Не плачь, моя леди

В конце концов, смущенная явным его презрением к ее наивности, Элизабет уступила, пообещав, что поедет в Восточный Хэмптоне к друзьям либо поживет в отеле.

– Но будьте крайне осторожны, – напутствовал Мэрфи. Теперь, настояв на своем, он попробовал даже улыбнуться, но улыбка получилась натянутой, а глаза смотрели мрачно, встревоженно. – Не забывайте ни на минуту – без вас Теду Винтерсу может сойти с рук убийство вашей сестры.

Несмотря на давящую духоту, домой Элизабет отправилась пешком. Она чувствовала себя как груша, на которой отрабатывает удары боксер: ее мотают из стороны в сторону, и она не способна уклониться от ударов. Окружной прокурор, разумеется, прав. Следовало отказаться от приглашения Мин. В Хэмптонсе она не будет встречаться ни с кем, поселится в отеле и будет всю неделю валяться на пляже.

Как шутила Лейла: «Ласточка, тебе никогда не понадобится психиатр. Сунь тебя в бикини, плюхни в соленую водичку, и ты уже в раю». И это правда. С каким восторгом Элизабет показывала свои награды за победу в плавании. Восемь лет назад она была участницей Олимпийской плавательной команды, четыре лета служила тренером по водной аэробике на Сайприс-Пойнт Спа.

По пути она заглянула в бакалею – купить на обед салат и что-нибудь на легкий завтрак. Последние два квартала до дому она размышляла, каким далеким представляется все, что было до гибели Лейлы – точно смотришь на прошлую жизнь в перевернутый бинокль.

Письмо Сэмми лежало на обеденном столе, наверху стопки. Элизабет, взяв его, улыбнулась элегантному почерку: он так живо напоминал Сэмми, ее хрупкую птичью фигурку, мудрые, чуточку совиные глаза за очками без оправы; всегда в блузке с кружевами и практичном кардигане. Десять лет назад Сэмми откликнулась на объявление Лейлы, которая искала секретаршу, и в первую же неделю стала незаменимой. После смерти Лейлы Мин взяла ее секретаршей к себе в Спа.

Письмо Элизабет решила прочитать за обедом. Десять минут – и обед готов: салат и стаканчик охлажденного шабли; она переоделась в халат. Ну вот, Сэмми, пришло время твоего письма, подумала Элизабет, разрезая конверт.

Начало можно было угадать заранее.

Перевернув листок, Элизабет прочитала еще несколько строчек, горло ей перехватило, и она отодвинула салат.

С растущим ужасом Элизабет читала и перечитывала письмо. Очень злобные анонимки, от человека, который хорошо знал Лейлу. Сэмми, а она никогда не преувеличивает, считает, анонимки – возможная причина эмоционального срыва Лейлы. Последние месяцы Элизабет, частенько лежа без сна, пыталась понять, отчего Лейла закатила истерический скандал. Злобные письма от кого-то, хорошо знавшего ее… Но от кого? Почему? Есть ли у Сэмми какие-то догадки?

Элизабет лихорадочно набрала номер в Спа. Хоть бы трубку взяла Сэмми, молила она. Хоть бы… Но ответила Мин. Сэмми в отъезде, объяснила она. Гостит у своей кузины, где-то под Сан-Франциско, вернется в понедельник вечером.

– Тогда и увидишь ее. – В голосе Мин проклюнулось любопытство. – Ты чем-то расстроена, Элизабет? Что-то срочное к Сэмми?

Вот удобный случай сообщить Мин, что она передумала.

– Мин, окружной прокурор… – начала было Элизабет, но тут взгляд ее упал на письмо Сэмми. Жгучая потребность увидеть ее захлестнула Элизабет. Вот так же она тогда кинулась к Лейле, в последний роковой вечер… – Нет, никакой срочности. До завтра, Мин.

Перед тем, как лечь спать, Элизабет написала записку Уильяму Мэрфи с адресом и телефоном в Спа. Порвала. К чертям все его предупреждения! Она не свидетельница по делу мафии. Она едет в гости к старым друзьям, к людям, которых любит, которым доверяет, которые любят ее, беспокоятся о ней. Пусть считает, что она в Восточном Хэмптонсе.

Он жил, каждую минуту осознавая опасность, исходящую от нее. Он понял: Элизабет необходимо убить. Убить ее он планировал в Нью-Йорке.

В преддверии приближающегося суда она наверняка вновь и вновь перебирает мельчайшие подробности тех последних дней. И неизбежно наткнется на деталь, таящуюся у нее в подсознании – гибельную для него.

Ничего, в Спа больше возможностей обставить ее смерть как несчастный случай. Там, в Калифорнии, гибель ее вызовет меньше подозрений, чем у нью-йоркской полиции. Припоминая ее привычки, он выискивал способ.

Взглянул на часы. В Нью-Йорке полночь. Сладких тебе снов, Элизабет.

Жить тебе осталось всего ничего.

Воскресенье

30 августа

1

Постоянный шофер фон Шрайберов Джейсон – его серебристая форма поблескивала на солнце – ожидал у выхода из аэропорта. Невысокий, худощавый, в молодости он был жокеем. Несчастный случай покончил с его карьерой, и он работал на конюшне, когда его взяла к себе Мин. Элизабет знала, что, как и остальные служащие, он был бесконечно предан Мин. Обветренное жесткое лицо расплылось в приветливой улыбке, когда Джейсон заметил направлявшуюся к нему Элизабет.

– Мисс Ланж! Приятно, что вы снова к нам.

Элизабет подумала, помнит ли он, что в последний раз она приезжала в Спа с Лейлой.

Наклонившись, она поцеловала его в щеку.

– Джейсон, что это еще за «мисс Ланж»? Можно подумать, я у вас платный гость. – Она заметила скромную карточку у него в руке с именем «Эльвира Михан». – Встречаешь еще кого-то?

– Всего одну. Пора бы ей выйти. Пассажирка первого класса, как обычно.

Естественно. Не будет же экономить на самолетном билете тот, кто в состоянии заплатить три тысячи долларов, как минимум, за неделю на курорте Сайприс-Пойнт. Элизабет тоже принялась рассматривать выходящих пассажиров. Джейсон поднимал карточку, когда проходили элегантные дамы, но ни одна не подошла.