Флэшбэк

Боб Уинтерс тоже повлиял на его решение поселиться в Нептун-Лендинге. Он заявился в автомастерскую, разыскал Кайла, который разбирал автомобиль на запчасти, и сказал: «Ты полное ничтожество с замасленными руками, и тебе ничего больше не светит, как сдохнуть от белой горячки в дешевой пивнушке. В Нептун-Лендинге такая дрянь, как ты, нам не нужна. Людям ты приносишь одни неприятности. Убирайся из города подобру-поздорову».

Однако в двадцать два года у Кайла были другие планы, и одним из пунктов было доказать, что Боб Уинтерс не прав, а прав Джон Скэнлон-старший. Возможно, Боб со всей ответственностью исполнял обязанности заботливого отца дочерей Трины, но Кайл не собирался позволять кому бы то ни было сталкивать его в ту клоаку, в которой он жил со своими родителями, если их вообще можно было назвать родителями…

Рейчел пыталась заглянуть ему в глаза.

— Это то, что вас с Мэлори объединяло, — безрадостное детство?

— Я знал, из какой среды вышла Мэлори, знал, что изменило мою жизнь, то же самое изменило и жизнь Мэлори — семья, подарившая любовь и тепло. Но потом с ней что-то случилось… она словно надломилась. Трина была хорошей матерью и любила ее, но Мэлори избрала иной образ жизни. Я мог пойти таким же путем. Мне кажется, она считала, что заслуживает именно такой жизни и лучшего недостойна, но она ошибалась. Я не встречал людей с таким нежным сердцем, как у Мэлори.

Рейчел отвернулась к окну. Глядя на тянувшиеся вдоль дороги поля, она заговорила тихо и взволнованно:

— Я хотела… я хотела, чтобы она чувствовала себя защищенной, и я думала, что знаю, как быть счастливой, и была слишком строга с ней. Возможно, я своими нравоучениями оттолкнула ее и добилась противоположных результатов…

— Не надо себя винить. — Кайл обнял Рейчел и притянул к себе. Поцеловал ее в щеку, чувствуя солоноватые слезы. Он съехал с шоссе на грунтовую дорогу и остановился в тени сосен. — Иди ко мне.

Такой Рейчел мало кто видел: бесстрашный боец исчез, осталась хрупкая, ранимая женщина, горюющая по своей умершей сестре и обвиняющая себя в том, что было вне ее власти и возможностей. Тело Рейчел сотрясалось от рыданий.

— Кайл, я ее так любила. И она ушла от меня — ушла навсегда. А я даже не успела ей рассказать, как сильно я ее люблю.

— Ты успела, — прошептал Кайл. — Она знала.

Рейчел подняла голову, притянула его лицо к себе и коснулась губами. Она рассматривала его лицо, изучая каждую черточку, пальцем водя по его губам. Кайл погрузился в ее мягкую женственность, одновременно понимая, что Рейчел может принести несчастье себе и окружающим ее людям.

— Ты устала, дорогая, и зациклилась на поиске мучителя Мэлори. Это плохая комбинация.

— Ты мог бы и побриться… Эта девочка — дочь Мэлори?

В тот момент, когда Рейчел увидела Кайла в засаленной майке и поношенных джинсах, ее тело сразу отреагировало.

Когда Кайл с мрачным выражением лица медленно шел к ней, он точно знал, какое действие он на нее оказывает, его жесткий, колючий подбородок, прикасаясь к нежной коже Рейчел, не просто возбуждал ее, но вызывал массу иных чувств.

На фоне пустынной местности, старого сарая и гоночной машины Кайл казался высоким, крепким — неотразимым. Рейчел мгновенно испытала всплеск эмоций, возникло острое желание дразнить, провоцировать, соблазнять Кайла. Она должна была признаться себе, что давно, очень давно не получала такого удовольствия от секса, и Кайл в этом деле был на высоте. Сексом он умело отвлекал ее, сбивал с намеченного пути, таким образом уходил от ответов, которые она намеревалась от него получить.

Но хуже всего то, что Кайл обладал теми подкупающими чертами, которые нравились любой женщине, и она не была исключением.

К тому же Кайл полностью соответствовал ее потребности в игре, в вызовах. Женщину очень раздражает, когда в опасном противнике она видит человека, который ей нравится, которого ей хочется обнять и утешить.

Возможно, именно в этом и заключалась его привлекательность, в том, что женщины инстинктивно желали залечить его детские обиды и боль. В объятиях Кайла Рейчел чувствовала себя женщиной, которая в равной степени может обладать и принадлежать.

Она водила пальцем по его губам, наслаждаясь ощущением.

— Ответы, Скэнлон, мне нужны ответы.

Кайл легонько куснул ее палец, в глазах плясали веселые искорки. И в следующее мгновение, не успела она вздохнуть, как он запустил руку в ее волосы и, держа так, посмотрел прямо в лицо:

— Красивая помада со вкусом вишни.

— Облегчи себе жизнь, Скэнлон, — с трудом дыша, сказала Рейчел, парализованная его взглядом, в котором было только одно — желание обладать ею.

— Ты скучала по мне? — почти грубо спросил Кайл. Хриплый, прерывающийся голос выдавал его неуверенность, такую притягательную ранимость и искренность.

— Ни капельки, — солгала Рейчел.

Она думала о нем непрерывно, и его самоуверенная улыбка свидетельствовала о том, что ему это известно.

— Именно поэтому ты здесь, не так ли?

Рейчел положила ладонь ему на грудь, наслаждаясь твердостью мужского тела, подняла голову, рассматривая бегущие от уголков глаз лучики, неровный изгиб губ.

— Я просто привезла твою собаку, Скэнлон-Смит, только и всего. И мне нужны ответы.

— И это все, дорогая? — Его низкий, тягучий голос, его взгляд, скользящий по ее телу, говорили ей, что он был готов удовлетворить ее сексуальные потребности.

Рейчел расслабилась, наслаждаясь непослушной жесткостью его волос и отдаваясь эротической волне, захлестнувшей их обоих.

— Ну вот опять! Ты это говоришь тогда, когда не хочешь…

Кайл изогнул бровь:

— Дать тебе то, что ты хочешь?

Кайл снова выставил защиту, не подпуская ее слишком близко, закрылся непристойным замечанием, ушел от доверительной близости. Рейчел, чувствуя навалившуюся усталость, не хотела больше продолжать игру.

— Все, отстань! Выходи из машины! Мы оба теряем время.

Лицо Кайла сделалось жестким.

— У тебя другие планы, так?

Рейчел накинула на голову шарф и дрожащими руками завязала его сзади.

— Вылезай!

Кайл мрачно кивнул и вылез из машины, негромко хлопнув дверцей. Рейчел переместилась на водительское место, завела машину и развернулась, оставив его стоять посреди грунтовой дороги. И он стоял, широко расставив ноги, сложив на груди руки, сверкая глазами, и ни о чем не просил.

Именно поэтому Рейчел не могла его оставить: Кайл ничего не ждал от жизни, никакой доброты, только удары, обиды, оскорбления. Наедине с ней его детские шрамы обнажались, и он не знал, как вести себя в минуты откровенной душевной близости, поэтому защищал себя вульгарностью, все сводил на уровень ниже пояса…

Рейчел медленно сдала назад, остановилась, вылезла из машины и подошла к нему. Она глубоко вздохнула, отделяя образ ранимого мальчика от взрослого мужчины, пристально смотревшего на нее.

— Ты поцелуешь меня или так и будешь стоять?

Его равнодушный ответ подействовал на нее раздражающе.

— Ну ладно, поцелую, если ты этого так хочешь. Ты думаешь, этим все и закончится?

— Может быть, и нет.

— У тебя все тот же розовый педикюр?

— Хм… — Чувственный жар окутал их, как только Кайл коснулся ее губ. — Ну что, поехали за гамбургерами.

Через сорок пять минут Кайл припарковал «кадиллак» у «Мотельчика Марджи», простого желто-коричневого ряда комнат с облезлыми темно-бордовыми дверями. В лучах послеполуденного солнца у дверей комнат застыли несколько обшарпанных фермерских пикапов и старые автомобили. Пока Рейчел впитывала окружающую обстановку, разглядывая дешевый мотель, расположенный в какой-то дыре, которую с трудом можно было назвать городом, крупный, грубый небритый механик обошел «кадиллак», в одной руке он держал пакет с гамбургерами, в другой — пакетик из аптеки с дорожным набором и большую упаковку презервативов. Кайл открыл дверцу и улыбнулся Рейчел:

— Что случилось? Первый раз в таком месте?