Свиток благоволения

Чан Пин поворошил угли.

– Здесь кто-то был.

– Кто?

Но он лишь опустился на пол с глубоким вздохом. Диана сняла с плеч рюкзак, бросила его на пол и, подойдя, встала над ним.

– Отлично. Наступило время дать пояснения.

Но, вместо того чтобы начать рассказ, он поднял голову и улыбнулся ей.

– Сначала я хочу сказать тебе кое-что.

– Что?

– До прошлой ночи я просто думал о тебе, как о хорошей девушке. Слишком хорошей для меня, даже недосягаемой. Ты красива, добра… И ты, как и я, страдала: аборт… Но после того как я увидел, что ты вчера сделала… – Он покачал головой, словно человек, не доверяющий собственным ощущениям. – Я больше не могу носить это в себе. Прости, но я влюбился в тебя.

Глава 20

Плотный туман, обычный для раннего утра, окутал Шек-О. Машина Саймона с ревом подкатила к дому Хонимена как раз в тот самый момент, когда автомобиль Уоррена, уже выруливал на улицу с подъездной дорожки к дому.

– Оставайся здесь, Цю, – бросил Саймон. – Я не хочу, чтобы ты оказался замешан в этом.

Вместе с Мэтом, следовавшим за ним по пятам, он перебежал улицу навстречу «кадиллаку» и скользнул на заднее сиденье к Уоррену.

– Диана все еще в Китае. Она в большой опасности. Нам намекнули на это. За ней охотится Центральное управление разведки, как ты и говорил.

Уоррен сорвал очки с переносицы.

– О Господи Иисусе!

– Мне нужна твоя помощь.

– Моя? Но я ведь как раз еду в порт. Лихтеры, ты помнишь? Меньше чем через два дня мы должны быть в Лючжоу.

– Ты будешь как раз в том районе, где она находится. Где-то на полпути отсюда до Гуйяна. Поищи ее, высматривай там, спрашивай людей. Черт возьми, в этой части света английская девушка бросается в глаза, как фурункул на большом пальце.

– Хорошо-хорошо! Ты только успокойся.

– У тебя будет с собой рация? Достаточно мощная, чтобы связаться с Гонконгом?

– Конечно. Это входит в условия сделки с КНР: постоянный контакт с транспортами. Но, Саймон, послушай: вряд ли стоит надеяться на успех. В списке лиц, с которыми я буду встречаться, есть кто угодно – от мэра до городской скандалистки. Но если я начну сбиваться с курса и вынюхивать что-то, это тут же заметят. И они что-нибудь да предпримут по этому поводу.

– Я знаю, но… она моя единственная дочь. Я… – Саймон не мог говорить дальше. Он резко отвернулся и уставился в окно на белую стену тумана.

Уоррен дружески положил руку ему на плечо.

– Я понимаю. Все, что я смогу сделать, я сделаю.

– Я хочу отправиться с тобой. – Мэт положил руку на спинку переднего сиденья и пристально смотрел на Уоррена. – Идет?

– Но, Мэт, бумаги… чтобы получить визы, нужно время, ты же знаешь этих китайских бюрократов…

– Ты сегодня большой человек. Они тебя любят. Почему? Потому что сейчас, когда Китай идет на конфронтацию со всем миром, ты едешь к ним, прямо к ним домой, с улыбкой на лице и протягиваешь им отличный новый контракт. И, если ты скажешь им, что хочешь взять меня с собой…

– Нам надо переговорить, – резко сказал Саймон. В его голосе слышались усталость и одновременно укор. – Пойдем выйдем из машины… пожалуйста.

Отец и сын вышли из машины. Уоррен смотрел на них, остановившихся у самой границы туманной пелены.

– Не делай этого, – начал Саймон. – Я прошу тебя. Я не приказываю.

– Я должен что-то сделать. Я не могу просто…

– План «Свиток благоволения» вот-вот осуществится. Это значит, что «Дьюкэнон Юнг» перебазируется на Тайвань. И твои тайваньские связи для нас очень важны.

– Но…

– Ты нужен мне, неужели ты это не понимаешь?

– У тебя целая куча других сотрудников.

– И сколько из них приходится мне сыновьями?

Мэт не ответил. Саймон опустил глаза и долго смотрел себе под ноги, прежде чем продолжить:

– Трудно вести такой разговор.

– Да.

– Уже довольно много времени.

– Может быть.

– Мэт… – последовала пауза. – Мэт, пожалуйста…

Мэт посмотрел в глаза отцу, увидел боль, притаившуюся там, и его собственная решимость куда-то испарилась.

– Просить Уоррена заняться этим – это попытка понадеяться наудачу. Он мало что сможет сделать.

– Нам некого больше попросить об этом. И, если ты отправишься с ним, ты рискуешь не вернуться. Терять обоих детей…

Мэт шумно выдохнул, и Саймон понял, что победил. Эта победа была настолько безрадостной, насколько вообще может быть безрадостной победа.

– Пойдем, – тихо сказал он, обхватив сына рукой за плечи. – У нас чертова куча работы.

Когда они вернулись в «кадиллак», Уоррен взглянул на часы.

– Мне в самом деле пора, – озабоченно сказал он.

– Я не еду, – сообщил Мэт. – Но все равно, спасибо, что подождал.

– Я рад. Я прослежу за тем, чтобы эти парни на базе поддерживали с вами связь и сообщали обо всем.

Они поблагодарили его и вышли из машины. Туман рассеивался; бледное солнце лимонно-желтого цвета уже давало о себе знать. Цю не спал.

– Как все прошло? – устало поинтересовался он, когда Саймон уселся на заднее сиденье рядом с ним.

– Он может немногое, но он обещал попытаться. Мэт, поехали, ты поведешь машину.

– Куда теперь?

– В офис. Сегодня должно… я боюсь этого. Цяньвэй, я хочу, чтобы ты вернулся и встретился со своим контрагентом так, словно ничего не произошло. Но, начиная с сегодняшнего дня, ты будешь рассказывать нам обо всем, что узнаешь от него, ничего не искажая. Понял?

– Да.

– На самом деле у тебя только одна задача: выяснить, где находится Диана.

– Ты сумасшедший, – пробормотал Мэт с переднего сиденья. – Сколько раз еще он должен тебя подвести, чтобы ты перестал доверять этому парню?

– Твой сын прав, – сказал Цю. – Историю наших взаимоотношений вряд ли можно назвать удовлетворительной.

– Да, ее нельзя назвать такой. Но на карту поставлена жизнь Дианы. Поэтому я решил довериться тебе – у меня просто нет другого выбора.

– По-моему, у тебя осталось очень мало времени.

– Почему ты говоришь об этом?

– Ты помнишь, что я сказал тебе прошлой ночью о настоящих планах Китая относительно Гонконга после тысяча девятьсот девяноста седьмого года?

– Конечно.

– Ты должен помнить о сценарии кризиса руководства.

– Когда умирает лидер, в Китае начинается неразбериха, и длится она в течение двадцати четырех часов, пока кто-то не возьмет власть в свои руки.

– Да, и один из способов захватить инициативу – это атаковать какую-либо уязвимую мишень: внутри страны такой мишенью являются интеллектуалы, за границей – Гонконг и Тайвань. Я должен предупредить тебя, Саймон: если такая атака состоится, то начнется она очень скоро. – Цю говорил спокойным, рассудительным тоном. – Сегодня или, самое позднее, завтра. И тогда Диана, ну…

Они уже подъезжали к центру, когда загудел сигнал радиотелефона. Не убирая рук с руля, Мэт ответил:

– Слушаю.

Сидящие в машине услышали, как из динамика раздался голос звонившего:

– Это Алекс Камнор. Мне нужен Саймон Юнг.

Саймон потянулся через сиденье и снял трубку, отключив тем самым динамик.

– Здравствуй, Алекс, это Саймон.

– Мне нужно сказать тебе пару слов. Это по поводу проекта, касающегося нас обоих.

– Давай.

– Одни мои заграничные друзья получили интересные сообщения из Молдавии.

Саймон застыл. «Молдавия» была кодовым обозначением проекта «Свиток благоволения».

– Да?

– Предполагается – с большой степенью вероятности, – что в течение следующих нескольких дней следует ожидать вмешательства Молдавии в Чад.

«Чад» обозначал Гонконг.

– Серьезное вмешательство?

Последовало молчание. Когда Камнор заговорил снова, его голос стал каким-то приглушенным.

– Крайне серьезное.

– И что ты думаешь делать в связи с этим?

– Я сейчас собираю всех лиц, заинтересованных в этом проекте. Проект должен быть осуществлен немедленно. Я повторяю, немедленно. Первая фаза должна начаться не позже сегодняшнего вечера.