Мое время — ночная пора

Джин напряглась.

— Ты никогда не встречалась с Лили. Я знаю.

— Робби... он... он... взял... ее... расческу. Это... была... его... идея.

— Где сейчас Робби?

— Едет... в Калифорнию. Он... сва... свалил все... на меня. Джинни, давай встретимся... прошу тебя. Только одна, будь одна.

— Лаура, где ты?

— Я в... мотеле... Кто-то... узнал меня. Я должна... идти.

— Лаура, где мы можем встретиться?

— Джинни... Смотровая площадка...

— В смысле, смотровая площадка в Сторм-Кинг-парке?

— Да... да...

Лаура разрыдалась еще громче.

— Убью... себя...

— Лаура, слушай меня, — выпалила Джин. — Я приеду через двадцать минут. Все будет хорошо. Я обещаю тебе, все будет хорошо.

На другом конце провода Филин быстро оборвал связь.

— Вот это да, Лаура, — сказал он одобрительно. — Ты актриса что надо. Исполнение тянет на «Оскара».

Лаура упала на подушку и отвернулась от него. Рыдания стихли, она судорожно вздыхала.

— Я сделала это лишь потому, что ты обещал не трогать дочь Джин.

— Так и будет, — сказал Филин. — Лаура, ты наверно голодная. Со вчерашнего утра у тебя во рту и крошки не было. Я не могу обещать тебе кофе. Продавец из закусочной, что под холмом, чересчур назойлив и любопытен, так что я поеду в другое место. Но смотри, что еще я принес.

Она не отвечала.

— Поверни голову, Лаура! Смотри на меня!

Она устало подчинилась. Опухшими глазами она увидела, что он держит три полиэтиленовых пакета. Филин рассмеялся.

— Это подарки, — пояснил он. — Один тебе, второй — Джин, третий для Мередит. Лаура, угадай, что я с ними сделаю? Отвечай мне, Лаура! Угадай, что я с ними сделаю?

78

— Прости, Рич. Никто и никогда не убедит меня, что у Глории Мартин, одной из стоункрофтских сотрапезниц, после смерти совершенно случайно оказался в руке оловянный филин, — решительно сказал Сэм.

То была еще одна бессонная ночь. После звонка Джой Лэкоу он прямиком направился в контору. Из вифлеемского полицейского управления пришло дело о самоубийстве Глории Мартин, и они вместе анализировали каждое слово, равно как и газетные сообщения.

Когда в восемь часов пришел на работу Рич Стивенс, он созвал их на совещание. Выслушав Сэма, он повернулся к Джой.

— А ты что думаешь?

— Сначала я думала, что это ерунда — маньяк Филин, убивавший девушек из Стоункрофта в течение двадцати лет, вернулся в наши края, — сказала Джой. Сейчас я не так в этом уверена. Я поговорила с Руди Хейверманом, полицейским, который восемь лет назад занимался самоубийством Глории Мартин. Он провел весьма дотошное расследование. Сказал, что Мартин интересовалась безделушками подобного рода. Очевидно, она увлекалась собиранием дешевых финтифлюшек в виде животных, птиц и всякого такого. Та, которую она сжимала в руке, была все еще в полиэтиленовой упаковке. Хейверман разыскал лоточницу, которая продала ей филина в местном торговом ряду; она отчетливо помнила, как Мартин рассказала ей, что покупает эту штучку ради шутки.

— Ты говоришь, что уровень алкоголя в крови показал, что в момент смерти она была пьяной вдрызг? — спросил Стивенс.

— Была. 20 промилле. По словам Хейвермана, она запила после развода и дошла до того, что говорила друзьям, будто жизнь потеряла всякий смысл.

— Джой, а в делах прочих сотрапезниц не упоминалось, что при осмотре их тел нашли такого же оловянного филина?

— Пока что нет, сэр, — призналась Джой.

— Мне все равно, сама Глория Мартин купила того филина или нет, — упрямо заявил Сэм. — Она держала его в руке, и этот факт доказывает, что ее убили. Пусть она и говорила друзьям, что подавлена. Ну и что? Обычно люди подавлены после развода, даже если они сами его хотели. Но Мартин была в близких отношениях со своей семьей и знала, каково придется родным, если она покончит с собой. Она не оставила посмертной записки, а судя по изрядному количеству выпитого, мне кажется чудом, что она умудрилась натянуть на себя полиэтиленовый мешок и при этом не выронить филина.

— Ты согласна с этим рассуждением, Джой? — резко спросил Рич Стивенс.

— Согласна, сэр. Руди Хейверман уверен, что это самоубийство, но когда он вел дело, еще не было двух других трупов с оловянными филинами в карманах.

Рич Стивенс откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— В пользу этих доводов можно сказать, что убийца Хелен Уэлан и Ивонны Теппер мог — повторяю, мог — быть виновником смерти как минимум одной из погибших стоункрофтских сотрапезниц.

— Шестая, Лаура Уилкокс, пропала, — сказал Сэм. — Осталась лишь Джин Шеридан. Вчера я предупредил, чтобы она никому не доверяла, но не уверен, достаточно ли этого. Возможно, она нуждается в реальной защите.

— Где она сейчас? — спросил Стивенс.

— В отеле. Она звонила вчера примерно в девять вечера из отеля, поблагодарила за одну вещь, которую я передал ей. Она была на фуршете, который давал ректор Стоункрофтской академии, а ужин прислали ей в номер. Сегодня вечером она встречается с приемными родителями ее дочери, и сказала, что надеется успокоиться и хорошо выспаться.

Сэм поколебался и продолжил:

— Рич, ведь ты иногда доверяешь своей интуиции. Джой проделала большую работу, копаясь в этих делах по стоункрофтским смертям. Джин Шеридан решительно откажется, если я предложу ей телохранителя или если ты предложишь ей защиту. Но я ей нравлюсь, и если я скажу ей, что буду прогуливаться неподалеку от нее, когда она выходит из отеля, думаю, она одобрит это.

— Полагаю, это хорошая идея, Сэм, — согласился Стивенс. — Не хватало, чтобы и с доктором Шеридан что-нибудь случилось.

— И вот еще что, — добавил Сэм. — Я хочу организовать слежку за одним парнем со встречи выпускников. Он остался в городе. Зовут Марк Флейшман, доктор Марк Флейшман. Он психиатр.

Джой, изумленно подняв брови, посмотрела на Сэма.

— Доктор Флейшман! Сэм, он дает самые благоразумные советы из всех, что я когда-либо слышала по телевизору. Недели две назад он в своей программе предупреждал родителей насчет детей, которые чувствуют себя отверженными в школе и дома, о том, что некоторые из них вырастают ущербными и эмоционально извращенными. Мы немало таких встречали, верно?

— Да, встречали. Но насколько я знаю, Марку Флейшману досталось и в школе и дома, — мрачно произнес Сэм, — так что, возможно, он рассказывает про себя.

— Подумай, кто подойдет для слежки, — сказал Рич Стивенс. — И еще — пора официально объявить Лауру Уилкокс пропавшей без вести. Пятый день пошел, как она пропала.

— Если быть совсем уж честными, следует объявить: «пропала без вести, предположительно мертва», — прямо сказал Сэм.

79

Положив трубку после разговора с Лаурой, Джин умылась, провела расческой по волосам, влезла в тренировочный костюм, сунула мобильник в карман, схватила сумочку и бросилась из отеля к своей машине. Смотровая площадка Сторм-Кинг-парка на 218-м шоссе в пятнадцати минутах езды. В этот ранний час машин почти не будет. Обычно она водила осторожно, но сейчас выжимала газ до предела, и стрелка спидометра подбиралась к отметке семьдесят миль в час. Часы показывали две минуты восьмого.

Лаура в отчаянии, думала она. Почему она захотела встретиться именно там? Не собирается ли она что-то с собой сделать? Джин представила, что Лаура приезжает туда первая и ей настолько плохо, что она перелезает через поручни и бросается вниз. Площадка возвышалась на несколько сот футов над Гудзоном.

На последнем повороте машину занесло, и на миг Джин испугалась, что не сможет ее удержать, но потом колеса выровнялись, и она увидела машину, припаркованную на смотровой площадке рядом с телескопом. Пусть это будет Лаура, взмолилась она. Пусть она будет там. Пусть с ней все будет в порядке.

Колеса взвизгнули, когда она затормозила на стоянке. Заглушила двигатель, выскочила наружу, кинулась к пассажирской двери другой машины и рванула ее. «Лаура...» Приветствие застряло в горле. Человек за рулем был в маске, пластиковой маске филина. Глаза филина с черными зрачками в центре желтой радужки, были обрамлены белыми пучками перьев, постепенно темнеющими до бурого вокруг клюва и губ.