Завет Макиавелли

— Господи Иисусе, — прошептал Мартен.

— Я не могу сообщить об угрозе никому без того, чтобы меня немедленно обнаружили, без того, чтобы сразу же потерять канал связи. Тем более если речь идет о людях значительных. Способных предотвратить преступление. Но есть один шанс, который я собираюсь использовать: ежегодная встреча Института нового мира. Это международный мозговой центр, состоящий из представителей крупного бизнеса, авторитетных ученых и ушедших на покой политических лидеров. Состоится встреча в ближайшие выходные, место проведения — Арагон, курортный городок в горах к северо-западу отсюда. Участвуют только члены и специально приглашенные гости, но журналистов и недовольных вокруг собирается много, как во время Мирового экономического форума. Так что меры безопасности там серьезные: обеспечением занимается, если я не ошибаюсь, испанская секретная служба. Мне там выступать завтра утром в качестве «незваного гостя». Запланированный сюрприз — ну, вроде того… В Хероне, куда я собирался с самого начала, живет мой друг, рабби Давид Азнар. Отсюда около часа на поезде. Он ведет утреннюю службу и собирается меня представить. В Барселоне я как раз и хотел сесть на нужный поезд. На месте сориентировался бы, найти дом не так уж трудно… Рассказал бы все; рабби Давиду осталось бы привезти меня в Арагон и протащить контрабандой мимо службы безопасности. Дальше — только произнести запланированную речь незапланированного содержания.

— Рассказать, что произошло?..

— Да. Немалый риск, политический и стратегический, но собираются там люди серьезные, пресса не допускается, и ехать недалеко. Учитывая острый дефицит времени и то, что судьба миллионов людей висит на волоске, было бы безумием не попытаться. Правда, было время подумать, и я сообразил: за рабби Давидом наверняка установлено наблюдение, и электронные средства коммуникации прослушиваются. Давид Азнар — друг президента, а ищут меня повсюду. Так что не судьба добраться до Арагона с его помощью. Впрочем, уже на вокзале в Барселоне стало ясно: нельзя садиться в поезд и нельзя оставаться на улице. Тогда-то я увидел вашу фотографию в газете и сумел вас найти, мистер Мартен.

Мигель Балиус распахнул заднюю дверь лимузина. На руке у него висели свежие полотенца — смахнуть песок с ног уважаемых гостей.

— Он, скорее всего, смотрел телевизор, пока мы гуляли, или радио слушал. Новости о событиях в городе — кому не интересно? — Мартен говорил негромко, пользуясь тем, что они не успели подойти слишком близко. — Могли даже описания дать или фотороботы, хотя вряд ли: о вас им распространяться ни к чему. Но мало ли какая информация могла поступить в эфир? Или намеки? Как поступит сеньор Балиус, заподозрив, что мы не те, за кого себя выдаем?

— В полицию донесет?

— Например.

Президент с Мартеном подошли почти вплотную к «мерседесу»; Мигель Балиус сделал шаг навстречу.

— Как прогулка, джентльмены? — спросил он с австралийским акцентом, принимая кофейные чашки.

Внутри лимузина действительно светился экран небольшого телевизора. Само собой: отчего бы не посмотреть, если делать больше нечего?

— Прекрасный пляж, — похвалил Мартен. — Что-нибудь новое о делах в городе?

— То же, что и раньше, сэр. Ищут террористов, сбежавших из отеля. В остальном стараются ничего не говорить.

— В наше время иначе нельзя, наверное. — Мартен глянул на президента, но тут запищал мобильник.

Генри Харрис покачал головой, и рука Мартена замерла на полдороге.

Телефон не унимался.

— Если это Деми? — спросил Мартен осторожно. — Что, если семейные планы поменялись и встреча состоится в другом месте?

Опасно, очень опасно, но действительно могло случиться все, что угодно. Непростительно упустить единственную ниточку, ведущую к Мерримену Фоксу.

— Говори быстрее.

— Деми, — торопливо начал Мартен.

Приняв от Мигеля Балиуса полотенце, президент начал вытирать ноги, усевшись на заднее сиденье.

— Какого черта делается у вас в Барселоне? — отозвался голос Питера Фэддена, по обыкновению резкий и грубоватый.

— Полиция ловит террористов, — ответил Мартен громко, чтобы президент и Балиус расслышали. — Их будто бы окружили в отеле, но что-то не сработало. Теперь проверяют всех подряд. Чувствуем себя, как на войне. Вы все еще в Мадриде?

— Ага. И похоже, события распространились отсюда к вам.

— То есть?

— Я тут опросил два десятка работников «Рица». Никто не видел и не слышал, чтобы секретная служба готовилась к эвакуации президента из отеля. Зато вчера утром налетели, как саранча. Допросили каждого про позавчерашний вечер: не видел ли кто чего-нибудь особенного. Будто с президентом случилось неладное. И на вопросы не отвечают. Прессу, Подобранную для саммита в Варшаве, отправили обратно в Вашингтон, скормив официальную историю. Как президента вывезли в неизвестном направлении по причине непосредственной угрозы террористического акта. А теперь чрезвычайная ситуация переместилась в Барселону. Интересно, правда? Будто президента похитили и кто-то пытается это скрыть. А ваше впечатление?

— Боюсь, вы спрашиваете не того человека. — Мартен посмотрел на президента.

— Я спрашиваю человека, который там был и мог что-то заметить. А если не заметить, то почувствовать. Меня не волнуют террористы, Николас. Меня беспокоит комитет Майка Парсонса. Меня беспокоит Мерримен Фокс.

Генри Харрис провел рукой по горлу, приказывая Мартену немедленно прекратить разговор.

— Простите, — торопливо извинился Мартен. — Перезвоню, как только смогу.

Пока он складывал телефон, президент исчез в темном салоне лимузина.

— Ваше полотенце, сэр. — Мигель Балиус протянул Мартену полотенце.

— Гарольду не обязательно вытирать ноги снаружи, Мигель, — вмешался Генри Харрис. — Едем отсюда. Немедленно.

— Немедленно, сэр?

— Да.

— Очень хорошо, сэр.

66

7.17

Мигель Балиус вдавил педаль газа. Из-под колес брызнул гравий; лимузин рванулся вперед, плавно раскачиваясь на ухабах.

— Мигель? — позвал президент довольно громко, глядя в стеклянную перегородку, отделявшую салон от кресла водителя.

Водитель, судя по всему, не слышал пассажиров, пока не нажимали клавишу интеркома. Как и должно быть. Харрис уже делал то же самое по дороге из «Регент маджестик» на берег моря, но лишний раз проверить не помешает.

— Мигель?

Сеньор Балиус не шевельнулся.

— Телефон, — сказал президент, глядя на Мартена.

— Само собой, — кивнул тот. — Секретная служба установила мою личность и отслеживает номер со спутника.

— И не просто разговоры. АНБ локализует географическое положение и дает координаты секретной службе через несколько секунд. Своих людей я знаю: они будут здесь с минуты на минуту. Боюсь, вам не следовало отвечать на звонок. Я не стал мешать, признавая необходимость, но, скорее всего, зря. Надеюсь, успеем отъехать достаточно далеко.

— Мистер президент, звонила вовсе не Деми.

— Мне так и подумалось.

— Звонил обозреватель «Вашингтон пост», и не по пустякам. Он знает о Каролине Парсонс и ее подозрениях насчет истинных причин смерти сына и мужа, про Мерримена Фокса и про доктора Стивенсон. Он даже успел выяснить, в какой больнице за пределами Вашингтона Фокс занимался «лечением» Каролины: реабилитационный центр «Силвер Спрингс», Мэриленд. Он сейчас в Мадриде, мистер президент; он расспросил персонал отеля и не верит официальной версии про то, что вас вывезла секретная служба посреди ночи. Он полагает, что вас похитили и что Мерримен Фокс имеет к этому отношение. Он так объясняет активность испанской разведки в Барселоне.

— Как зовут этого журналиста?

— Питер Фэдден.

— Знаю. Знаком, хотя и не близко. Достойный человек.

— Я обещал перезвонить.

— Нельзя.

— Тогда он сам обязательно позвонит.

— Два раза нам такое с рук не сойдет, мистер Мартен. Выключите телефон и уберите его подальше. Пусть мистер Фэдден проверяет свои гипотезы самостоятельно. Придется также действовать в предположении, что планы мисс Пикар не изменились.