Сердце России

— Синтия, — серьезно заговорил Добродеев, — я не знаю, каким образом тебе стало известно об артефакте, поднятом, как ты выразилась, "отважными русскими людьми" со дна Северного Ледовитого океана. Подозреваю, что ты заманила в "медовую ловушку" какого-нибудь морально неустойчивого офицера ЦРУ чином не ниже полковника! Не обижайся, я шучу, — поторопился добавить академик, заметив, что журналистка, гневно сверкнув глазами, покраснела.

Он в жизни не произнес бы ничего подобного, если бы об этом не попросил его Илья во время их дневной беседы. Выполнять любые самые неожиданные инструкции оперативника сегодня утром в телефонном разговоре убедил академика Римлянин. Проект "Сердце России" находился в стадии завершения, и у врагов не оставалось иного выхода, кроме войны на уничтожение. Илья и его боевые товарищи, преградив врагам дорогу к Проекту, обнажили мечи!

— Этот артефакт, который мы окрестили "Сердцем", — продолжил Добродеев, — открывает человечеству дорогу к звездам, это ключ к Вратам Вселенной! Наши предки не могли бы считаться по-настоящему великими, если бы не позаботились о том, чтобы их потомки в благоприятный момент смогли восстановить утраченную связь со своей прародиной. Восстановление этой связи означает немедленную действенную помощь землянам и сулит неминуемое сокрушительное поражение нашим общим врагам.

Русские ученые, настоящие ученые, как ты верно заметила в программе «Прорыв», в рамках секретного государственного Проекта работали с Сердцем, пытаясь его оживить и с его помощью установить Контакт. Этот Проект получил название "Сердце России". С артефактом пока может работать лишь один человек, тот, кто руководит Проектом, потому что Сердце реагирует только на него. Возможно, во время завершающего эксперимента мы поймем причину такой избирательности и внесем в Проект корректировки. Тогда с Сердцем смогут работать и некоторые другие ученые, прямые потомки ариев!

Тем, кто нам противостоит, Сердце не откроется никогда. Нашим врагам заказана дорога к звездам, они слишком наследили во Вселенной. Их гнали со всех планет, куда они пробирались, и людям веками приходилось убирать за ними грязь! Земля — их последнее прибежище. Когда-то, стравив гипербореев и атлантов в кровавой бойне, им удалось стать хозяевами нашего мира, духовно опустив большинство землян до собственного полуживотного уровня и на тысячелетия прервав нашу связь с Космосом, с нашими Богами, с огромным количеством людей на множестве планет!

Сотни тысяч лет назад человек обустроил Землю, создал Водоворот, избавивший нашу планету от страшного повторяющегося бедствия — Всемирного Потопа. Человек всегда относился к Земле бережно, как и подобает относиться к Богине, лелеял ее и холил. Что сделали наши враги всего за несколько тысячелетий?! Уничтожили Водоворот, вызвав Великий Потоп. Испоганили Землю, истощив ее ресурсы и покрыв ее ранами, которым еще долго предстоит заживать!

Как ты думаешь, Синтия, как поступят они сейчас, зная, что Сердце для них никогда не откроется, а те, кто способен открыть им звездную дорогу, скорее умрут, чем совершат гнусное предательство?!

— Они уничтожат Сердце! — чуть слышно произнесла журналистка.

Елена, завороженная и немного испуганная услышанным, теснее прижалась к мужу, ощутила вдруг, как напряглись его мускулы, повернулась к его лицу, встретила спокойный, властный взгляд его стальных глаз, почувствовала успокаивающее пожатие его руки и с облегчением улыбнулась.

— Кто это решил, что сможет уничтожить Сердце?! — воскликнула она мысленно. — Кому это пришло в голову, что можно закрыть дорогу к звездам разведчику и его Богине?!

— Синтия, — нарушила она неожиданным восклицанием повисшую тяжелую паузу, — пусть только попробуют, мы сами у них сердца повырываем! Или мы с тобой не ведьмы?!

Добродеев и Синтия улыбнулись, правда, не особенно весело, Илья нежно поцеловал жену.

— Владимир Петрович, — едва ли не с мольбой обратилась к академику журналистка, — возможно ли будет мне увидеть артефакт?

— Тебе, Синтия, я это обещаю! — серьезно ответил академик.

— А… когда?

— Завтра я наведаюсь в лабораторию, где ведутся исследования в рамках Проекта. Возможно, послезавтра свожу тебя туда на экскурсию. Но помни, Синтия: все, что ты услышала сегодня, и то, что ты увидишь в среду, не подлежит ни малейшей огласке, вплоть до моего особого распоряжения! Ты можешь мне это обещать?

— Обещаю, Владимир Петрович! — твердо произнесла журналистка.

— Владимир Петрович, — заговорил Илья, — если ситуация настолько опасная, разрешите мне завтра самому отвезти вас в лабораторию.

— Это лишнее, Илья, — ответил Добродеев. — Я лично для врагов никакого интереса не представляю. Моя ипостась в рамках проекта "Сердце России" — координатор, не более. Пойми меня правильно, я тебе полностью доверяю, как доверяю Сереже Бокалову и твоему тестю, к тому же, ты мне почти родственник, коли женат на моей крестнице. Но "Сердце России" — секретный государственный проект, а сегодня ты и так уже услышал многое из того, что для чужих ушей не предназначено.

— Вот как, — счел нужным обидеться "почти родственник" академика, — у Синтии «свои» уши, а у меня — "чужие"?!

— У Синтии — особая миссия, она добивалась права освещать все, что касается подлинной истории человечества, несколько лет, сражаясь с нашими общими врагами в одиночку. Так что, Илья, хоть с уникальным государственным номером на твоем «BMW» мы и можем летать по нашим дорогам со скоростью звука, в лабораторию я завтра поеду на своей машине…

Глава 13. Игра в кошки-мышки

Мардан Мамедов неотступно следовал в серой «Тойоте» за серебристым «RAV4».

Элегантный пятидверный джип вела Анастасия Свиридова, невеста Бориса, двадцатисемилетняя брюнетка с красивым решительным лицом. После неожиданного "бунта на корабле", устроенного ее женихом в телестудии, точеное лицо Анастасии значительно смягчилось и стало еще более привлекательным. Блестящими карими глазами она с улыбкой поглядывала в расположенное перед ней зеркало заднего вида на аспиранта и декана, устроившихся с комфортом на заднем сиденье и распевающих средневековый студенческий гимн «Гаудеамус».

— Вива, Академия! — громким баритоном пропел Бокалов.

— Вива, профессоре! — с чувством вторил ему Незалежный.

— Вива, Академия! Вива, профессоре! — пропели они хором.

— Эй, «профессоре», не рано ли запели?! — воскликнула Анастасия. — По плану вам после «спектакля» в деканате петь положено.

— После спектакля — пьяными голосами, — возразил декан.

— А сейчас вы какими пели?

— Какими бы ни пели, нельзя же без тренировки! — возмутился аспирант, осмелевший в телестудии во время прямого эфира.

Бокалов усмехнулся и посмотрел на Бориса с иронией. Этот взгляд не ускользнул от внимания Анастасии.

— Что такое? — прищурившись в зеркало, спросила она подозрительно. — Уж не погулял ли мой ненаглядный без моего призора?

Незалежный бросил на декана укоризненный взгляд.

— Погулял, значит, — мрачно констатировала Анастасия, от которой и этот взгляд не ускользнул.

— У меня была уважительная причина, — поспешил оправдаться проштрафившийся жених. — Я решал одну научную проблему!

— Решил?

— Решил!

— С помощью водки?!

В голосе невесты аспиранта зазвучали металлические нотки.

— Настя, не кори Бориса, — вмешался Бокалов. — Женихов вообще опасно без присмотра оставлять…

— Сережа, кто бы говорил! По чьей вине пришлось свадьбу отложить? Надо же: нам с Борисом нужно было в ЗАГС идти, а вы Арктическую экспедицию придумали!

— Это не мы придумали, — заметил декан.

— А кто?

— Президент России.

— Нашим президентом все прорехи закрывают! — съязвила Анастасия. — Он уже и за вас, гениев, думает. Ты еще не догадался предложить ему твоим факультетом поруководить?