

- Ну как, все еще не можешь вспомнить, что видела во сне? - спросил Джим.

- Нет. Наверное, это не так уж важно. Не все во сне имеет значение.

- Это имеет значение, - произнес он тихим голосом, как будто обращаясь к самому себе.

Вода в пруду не была ни мутной, ни прозрачной. Холли подумала, что ее толща почти не просматривается. По словам Джима, в центре глубина не менее пятидесяти-шестидесяти футов - вполне достаточно, чтобы скрыть от глаз все что угодно.

- Давай осмотрим мельницу, - предложила Холли.

Джим достал из машины фонарь и вставил батарейки.

- Внутри всегда темно, даже днем. Дверь находилась в стене маленькой пристройки, примыкавшей к коническому зданию мельницы, подобно коридорчику эскимосского иглу. Она была не закрыта на замок, но покосилась, и ее петли заржавели. Джиму пришлось приналечь изо всех сил, прежде чем дверь поддалась и с треском и пронзительным визгом распахнулась.

Короткий коридор пристройки привел их в главное помещение мельницы, диаметр которого составлял около сорока футов. Сквозь узкие окна в толстых стенах внутрь просачивался слабый свет. Грязные стекла, точно фильтры, поглощали его летнюю яркость, придавая солнечным лучам серый зимний оттенок, отчего в комнате становилось еще мрачнее. Большой фонарь Джима выхватывал пыльные, затянутые паутиной части механизмов, назначение которых было совершенно непонятно Холли. С таким же чувством она могла бы осматривать турбинный отсек атомной подводной лодки. Все эти устаревшие достижения техники прошлого - неестественно огромные и сложные деревянные балки, зубчатые колеса, рычаги, жернова и гнилые канаты, - казалось, были сделаны не людьми минувшего века, а иными существами, стоящими на низкой ступени развития.

Джим вырос на мельнице и, хотя ею перестали пользоваться за много лет до его рождения, хорошо знал назначение ее механизмов.

Направляя луч фонаря в разные стороны, он стал объяснять Холли, как устроена мельница, перемежая свою речь словами вроде "цилиндрическое прямозубое колесо", "бегун" и "лежняк".

- Раньше все эти части не были видны, но перегородка, за которой колесо, прогнила, жернова упали и пробили настил.

Приступ страха, испытанный Джимом при виде мельницы, прошел, настроение поднялось. К удивлению Холли, когда он стал рассказывать о мельнице, в его голосе, как и тогда в супермаркете, зазвучали нотки мальчишеского энтузиазма. Он был доволен, что ему есть о чем рассказать, и хотел продемонстрировать свои знания, совсем как мальчишка, который не вылезает из библиотеки и всегда рад случаю показать, что не зря тратил время, пока другие играли в бейсбол.

Джим подошел к лестнице и, слегка касаясь стены рукой, стал без колебаний подниматься по известняковым ступенькам. Он оглянулся, и Холли увидела на его лице тихую улыбку, точно след воспоминания о чем-то хорошем.

Озадаченная такой быстрой сменой его настроения, Холли неохотно последовала за Джимом в помещение, которое он назвал "верхней комнатой". С мельницей ее связывали только страшные воспоминания о ночных кошмарах, они словно оживали с каждым шагом по лестнице. Было жутко - оказавшись здесь впервые, она хорошо помнила сырые стены и узкие крутые ступеньки, виденные ею во сне.

Холли поднялась до середины лестницы и остановилась у окна, выходящего на пруд. Протерла рукой грязное стекло и прищурилась. На миг показалось, что в воде скрывается нечто странное, но потом она сообразила, что видит отражение облака в пруду.

- Что там? - с детским любопытством спросил Джим.

Он остановился на несколько ступенек выше ее.

- Ничего. Тень.

Они продолжили свой путь и очутились в круглой комнатке с высоким потолком в виде купола, очертания которой напоминали отсек, расположенный в передней части ракеты. В отличие от того, что она видела во сне, известняковые стены не были полупрозрачными и в их толще не горели янтарные огни.

В верхней части купола помещался механизм, соединяющий крылья мельницы с вертикальной деревянной осью, проходящей сквозь отверстие в центре пола.

Вспомнив прогнившие перегородки на первом этаже, Холли с опаской ступила на деревянные доски. К ее облегчению, половицы не гнулись, балки под полом не скрипели.

- Пыли здесь хватает, - сказал Джим. Каждый их шаг поднимал в воздухе маленькое серое облачко.

- И пауков, - заметила Холли.

Сморщившись от отвращения, она рассматривала паутину с мертвыми насекомыми, опутавшую ржавый механизм. Она не боялась пауков, но они вызывали у нее чувство брезгливости.

- Придется заняться уборкой, - сказал Джим. - А потом принесем вещи.

- Надо было купить в городе щетку и ведро.

- В доме найдется все, что нам нужно. Я схожу за щеткой, а ты пока достань вещи из машины.

- Дом! - восторженно воскликнула Холли. - Когда мы поехали на мельницу, я не сообразила, что это твоя ферма и на ней никто не живет. Мы можем заночевать в доме, а сюда будем приходить, когда захотим.

- Хорошая идея, - ответил Джим, - но все не так просто. В этой комнате должно что-то произойти. Что-то, что даст нам ответы на наши вопросы или поможет их найти.

- Я это чувствую, Холли. Знаю так же, как узнаю о других вещах. Но мы не можем назначить время откровения. Не можем просить Бога или того, кто за всем этим стоит, беседовать с нами только в течение рабочего дня. Необходимо запастись терпением и ждать. Холли вздохнула:

- Хорошо, если ты так думаешь - Звон колокольчиков заставил ее замолчать на полуслове. Это был тихий серебряный звук, нежный и удивительно мелодичный, длившийся всего две-три секунды. Под тяжелыми каменными сводами легкий веселый звон мог бы показаться неуместным, но он разбудил в Холли мысли о грехе, раскаянии, искуплении.

Все стихло прежде, чем Холли поняла, что это было. Но не успела она задать Джиму вопрос, как колокольчики зазвенели снова. На этот раз ей стало ясно, почему необычный звук вызвал у нее мысли, связанные с церковью. Так звенят колокольчики во время мессы. Холли словно вдохнула запахи благовоний, мысленно возвращаясь в прошлое: когда-то в колледже она всерьез подумывала о переходе в католичество.

Колокольчики затихли.

Она повернулась к Джиму и увидела, что он улыбается.

- Что это?

- Надо же, - удивленно сказал он. - Как я мог об этом забыть?

Колокольчики ожили, и их серебряный звон наполнил комнату.

- О чем? - спросила она- О колокольчиках?

- Нет, - ответил он, когда звук снова умолк, и после некоторого колебания добавил:

- Звон идет из камня.

- Камень звенит? - удивилась Холли. Когда колокольчики зазвенели в очередной раз, она прошлась по комнате, поворачивая голову во все стороны и прислушиваясь. Ей и в самом деле показалось, что звенят известняковые стены, и не в каком-то одном месте, а сразу отовсюду, как будто в каждом камне спрятан колокольчик.

Холли сказала себе, что камни так не звенят. Впрочем, мельница - необычное здание и, возможно, имеет странную акустику. В старших классах они ездили в Вашингтон, и во время экскурсии по Капитолию им показали место, откуда слышны слова, произнесенные шепотом в другом конце огромного зала. Благодаря хитрым особенностям архитектуры звук усиливается и, отражаясь от высокого купола, передается на расстояние. Может быть, им встретился похожий эффект. Если источник звука находится в дальнем углу комнаты первого этажа, не исключено, что акустика передает звон по всему зданию. Подобное объяснение соответствовало законам логики и понравилось ей больше, чем странная идея о магическом звенящем камне. Однако уже в следующий миг Холли спросила себя, кто и зачем тайно звенит колокольчиком. И не нашла ответа.