Во имя справедливости

Позвонив Фергюсону, журналист поразился радостному голосу бывшего заключенного. Казалось, тот стоит рядом с Кауэртом, а не разговаривает с ним по телефону.

— Огромное вам спасибо, мистер Кауэрт! Если бы не вы, не знаю, что со мной стало бы.

— Наверное, рано или поздно все кончилось бы хорошо.

— Нет, я знаю, что это случилось только благодаря вам. Если бы не вы, я по-прежнему сидел бы в камере смертников.

— Что вы собираетесь теперь делать?

— О, у меня грандиозные планы, мистер Кауэрт! Я хочу многого добиться в жизни. Прежде всего я окончу учебу. Потом я буду делать карьеру! — заявил Фергюсон и добавил: — У меня такое чувство, что теперь я могу делать все, что мне заблагорассудится.

Слова Фергюсона почему-то поразили Кауэрта, но он отогнал сомнения и спросил:

— Как ваша учеба?

— Теперь, когда жизнь меня многому научила, — усмехнулся Фергюсон, — я знаю гораздо больше, чем раньше. Я все как-то по-другому воспринимаю. Наверное, я не зря сидел в тюрьме.

— Вы собираетесь жить в Ньюарке?

— Точно не знаю. Я и забыл, что тут бывает так холодно. Наверное, лучше поеду на юг.

— В Пачулу?

— Вряд ли, — немного поколебавшись, ответил Фергюсон. — Когда я вышел из камеры смертников, мне в Пачуле не очень обрадовались. Люди странно смотрели на меня на улице. Я слышал шепот за спиной, на меня часто показывали пальцем. Стоило мне зайти в какой-нибудь магазин, как к нему тут же подкатывала полицейская машина. Такое впечатление, словно в Пачуле все ждали, что я вот-вот кого-нибудь убью. Когда по воскресеньям мы с бабушкой заходили в церковь, на нас оборачивались все прихожане. Я начал искать работу, но мне везде говорили, что уже кого-то нашли. Так вели себя со мной все — и белые, и черные, как будто я был прокаженным, которого они вынуждены терпеть в своей среде. Мне это очень не понравилось, но что я мог с этим поделать?.. Однако во Флориде есть не только Пачула. На днях мне позвонили из церкви в Окале и попросили приехать к ним, чтобы рассказать прихожанам о том, что я пережил. Мне уже не раз звонили с такими просьбами. Выходит, меня не везде считают бешеной собакой, — может, так думают только в Пачуле? Боюсь, они не изменят своего мнения обо мне, пока жив Тэнни Браун.

— Вы будете мне звонить?

— Обязательно, мистер Кауэрт! — пообещал Фергюсон.

В конце января, почти через год с того дня, когда Мэтью Кауэрт получил письмо от Роберта Эрла Фергюсона, репортеру присудили премию Ассоциации журналистов штата Флорида. Вскоре последовала премия имени Дж. К. Пенни от Института журналистики штата Миссури и премия имени Эрни Пайла от фонда Скрипса-Говарда.

В то же время Верховный суд штата Флорида утвердил приговор, вынесенный Блэру Салливану, который не замедлил позвонить из тюрьмы:

— Это вы, Кауэрт?

— Слушаю вас, мистер Салливан.

— Вы слышали о решении Верховного суда?

— Да. Что вы теперь собираетесь делать? Вам следовало бы сейчас звонить не мне, а адвокату.

— Неужели вы считаете меня совершенно беспринципным человеком, мистер Кауэрт?! — расхохотался Салливан. — Вы думаете, я не в состоянии сдержать данного слова?

— Не знаю, мистер Салливан, может, я просто думаю, что никому не стоит умирать раньше времени.

— Откуда вам знать, может, пробил мой час взойти на эшафот.

— Может быть.

— Кроме того, вы вообще ничего обо мне не знаете. Вы наверняка считаете меня человеком без будущего, однако здорово заблуждаетесь. Имейте в виду, что я еще преподнесу вам сюрпризы.

— Я их с нетерпением жду.

— Знаете, мистер Кауэрт, интереснее всего то, что все это меня на самом деле забавляет.

— Рад за вас.

— Имейте в виду, что мы с вами еще поговорим накануне моей казни.

— А вам уже сказали, когда это произойдет?

— Нет… Не могу понять, отчего этот губернатор все время тянет кота за хвост.

— Вам действительно хочется умереть, мистер Салливан?

— О, у меня большие планы, Кауэрт! Я ведь собираюсь не только умереть… Ну хорошо, я позвоню вам позже…

Когда Салливан повесил трубку, Кауэрт вздрогнул: у него было ощущение, словно он только что разговаривал с мертвецом.

Первого апреля Кауэрту присудили Пулицеровскую премию за выдающиеся успехи в области региональной журналистики.

В старые времена, когда информация поступала по без устали стучавшему телетайпу, в день присуждения крупных премий вокруг него собирались журналисты, затаив дыхание ожидавшие новостей с именами лауреатов. Крупные информационно-новостные агентства, такие как Ассошиэйтед Пресс и Юнайтед Пресс Интернешнл, стремились первыми сообщить новости о присужденных наградах. Старые телетайпы оснащались звоночками, звонившими при поступлении самых важных новостей, поэтому имена лауреатов сопровождал почти церковный перезвон. По мере того как эти имена появлялись на телетайпной ленте, журналисты начинали радостно вопить или ругаться и отплевываться. Теперь же информация мгновенно поступала по компьютерной сети, имена лауреатов возникали на всех мониторах редакции совершенно бесшумно, но их появление сопровождалось все той же бурей ликования или потоками брани.

В тот день Кауэрт присутствовал на конференции, посвященной рациональному использованию пресной воды. При его появлении в редакции все вскочили на ноги и бурно зааплодировали. Кауэрта сфотографировали, преподнесли ему бокал шампанского и подвели к ближайшему компьютеру, чтобы журналист смог сам прочесть о своем награждении.

Кауэрта поздравили главный редактор газеты и редактор отдела городских новостей, а Уилл Мартин заявил, что с самого начала знал, что именно этим все и закончится.

На Кауэрта посыпались звонки — его поздравили Рой Блэк и Роберт Фергюсон, бывший, впрочем, очень лаконичен. Позвонил даже Тэнни Браун, загадочным тоном заявивший, что рад тому, что хоть кому-то от всего этого хорошо…

Кауэрту позвонила его бывшая жена и завопила в трубку:

— Я так и знала, что тебя обязательно наградят!

При этом Кауэрт слышал, как где-то в доме заливается плачем младенец. Бекки тоже визжала от восторга, когда поздравляла его по телефону. Она, конечно, не до конца понимала, о чем идет речь, но, кажется, все равно была очень рада. Кауэрт дал интервью для местного телевидения. Потом ему позвонил какой-то литературный агент и осведомился, не желает ли он написать книгу. Продюсер, приобретший права на экранизацию биографии Роберта Эрла Фергюсона, намекнул Кауэрту, что у него есть для журналиста очень заманчивое предложение. Продюсер проявил незаурядную настойчивость, добившись, чтобы его соединили с Кауэртом.

— Мистер Кауэрт? Меня зовут Джеффри Мейнард. Я работаю на студии «Инстаком», нам очень хотелось бы снять кинофильм по мотивам проделанной вами работы. — Говоривший был взволнован и так торопился, словно каждая секунда разговора уносила с собой в небытие упущенные возможности и попусту потраченные деньги.

— Извините, мистер Мейнард, но я… — начал было отвечать Кауэрт, но не тут-то было.

— Не отказывайтесь, мистер Кауэрт. Давайте я прилечу в Майами. Мне нужно с вами поговорить. А еще лучше прилетайте вы к нам. Естественно, мы оплатим все ваши расходы!

— Спасибо за приглашение, но…

— Послушайте, мистер Кауэрт. Я уже говорил со всеми владельцами нашей киностудии. Мы в высшей степени заинтересованы в том, чтобы приобрести необходимые права. Между прочим, речь идет о кругленькой сумме, и не исключено, что вам больше не придется каждый день таскаться на работу в газету!

— А я не против того, чтобы таскаться на работу в газету.

— Да? А мне казалось, что журналисты терпеть не могут свою работу.

— Вы ошибаетесь.

— Ну и ладно… Нам все равно обязательно нужно встретиться. Мы уже все со всеми обсудили и заручились поддержкой со стороны…

— Я подумаю над вашим предложением, мистер Мейнард.

— Вы мне позвоните?