Партнер

– Как долго это продолжалось?

– От пяти до шести часов.

Сверившись с документом в папке, фэбээровцы пошептались, после чего Андерхилл спросил про идентификацию личности Лэнигана. Стефано описал процедуру снятия отпечатков пальцев. Оливера больше интересовала последовательность действий: он почти час дотошно выспрашивал, когда именно захватили Лэнигана, как далеко отвезли и сколько времени допрашивали. Затем Стефано пришлось подробно рассказать о дороге из джунглей до аэропорта в Консепсьоне. Когда вопрос был исчерпан, они около минуты молчали, затем перешли к сути дела:

– Что в ходе допроса мистера Лэнигана вы узнали о деньгах?

– Очень немногое. Он сказал нам, где хранились деньги и что там их больше нет.

– Предполагаю, это было результатом пытки?

– Разумное предположение.

– А вы сами уверены в том, что он не знал, где в тот момент находились деньги?

– Меня там не было. Однако человек, который вел допрос, сказал мне, что, по его твердому убеждению, мистер Лэниган действительно не знал этого.

– Ход допроса не записывался на видео-или аудиотехнику?

– Конечно, нет.

– Не говорил ли мистер Лэниган, что у него есть помощник?

– Мне об этом неизвестно.

– Что это означает?

– То, что я не знаю.

– А как насчет человека, который вел допрос? Может, он слышал имя помощника?

– Мне об этом неизвестно.

– То есть, насколько вы знаете, мистер Лэниган ни разу не упомянул, что у него был помощник?

– Это так.

Новое перешептывание. Наступившая пауза была настолько долгой, что Стефано ощутил некоторую тревогу.

Только что он соврал дважды – относительно записи допроса и о помощнике. Особенно беспокоиться по этому поводу не стоило: откуда им знать, что именно говорилось в джунглях Парагвая? И все-таки – это ФБР. Стефано настороженно ждал.

Внезапно открылась дверь, и в кабинет вошел Гамильтон Джейнс в сопровождении Уоррена.

– Привет, Джек, – громко бросил Джейнс, усаживаясь у противоположного конца стола.

Уоррен опустился рядом со своими коллегами.

– Привет, Гамильтон. – Стефано еще больше встревожился.

– Слушал твой рассказ в соседней комнате, – улыбнулся Джейнс, – и вдруг подумал: да искренен ли ты с нами?

– Конечно, полностью.

– Конечно… Слушай, Джек, ты когда-нибудь слышал такое имя – Ева Миранда?

Стефано медленно повторил, делая вид, что совершенно сбит с толку:

– Ева Миранда… Не думаю.

– Она – юрист из Рио. Друг Патрика.

– Нет.

– Вот это меня и волнует, Джек. Думаю, ты отлично знаешь, кто она.

– Никогда в жизни не слышал об этой женщине.

– Тогда зачем ты пытаешься разыскать ее?

– Не понимаю, о чем это вы, – растерянно отозвался Стефано.

Заговорил Андерхилл. Слова его предназначались Джейнсу, но смотрел он прямо на Стефано:

– Он лжет.

– Несомненно, – подал голос Оливер.

– Ясно как день, – добавил Уоррен.

Глаза Стефано перебегали с одного на другого. Он открыл было рот, однако Джейнс жестом остановил его. Дверь вновь раскрылась, в кабинет вошел еще один выпускник того же учебного заведения, которое окончили Андерхилл, Оливер и Уоррен.

– Акустический анализ явно свидетельствует о лжи. – Произнеся эту единственную фразу, вошедший скрылся за дверью.

Джейнс достал из кожаной папки лист бумаги.

– Это газетная заметка, опубликованная сегодня в Рио.

В ней сообщается о похищении мистера Паоло Миранды.

Его дочь – друг Патрика, Джек. Мы связались с властями в Рио. Выкупа за Миранду не потребовали. Похитители никак не дали о себе знать. – Он подтолкнул листок в сторону Стефано, но бумажка остановилась на полпути. – Так где же мистер Миранда?

– Не знаю. Не знаю, о чем вы говорите.

Джейнс бросил взгляд на противоположный конец стола.

– Еще одна ложь, – сказал Андерхилл, а Оливер и Уоррен кивнули.

– Мы же договаривались, Джек. Ты рассказываешь нам правду, а мы снимаем с тебя все обвинения. И как я помню, еще мы согласились не трогать твоих клиентов. Что мне теперь делать, Джек?

Стефано посмотрел на Андерхилла и Оливера, готовых, казалось, наброситься на него. Они, в свою очередь, не сводили с него своих цепких холодных глаз.

– Она знает, где деньги, – сдаваясь, выдавил Стефано.

– Вам известно, где она сейчас?

– Нет. Когда мы нашли Патрика, она покинула Рио.

– И ни следа?

– Нет.

Джейнс кивнул. Похоже, Стефано прекратил врать.

– Я согласился все рассказать, – проговорил Джек. – Согласия на что-либо другое я не давал. Мы имеем право искать ее.

– Да, но вас уже поймали на лжи.

– Прошу извинить. Больше это не повторится.

– Оставь девчонку в покое, Джек. И отпусти ее отца.

– Я подумаю об этом.

– Нет. Ты сделаешь это сейчас же.

Новенький трехэтажный коттедж стоял в ряду себе подобных, тянувшихся вдоль недавно застроенного участка побережья. Октябрь не лучшая пора для отпусков, и большинство домов опустело. Сэнди остановил машину позади сверкающего “крайслера” с номером Луизианы – видно, взят напрокат, решил он. Солнце медленно опускалось к горизонту, его оранжевый диск находился над самой водой. Залив был абсолютно пуст – ни яхты, ни лодочки. Поднявшись по ступеням, Сэнди постучал в дверь.

Лиа распахнула ее и улыбнулась.

– Входите, – мягко сказала она и закрыла за Сэнди дверь.

В трех стенах просторной сводчатой гостиной были огромные окна, в углу – большой камин.

– Вы неплохо устроились, – заметил Сэнди и почувствовал доносившийся из кухни тонкий аромат – от обеда из-за поручения Патрика пришлось отказаться.

– Есть хотите?

– Умираю от голода.

– Что-нибудь найдется.

– Замечательно.

Доски пола чуть слышно поскрипывали, когда следом за ней Сэнди пошел в столовую. На столе стояла картонная коробка, рядом – аккуратно сложенные бумаги. До прихода гостя Лиа работала. Замерев на мгновение у стола, она сказала:

– Это документы на Арициа.

– Кем они собраны?

– Патриком, конечно.

– Где хранились бумаги последние четыре года?

– В камере хранения. В Мобиле.

Ответы были короткими. У Сэнди они вызывали массу вопросов, которые он с удовольствием задал бы Лиа.

– Мы займемся ими позже, – сказала она, сделав легкое движение рукой.

В кухне на разделочной доске у раковины лежал жареный цыпленок. В духовом шкафу доходило блюдо темнокоричневого риса, перемешанного с овощами.

– Еда самая простая. Как-то непривычно готовить в чужой кухне.

– Выглядит все в высшей степени аппетитно. А чья это кухня?

– Домик сдавался в аренду. Я сняла его на месяц.

Она разрезала цыпленка и предложила Сэнди налить вина, великолепного “Пино-Нуар” из Калифорнии. Оба сидели за маленьким столиком у окна, откуда открывался вид на залив и опускающееся в водную гладь солнце.

– Выпьем? – спросила Лиа, поднимая бокал.

– За Патрика, – предложил тост Сэнди.

– Да, за Патрика.

К еде она не прикоснулась, зато Сэнди отправил в рот хороший кусок цыплячьей грудки.

– Как он?

Адвокат старался есть быстро, не желая утомлять сидевшую напротив прекрасную молодую женщину малопривлекательным зрелищем жующего мужчины. Глоток вина. Салфетка.

– С Патриком все в норме. Ожоги заживают. Вчера его осмотрел хирург и сказал, что он достаточно окреп.

Шрамы на несколько лет останутся, но будут почти незаметны. Сестры приносят ему пирожные, а судья – пиццу.

Его круглосуточно охраняют не менее шести вооруженных стражей, так что он чувствует себя намного увереннее, чем мог бы чувствовать человек, обвиняемый в умышленном убийстве.

– Судья – это Хаски?

– Да, Карл Хаски. Вы знаете его?

– Нет. Но о нем часто говорил Патрик. Они были друзьями. Как-то Патрик сказал, что если его все же схватят, то хорошо бы это произошло, когда Хаски еще будет занимать пост судьи.

– Он скоро уйдет, – сказал Сэнди, подумав о том, как удачно выбрано время.