Мое время — ночная пора

Что ж, а сейчас я рада, что была беременна, радостно подумала Джин. Лили... Мередит. Я познакомлюсь с ней уже в эти выходные. Возможно, я пару раз забудусь и назову ее Лили, затем объяснюсь, хотя, может, она и сама все поймет. Интересно, какого она роста? В Риде было больше шести футов, а отец и дед, по его словам, выше него.

Лили вне опасности — это сейчас самое главное на свете. Но Крэйг Майклсон уверен, что она никогда не встречалась с Лаурой. Так откуда Лаура узнала про факсы?

Джин решила, что пора возвращаться в «Глен-Ридж», но вместо этого неосознанно миновала свой старый дом и поднялась к бывшему дому Лауры. Остановилась прямо перед ним.

В воскресенье она заметила из машины, что дом и участок содержат в порядке. Дом выглядел свежеокрашенным, по краям плиточной дорожки росли осенние цветы, лужайка очищена от палой листвы. Несмотря на это, дом с зашторенными окнами казался неприступным, негостеприимным. Почему же человек, купивший дом, обновил его, следит за ним, но не живет в нем? — недоумевала Джин. Ей вспомнился слух, что владелец дома — Джек Эмерсон. Возможно, он и в самом деле бабник. Не удивлюсь, если это гнездышко, в которое он водит своих любовниц. Любопытно, если дом действительно принадлежит ему, то сейчас, после переезда жены в Коннектикут, так ли он ему нужен? Впрочем, мне-то какое дело?

Джин повернулась и пошла обратно в отель. Усилием воли она попыталась отвлечься от предвкушения встречи с Лили и сосредоточиться на Лауре и предполагаемых событиях.

Робби Брент. Не Робби ли Брент стоял за этими факсами? — спрашивала она себя. Может, он выяснил, что я была беременна. Возможно, теперь он осознал, что за эти угрозы его могут привлечь к суду, и потребовал, чтобы Лаура взяла вину на себя, поскольку подозревал, что ее я пожалею.

Может, и так, решила Джин, проходя мимо закусочной. Дюк постучал в окно и помахал ей рукой, она нехотя помахала в ответ. Робби Брент мог каким-то образом узнать о существовании Лили, а тут подвернулась эта встреча выпускников, и он принялся посылать эти факсы. Такому неприятному типу, как он, нравится глумиться над людьми. Насколько я знаю, за год он устраивает шоу. Возможно, так он и встретил семью Лили. Как же он отвратителен. И как мерзко он выглядел, высмеивая ректора Даунза и мисс Бендер на банкете. Даже свое пожертвование Стоункрофту он обыграл самым оскорбительным образом.

Казалось разумным, что если Робби прислал те факсы и расческу, он должен быть обеспокоен тем, что его могут привлечь к уголовной ответственности. Если он спланировал этот рекламный трюк с Лаурой, ему это с рук не сойдет. В таком случае он, возможно, свяжется с продюсерами, чтобы прояснить ситуацию. Ведь их начнет травить пресса, требуя объяснений.

С другой стороны, Джек Эмерсон работал вечерами в конторе доктора Коннорса и вполне мог проникнуть в его архив, рассуждала Джин. Кроме того, я должна выяснить, почему Марк спрашивал портье, не получила ли я факс, и разочаровался, узнав, что не получила. Что ж, по крайней мере, это я вскоре узнаю, подумала она, свернув к «Глен-Ридж Хауз».

В вестибюле отеля ее окутало тепло, и она вдруг поняла, что замерзла. Надо подняться в номер и принять ванну, сказала она себе. Но вместо этого она подошла к конторке, за которой стояла Эми Сакс и регистрировала первых клиентов, прибывших на мероприятие фирмы электроприборов «Старбрайт». Джин подняла трубку телефона внутренней связи, но когда клиент Эми замешкался, отыскивая в сумке бумажник, она поймала ее взгляд и спросила:

— Почты не было?

— Совсем ничего, — прошептала Эми. — Вы можете на меня положиться, доктор Шеридан. Мы больше не напутаем с вашей почтой.

Джин кивнула и назвала оператору фамилию Марка. Он ответил с первого гудка.

— Джин, я беспокоился о тебе, — сказал он.

— Ты тоже меня беспокоишь, — сказала она ровным тоном. — Скоро час дня, я ничего не ела, если не считать чашки кофе. Я в кафе. Буду рада, если присоединишься, но не трудись подходить к конторке и проверять, не было ли для меня новых факсов. Не было.

70

Покинув кабинет ректора Даунза, Джейк Перкинс, как и собирался, отправился в аудиторию, отведенную под главную редакцию газеты. Там он отыскал в архивах «Газетт» фотографии тех времен, когда Лаура Уилкокс училась в Стоункрофте. Готовясь к встрече выпускников, он просматривал ежегодники и нашел ее фотографии. Но сейчас ему нужны другие, которые естественнее тех снимков в ежегоднике.

Через час он обнаружил несколько подходящих фотографий. Лаура принимала участие в школьных спектаклях. Одним из них был мюзикл, и Джейк отыскал замечательный снимок, где Лаура выделялась среди остальных танцующих своей беззаботной, ослепительной улыбкой. Безусловно, она красотка, подумал Джейк. Учись она в школе сейчас, вряд ли бы нашелся парень, не пытавшийся привлечь ее внимание.

У него вырвался смешок, когда он подумал, каким образом парень в то время мог завоевать расположение девушки — наверное, предлагал донести домой ее книжки. В наши дни он бы предложил подбросить ее домой на своем «корвете».

Это случилось, когда он перебирал выпускные фотографии класса Лауры — глаза Джейка чуть на лоб не вылезли. Он пользовался лупой, изучая лица выпускников. Лаура, с распущенными длинными волосами, конечно же, прекрасна. Ей удавалось выглядеть привлекательно даже в этой дурацкой академической шапочке. А вот что его потрясло, так это фотография Джин Шеридан. Она крепко сцепила руки. В глазах ее стояли слезы. Она выглядит затравленной, подумал Джейк. Действительно, затравленной. Кто бы мог подумать, что она только что получила медаль по истории и полную стипендию в Брин-Мор? Судя по выражению ее лица, можно предположить, что ей только что сказали: тебе осталось жить два дня. Может, она сожалела, что уезжает отсюда. Но разве теперь догадаешься?

Он переводил лупу с одного выпускника на другого, выискивая награжденных. Одного за другим нашел каждого. Все они порядком изменились. На иных просто жалко было смотреть. Гордона Эймори, например, вообще не узнать. Да, этот парень не был красавцем, подумал он. Джек Эмерсон даже тогда был толстяком. Картер Стюарт нуждался в стрижке... нет, пожалуй, в полном комплекте услуг визажиста. Короткошеий Робби Брент уже начал плешиветь. Марк Флейшман казался жердью с насаженной на нее головой. Рядом с ним стоял Джоэл Ниман. Тоже мне Ромео, подумал Джейк. Был бы я Джульеттой, повесился бы от одной лишь мысли, что придется рядом с ним стоять.

Затем он кое-что заметил. Почти все выпускники изображали улыбочки, как это обычно бывает на групповых снимках. Но один парень осклабился во весь рот, причем смотрел он не в камеру, а на Джин Шеридан. Вот тебе и контраст, подумал Джейк. Она выглядит так, будто потеряла лучшего друга, а он расплылся в улыбке от уха до уха.

Глядя на кипу фотоснимков, Джейк покачал головой. Хватит и этого, подумал он. Теперь осталось договориться с Джил Феррис, редактором «Газетт». Она классная, сказал себе Джейк. Я уговорю ее поместить на первой странице следующего номера фото танцующей Лауры, а выпускную фотографию — на последней. Между ними напечатают тему статьи-, жизнь девушки, у которой было все, катится под откос, а неудачники добились успеха.

Его следующей остановкой была студия, в которой хранилось оборудование. Там он встретил мисс Феррис и взял у нее под расписку тяжеленный древний фотоаппарат, которым, выбираясь на фотоохоту, он с удовольствием пользовался. На его взгляд, по резкости с ним не сравнится никакая цифровая камера. А то, что задача ему предстояла не из легких, его не слишком беспокоило, ведь он на серьезном задании, тем более что сам его и спланировал.

Он отметил про себя, что недавно полученные водительские права, вкупе с подержанной «субару», которую ему купили родители, существенно облегчат поездки по городу. Не то, что раньше, когда он изображал разъездного репортера на велосипеде.

Фотоаппарат на плечо, блокнот и ручку — в карман, диктофон, на случай, если попадется человек, у которого стоит взять интервью, — в другой карман; все готово, Джейк, поехали.