Коллекционеры

– У меня частный заказ, если у тебя есть время. – Калеб протянул книгу. – Фолкнер. «Шум и ярость». Обложка водой повреждена. Она принадлежала Джонатану де Хейвну. Мне поручили заниматься продажей его коллекции.

Монти осмотрел книгу и произнес высоким голосом:

– Насколько это срочно?

– Ох, у тебя масса времени. Мы еще только начали…

Реставраторы уровня Монти обычно работают над несколькими крупными и мелкими заказами одновременно. Они задерживаются допоздна, да еще и по выходным сюда приходят, чтобы им никто не мешал. Калеб также знал, что у Монти дома имеется полностью оборудованная мастерская, где он выполняет сторонние заказы, когда представляется такой случай.

– Вернуть оригинальный вид? – спросил Монти.

Стандартные требования сегодня гласят, чтобы любые восстановительные работы возвращали книгам их исходный вид, а в конце девятнадцатого – начале двадцатого века реставрация проводилась неизменно под девизом: «Лучше, чем прежде». К сожалению, из-за этого многие старые книги навсегда теряли свой первозданный вид, лишались оригинальных обложек и выходили из мастерских переплетенными в новую, блестящую и прекрасно выделанную кожу, иногда даже с роскошными, сделанными на заказ застежками. Выглядели они превосходно, но реставрация полностью разрушала историческую целостность вещи, а вернуть ее было уже невозможно.

– Да, – ответил Калеб. – И будь любезен, напиши, какие работы ты намерен проделать. Мы этот документ приложим к книге, когда будем ее продавать.

Монти кивнул и вернулся к прерванному занятию.

А Калеб пошел обратно в читальный зал. Проходя по тоннелю, он усмехнулся.

– Милти! – тихонько произнес он и фыркнул. – И новая прическа! – Он рассмеялся.

Глава 33

– Риджайна Коллинз, – коротко представилась Аннабель, протягивая секретарше визитную карточку. – Я вам звонила насчет встречи с мистером Келлером. – Они с Милтоном находились в приемной фирмы «Келлер энд Махони. Архитекторы», расположенной в высоком старом здании из красно-коричневого песчаника недалеко от Белого дома. Она была одета в блестящий черный брючный костюм, который чудесно оттенял ее теперь красновато-рыжие локоны. Милтон стоял позади нее, то и дело невольно поправляя узел оранжевого галстука и ощупывая аккуратный конский хвост, в который Аннабель убрала его длинные пряди.

Минуту спустя к ним вышел высокий человек с копной кудрявых седых волос. На нем была рубашка в полоску с монограммой. Рукава засучены. Брюки поддерживали зеленые подтяжки.

– Мисс Коллинз? – Они пожали друг другу руки, и она протянула ему еще одну визитную карточку.

– Мистер Келлер, я очень рада. Спасибо, что незамедлительно уделили нам время. Мой секретарь должен был позвонить вам до того, как мы вылетели из Франции. Ну, видимо, теперь мне придется взять нового помощника. – Она кивнула в сторону Милтона: – Мой партнер, Лесли Хэйнс.

Милтон пробубнил приветствие и пожал Келлеру руку. Чувствовал он себя при этом весьма неуютно.

– Извините его, это все из-за перелета, – объяснила Аннабель его странноватое поведение. – Мы обычно пользуемся дневным рейсом сюда, но не оказалось свободных мест. Так что пришлось нам в Париже вставать еще до рассвета. А это кошмар!

– Не беспокойтесь, я все понимаю, – улыбнулся Келлер. – Прошу вас, пойдемте.

В его кабинете они уселись у небольшого стола для совещаний.

– Знаю, вы человек занятой, так что сразу перейду к делу. Как я уже говорила по телефону, я ответственный секретарь архитектурного журнала, который мы начинаем издавать для продажи в Европе.

Келлер глянул на визитную карточку, одну из тех, что Аннабель напечатала утром:

– «La Balustrade.» Недурно.

– Спасибо. Рекламное агентство угробило кучу времени и наших денег, придумывая его. Уверена, что вам это хорошо знакомо.

Келлер рассмеялся:

– О да. Мы вначале тоже пошли по такому пути, но потом решили назвать фирму просто собственными фамилиями.

– Жаль, что у нас не было такой возможности.

– Но вы не француженка?

– Это старая история. Я американка, но влюбилась в Париж, когда еще училась в колледже и попала в программу студенческих обменов. По-французски могу лишь заказать обед, бутылку хорошего вина и, при случае, впутаться в неприятность. – И она произнесла несколько слов по-французски.

Келлер расхохотался.

– Боюсь, я и этого не могу, – признался он.

А она открыла кожаный портфель, с которым пришла, и достала блокнот.

– Итак, для пилотного номера мы хотели бы получить статью о реконструкции Джефферсон-билдинга, которую проводила ваша фирма при участии главного архитектора Капитолия.

Келлер кивнул:

– Это была для нас большая честь.

– И долгосрочная работа. С восемьдесят пятого по девяносто пятый, правильно?

– Вы отлично подготовились. Заказ включал в себя перестройку Адамс-билдинга через улицу, а также очистку и консервацию стенных росписей в Джефферсон-билдинге. Честно могу сказать: это отняло у меня десять лет жизни.

– И вы проделали отличную работу! Насколько я понимаю, это был настоящий подвиг Геракла – не только реконструировать все помещения для читателей, но и решить множество проблем с несущими конструкциями, особенно с куполом. Я слышала, что изначально установленные стропила и фермы оставляли желать лучшего, так? – Все это Милтон вытащил из Интернета сегодня утром. Она сумела извлечь главное из сотни страниц информации, и весьма эффективно, а теперь выдавала это столь гладко, что Милтону только оставалось на нее пораженно таращиться.

– Да, проблем было предостаточно – ведь мы имели дело со зданием, построенным больше ста лет назад. Но даже при всем при этом они тогда проделали черт знает какую работу!

– Да, и повторное золочение факела Знания в верхней части купола – двадцать три с половиной карата [14] – это весьма достойное завершение работы настоящего вдохновенного мастера!

– Ну, эту идею не следует приписывать мне, хотя на фоне покрытой патиной медной крыши он и впрямь смотрится потрясающе.

– Но именно вам принадлежат все идеи применения современных технологий и конструкций, которые сделали это здание еще лучше, – сказала она.

– Да, мы их широко использовали. И здание теперь простоит еще сто лет или даже больше. И немудрено: стоимость работ зашкалила за восемьдесят миллионов, так что оно просто обязано стоять и стоять.

– А мы можем переснять некоторые рабочие чертежи?

– Боюсь, что нет. Безопасность и все такое…

– Я понимаю, но все же решила спросить. Но можно нам по крайней мере взглянуть на них? Когда мы начнем готовить статью, я хотела бы отдать должное вашей фирме за потрясающие творческие решения, которые вы применили в ходе осуществления данного проекта. И еще – если вы будете сами давать при этом пояснения, это тоже окажет нам большую помощь. Наш журнал будет распространяться в восьми странах. Не то чтобы ваша фирма нуждалась в дополнительной рекламе, но это вам точно не повредит.

Келлер улыбнулся:

– Ну что же, все это, вероятно, будет неплохо для нашего бизнеса. По правде говоря, мы подумываем об открытии филиала за границей.

– Тогда, я думаю, наша встреча была предопределена на небесах, – развела руками Аннабель.

– Какой конкретно этап работ вас интересует?

– Все этапы. Но особенно цокольный этаж и второй, который, насколько мне известно, тоже был довольно проблематичным.

– Проблем хватало повсюду, мисс Коллинз.

– Пожалуйста, зовите меня просто Риджайна. А как насчет переделки системы вентиляции и кондиционирования воздуха?

– А вот это действительно было сложно!

– Я уверена, что у нас получится просто отличная статья! – продолжала наступление Аннабель.

Келлер поднял трубку телефона, и через несколько минут они уже изучали строительные чертежи. Милтон занял такую позицию, что ему был виден каждый квадратный дюйм синек, и принялся заполнять ячейки своей памяти, загоняя все детали и подробности в столь глубокие ее уголки, какие большинство человеческих существ совсем не используют. Келлер давал пространные пояснения по различным вопросам, а Аннабель быстро перебирала чертежи, обращая его внимание и на систему пожаротушения в цокольном этаже, и на шахты и короба системы вентиляции и кондиционирования, а также на книжные хранилища читального зала.