Тот, кто умрет последним

— Риццоли.

Голос напугал ее, и Джейн резко повернулась в кресле, чтобы увидеть лейтенанта Маркетта, стоявшего позади нее. Она сразу схватила пульт и выключила телевизор.

— Вам нечем заняться? — спросил Маркетт. — Теперь вы на пару смотрите мыльные оперы?

— Величайшую мыльную оперу из всех существующих, — ответила она. — Детектив Кроу рассказывает добропорядочным людям Бостона о том, как он в одиночку поймал злого гения Сапату.

Маркетт наклонился к ней.

— Зайди ко мне в кабинет.

Джейн поймала взгляд Фроста, явно говоривший «о-о», когда поднялась и проследовала за Маркеттом в его кабинет. Он закрыл за собой дверь. Она подождала, пока тот устроится в своем кресле, прежде чем присела сама. Он пристально посмотрел на Джейн.

— Вы с Кроу никогда не можете договориться, так? — спросил он.

— Из-за чего он нажаловался на меня в этот раз?

— Из-за отсутствия единого мнения по делу Акерманов. Из-за того, что ты поднимаешь вопрос о поспешности выводов.

— Виновна по всем пунктам, — признала она. — Я считаю, что выводы поспешны.

— Ага, я слышал все твои возражения. Но ты должна понимать, чем все обернется, если до прессы дойдут слухи о том, что ты говоришь. Такое стало бы кошмаром для наших пиарщиков. Это дело уже привлекло всеобщее внимание. Богатые семьи, мертвые дети — все, что любит Нэнси Грейс [111]. Она уже заполучила злодея, которого так нравится ненавидеть половине Америки — нелегального иммигранта. Сапата был преступником мечты для каждого. А самое лучшее — то, что он мертв, и дело закрыто. Вот и сказочке конец.

— Если только сказками считать кошмары, — ответила она.

— Как ни крути, их так назвали братья Гримм.

— Общественность удовлетворена, поэтому ты говоришь мне заткнуться и тоже быть довольной?

Он откинулся на спинку кресла.

— Иногда, Риццоли, ты настоящая заноза в заднице.

— Я часто слышу это в последнее время.

— Именно это и делает тебя хорошим следователем. Ты везде суешь свой нос и разнюхиваешь. Ты копаешь там, где никто больше не хочет. Я прочел твой отчет о трех детях. Семтекс в Нью-Гемпшире? Самолет, взорвавшийся в Мэриленде? Все это выглядит, как одно чертовски большое кладбище. — Он помолчал, постукивая пальцами по столу и рассматривая ее. — Поэтому продолжай. Делай свое дело.

Джейн не поверила своим ушам.

— Мое дело?

— Копай. Официально — дело Акерманов закрыто. Неофициально — у меня тоже есть сомнения. Но ты — единственная, кто об этом знает.

— Я могу подключить к этому Фроста? Он мог бы мне пригодиться.

— Я не могу выделить для этого никаких дополнительных ресурсов. Я даже не уверен, что вообще должен позволять тебе тратить на это время.

— Так почему же позволяете?

Маркетт наклонился вперед, посмотрев ей прямо в глаза.

— Слушай, мне хотелось бы закрыть это дело прямо сейчас и заявить о победе. Мне бы хотелось, чтобы наша статистика хорошо выглядела, конечно же, хотелось бы. Но, как и у тебя, у меня есть инстинкты. Иногда нам приходится игнорировать свое внутреннее чутье, а когда оказывается, что все это время мы были правы, то ругаем себя. Я не хочу, чтобы однажды меня ткнули лицом в то, что я прикрыл это дело слишком поспешно.

— Получается, мы прикрываем твою задницу.

— А ты что-то против этого имеешь? — отрезал он.

— Да ничего.

— Вот и отлично. — Он снова откинулся назад. — Так какой у тебя план?

Она немного поразмыслила над этим, прикинула, какой из оставшихся без ответа вопросов был самым важным. И решила, что вопрос номер один — что объединяло Уордов, Яблонски и Клоков, помимо характера смерти? Знали ли они друг друга?

Джейн ответила:

— Мне нужно отправиться в Мэриленд.

— Почему в Мэриленд?

— Отец Уилла Яблонски работал в центре Годдарда в НАСА. Так же, как и дядя Уилла, Брайан Темпл. Я хочу поговорить с их коллегами из НАСА. Возможно, они знают, почему упал этот самолет. И почему Брайан и его жена так поспешно забрали своего племянника из Мэриленда и перевезли его в Нью-Гемпшир.

— Где их дом взорвался.

Она кивнула.

— Все это начинает казаться очень крупным и очень плохим делом. Вот почему я хочу подключить к расследованию Фроста, чтобы он помог мне во всем разобраться.

Подумав, он кивнул.

— Хорошо, забирай Фроста. Даю тебе три дня.

— Принято. Спасибо.

Джейн встала.

— Риццоли?

— Да, сэр?

— Держи это в тайне. Не рассказывай никому в отделе, особенно Кроу. Общественность должна считать, что дело Акерманов закрыто.

— Ты знаешь старую поговорку — «для этого не надо быть ракетостроителем» [112]? — спросил Фрост, пока они ехали через университетский городок Центра космических полетов имени Годдарда. — Ну, теперь мы собираемся потусоваться с настоящими ракетостроителями! Это так здорово. В смысле, посмотри в окно и только представь себе средний уровень IQ парней, которые проходят мимо.

— И кем это делает нас, тупицами?

— Они знают всю эту математику, химию и физику. Я вот ни малейшего понятия не имею о том, как запустить ракету.

— Разве ты никогда не запускал игрушечную ракету при помощи уксуса и пищевой соды?

— А, точно. Именно так мы и попали на Луну.

Джейн въехала на парковку перед зданием научно-исследовательского центра, где они оба прицепили бейджики для посетителей НАСА, которые им выдали у въездных ворот.

— Подруга, надеюсь, мне разрешат его оставить, — сказал Фрост, поглаживая свой бейдж. — Это был бы такой крутой сувенир.

— Ты можешь немного поубавить свое восхищение перед умниками? Ты говоришь, как треккер [113], и, говоря начистоту, это сбивает с толку.

— Я и есть треккер. — Когда они вышли из машины, Фрост поднял руку в приветственном жесте вулканцев [114]. — Живи долго и… [115]

— Не делай этого, пока мы будем там, ладно?

— Эй, посмотри сюда! — он ткнул в наклейку на бампере одной из машин на парковке.

— ТЕЛЕПОРТИРУЙ МЕНЯ, СКОТТИ [116]!

— И что это значит?

— То, что это мои люди!

— Тогда, может, они пощадят тебя, — пробормотала Джейн, потягивая спину. Они прилетели в Балтимор ранним утром, поэтому, войдя в здание, Джейн оглянулась по сторонам в надежде обнаружить автомат с кофе. Вместо этого она увидела огромного мужчину, ковылявшего в их направлении.

— Вы и есть ребята из Бостона? — спросил он.

— Доктор Бартусек? — уточнила Джейн. — Я детектив Риццоли. Это мой напарник, детектив Фрост.

— Зовите меня Берт, — улыбаясь, Бартусек схватил ее руку и с энтузиазмом потряс. — Детективы убойного отдела из большого города! Бьюсь об заклад, у вас, ребята, по-настоящему интересная работа.

— Не такая интересная, как у Вас, — проговорил Фрост.

— У меня? — фыркнул Бартусек. — Ничто не может быть круче охоты за убийцами.

— Мой напарник считает, что гораздо круче работать на НАСА, — парировала Джейн.

— Ну, вы же знаете поговорку о траве по другую сторону баррикад [117], — со смехом произнес Бартусек, указав рукой вглубь холла. — Идемте, присядем в моем офисе. Ребята сверху дали мне добро на разговор с вами. Конечно, что еще мне остается, когда коп задает вопросы? Если я не буду отвечать, вы можете арестовать меня!

Он вел их по коридору, и Джейн почти ощущала, как содрогается здание от каждого его тяжелого шага.

— У меня есть много вопросов, — сказал он. — Я и мои коллеги хотим знать, что произошло с Нилом и Оливией. Вы уже поговорили с детективом Паррисом?

— Мы встречаемся с ним сегодня вечером, — ответила Джейн. — Надеюсь, он вернется к этому времени из Флориды.