Хамелеон

Подобно многим титулованным владельцам обширных английских поместий, граф Коларвон, отец Энди, постоянно испытывал нехватку денег и еще в то время был вынужден в значительной степени полагаться на щедрость гостей, плативших за возможность провести выходные в Стэнфорд-Холле. За свои деньги они получали здесь хорошее вино, еду и возможность поохотиться на фазанов, когда открывался сезон.

Тут оказывался весьма кстати охотничий опыт Джона, которого приглашали занять место неприехавших гостей. Он с радостью соглашался, даже несмотря на то, что охоту на фазанов, обычное занятие аристократов в выходные дни, воспринимал совсем не как развлечение. Ну что хорошего в том, что десять двустволок нацелены на птиц, в испуге взлетевших на несколько футов от земли, после того как их спугнули нанятые загонщики? В юности Джон охотился на кроликов и лисиц, но по необходимости, а не ради развлечения. Гораздо больше ему нравилось ездить верхом на тех немногих лошадях, которые еще оставались в Стэнфорд-Холле. Он нередко часами не слезал с седла, когда подворачивалась возможность тактично уклониться от охоты и по-своему провести холодное зимнее утро.

Именно во время одной такой одинокой прогулки верхом его впервые заметила Виктория, сестра Энди. До этого они уже не раз бывали в одной и той же компании, но Викторию неизменно окружали поклонники, добивавшиеся ее внимания. В основном речь шла о лучших продуктах британской классовой системы, для которых приглашение на охоту открывало возможность поухаживать за очаровательной дочкой графа. Среди них были отпрыски разорившихся аристократических семейств, которым за неимением финансовых ресурсов приходилось полагаться только на титул и личное обаяние. Они ошибочно надеялись на то, что фамильное богатство Виктории поможет им решить свои финансовые проблемы. Для этого достаточно будет только завоевать ее сердце. На самом деле положение самой Виктории было точно таким же — громкое имя и полное отсутствие денег.

Джон узнал об этом позже, когда они с Викторией уже сблизились. Сперва он знал только то, что она для него недосягаема. Это была классическая английская роза, не похожая на всех остальных его знакомых девушек, красивая, утонченная, аристократичная. В Австралии таких просто нет. Джон не знал, как к ней подступиться, поэтому старался держаться от Виктории подальше и не обращать на нее внимания.

Если бы она это заметила, то, возможно, ее заинтриговало бы уже одно только это подчеркнутое безразличие. Однако Виктория была слишком занята своими многочисленными ухажерами и смотрела на Джона лишь как на нового знакомого своего брата, немного грубоватого, но все же достаточно приятного.

Но вот как-то раз, катаясь верхом по лесочку, она заметила одинокого всадника, умело скакавшего по заросшей редколесьем долине, которая вела к реке, разделявшей поместье на две части. Затаив дыхание, Виктория с восхищением наблюдала за тем, как всадник уверенно перепрыгивает через поваленные деревья, ныряет под низко свисающие ветви, а затем пересекает вброд реку так, словно это маленькая лужа. Охваченная любопытством, она издалека следила за ним до тех пор, пока он не повернул обратно к конюшням, не подозревая о ее присутствии. Эта встреча стала началом их отношений. Когда Виктория наконец проявила интерес к Джону, тот тотчас же ответил взаимностью.

Филлипс взял чемоданчик с вещами и в сопровождении Энди направился к крыльцу. В этот момент в дверях появилась высокая, темноволосая, поразительно красивая женщина в костюме для верховой езды. Она быстро сбежала по ступеням, бросилась к Джону, заключила его в объятия, поцеловала в губы, а затем отстранила от себя, чтобы любовно заглянуть ему в глаза.

— Привет, Джонни! Я просто жутко рада снова видеть тебя, — тихо произнесла Виктория с тем же самым певучим акцентом, что был и у ее брата.

Джон тоже улыбнулся, радуясь тому, что ее ослепительная красота не потускнела за годы, прошедшие с их последней встречи.

— И я очень рад тебя видеть, — сказал он и привлек Викторию к себе.

Энди вопросительно поднял бровь.

— Это становится уже слишком фамильярно. Что, все начинается заново?

— Слушай, мы с Викторией не виделись много лет! — запротестовал Джон. — Оставь нас в покое.

Виктория согласно закивала.

— Совершенно верно. Нам нужно наверстать упущенное. Джон, пойдем прогуляемся. А ты, Энди, будь другом, отнеси чемодан гостя в его комнату, хорошо?

Энди закатил глаза, а Виктория схватила Джона за руку и повела по извилистой тропинке, уходящей за дом и дальше, в сад.

Центральный Манхэттен

Пенни пришла в редакцию телепрограммы «Ньюс-копи» в Центральном Манхэттене, где у нее была назначена встреча с одним из продюсеров. Помощник провел ее в небольшой кабинет и угостил чашкой кофе. Через несколько минут вошла привлекательная, ухоженная молодая женщина лет тридцати и сказала, что ее зовут Фиона Лейн. Журналистки поздоровались друг с другом тепло, чуть ли не как давние знакомые, хотя это была их первая встреча.

— Рада с вами познакомиться, — сказала Фиона. — Фредди говорит, что вы на Флит-стрит одна из лучших.

Пенни с удивлением поймала себя на том, что залилась краской.

— Спасибо, но, как вам, наверное, известно, Фредди может сказать все, что угодно. У него совсем нет стыда. Благодарю вас за то, что так быстро согласились со мной встретиться.

— Не надо благодарности. Для меня большая честь помочь знакомой Фредди, — Фиона помолчала, словно за этой болтовней ни о чем скрывались более глубокие мысли. — Не знаю, смогу ли я быть вам полезной, но мне вас отрекомендовали с самой лучшей стороны. Как знать, быть может, когда-нибудь вы сможете отплатить мне за эту любезность. Нам, журналистам, необходимо работать вместе, ну а уж женщинам вообще нужно быть заодно.

Она не спускала глаз с лица Пенни.

— Вы совершенно правы, — ответила та, несколько смущенная той откровенностью, с какой ее рассматривали.

— Итак, чем я могу вам помочь? Фредди упомянул, что вас интересует наш сюжет, посвященный Волшебнику из страны Оз. — Фиона разгладила несуществующую складку на своем ладно скроенном пиджаке.

— Совершенно верно. Я хочу сделать продолжение, но для этого мне нужна кое-какая исходная информация. Так, например, вы можете рассказать, как вам удалось подготовить материал настолько быстро? У меня возникло такое ощущение, будто сюжет был у вас готов еще до того, как началась вся эта заварушка.

Фиона пожала плечами.

— Этот тип стал заложником собственного образа жизни. Нам повезло в том отношении, что один мой знакомый случайно знал, к кому именно можно обратиться за информацией.

Она умолкла. Пенни почувствовала, что ее собеседница что-то недоговаривает.

— Не забывайте о том, что Банку Манхэттена потребовалось какое-то время на то, чтобы подсчитать и обнародовать свои убытки, а также решить, какие действия предпринимать, — продолжала Фиона. — Так что наш сюжет был подготовлен вовсе не так быстро, как это могло показаться со стороны.

— Я могла бы переговорить с вашим другом?

— На самом деле это не друг, а просто знакомый. Вряд ли он сможет рассказать вам что-то еще, — Фиона снова пожала плечами. — В сюжете сказано все. Источник, на который нас вывел мой знакомый, выложил всю грязь о дурных пристрастиях этого маклера.

— Это уж точно, — насмешливо заметила Пенни. — В таком случае, может быть, я смогу встретиться с вашим источником? Вдруг у него есть еще какая-нибудь информация?

— Боюсь, для того чтобы что-нибудь узнать у него, вам понадобятся связи, которых нет даже у нас, — Фиона рассмеялась. — Впрочем, если хорошенько подумать, я знаю двух-трех беспринципных журналистов из желтой прессы, которые уже давно продали душу дьяволу. Разве что они смогут помочь.

Пенни озадаченно посмотрела на нее.

— Он умер, — объяснила Фиона.

Пенни встрепенулась.

— Правда? Невероятно! Похоже, умирают все, кто имеет отношение к этой истории. Это очень странно!.. — Пенни была возбуждена. — Вы случайно не знаете, как он умер?