Кровавые узы

— Я не могу видеть будущее. Не теперь, когда мне это так необходимо. Я пытался, но не могу. Но одну вещь я вижу. Не важно, что они говорят о сканировании мозга и сердцебиении, Дайаны здесь нет. Я держу так крепко, как только могу, как только умею, но… Но я держу только ее тело, не душу.

— Думаю, ты держишь и ее душу. Ее дух.

— Ее здесь нет, — повторил он.

— Я хочу сказать, что ты якорь и удерживаешь здесь частичку ее. И она сможет найти путь назад.

— А сделает это?

— Да. Потому что должна.

— Да, — кивнул Кветин. — Потому что я не отпущу ее. Не важно, сколько потребуется времени, но я не отпущу. Даже если…

— Даже если?

— Знаешь, это было ее ночным кошмаром. Будучи маленьким ребенком, Дайана видела свою мать в таком же состоянии. Вероятно, в таком же. Тело с бьющимся сердцем, дышащее при помощи машины. Тело без души.

— Она вернется, Квентин.

— Потому что должна, — кивнул он.

— Да. Потому что должна.

Холлис думала, что сможет уговорить его оставить Дайану хотя бы на несколько минут, но теперь даже не стала пытаться. Вместо этого проговорила:

— Почему бы тебе ни опустить голову и не постараться отдохнуть.

— Я могу причинить ей боль, — сказал Квентин.

— Ты не сделаешь этого.

Холлис обнаружила в своих руках подушку и даже не стала задаваться вопросом, откуда она взялась. Она перегнулась через кровать и положила подушку так, чтобы Квентину всего лишь пришлось слегка повернуться и опустить голову. Это будет не самой удобной позой, но, по крайней мере, он сможет немного расслабиться.

— Отдохни, — сказала ему Холлис. — Если ты не сделаешь этого, то ничем не сможешь помочь Дайане или вообще никому.

— Я не хочу отводить от нее взгляда, — пробормотал Квентин.

— Все хорошо. Просто закрой глаза на некоторое время.

Как только его голова коснулась подушки, Квентин уснул. Но его хватка на руке Дайаны ничуть не ослабла.

— И что теперь? — спросил Демарко.

Холлис повернула голову и посмотрела на него.

— Тебя хорошо позабавился, глядя, как я пытаюсь выскользнуть из комнаты?

— Да. — Но Демарко не улыбнулся.

Чертовы телепаты.

— И что теперь? — повторил он.

Они оба старались говорить тихо.

И Холлис не стала ничего скрывать.

— Я хочу попробовать кое-что. Вероятно, это не сработает, но я должна попытаться.

— Надеюсь, ты говоришь не о визите в серое время.

— Нет, кое-что еще. Но… — Она помедлила.

— Но что?

— Ничего. Я… — Холлис замолкла, когда Демарко сжал ее руку и повернул к себе.

— Но что? — снова спросил он. — Я слышал, что сказал Квентин. Все происходит слишком быстро, и нам может не хватать времени. Поэтому скажи сейчас, что тебя беспокоит. Не заставляй меня задаваться этим вопросом позже.

— Я думала, что ты уже прочел мои мысли.

— Нет. Скажи мне, Холлис.

Она сделала вдох и медленно выдохнула, пытаясь не думать об уходящем времени.

— Все дело в…духах. Это место заполнено ими.

— Я понял это из твоего разговора с Мирандой до ее отъезда. Что изменилось?

Холлис вновь помедлила и проговорила:

— С тех пор, как я вышла из комнаты ожидания, как только я переступила ее порог, только духи и выглядят реальными.

— Что ты имеешь в виду?

— Все остальное… какое-то серое.

Демарко осмотрелся и сказал:

— Знаешь, это место и само по себе серое.

— Нет, не так. Квентин и Дайана… ты. Вы все какого-то серого оттенка. Цвета какие-то приглушенные. Как картинка по телевизору с выключенным цветом. И четко я вижу только ауры духов.

Демарко на мгновение задумался, и слегка нахмурился, сведя брови.

— Значит, ты думаешь, что, вероятно, открыла дверь в серое время.

— Если и так, то это моя собственная, странная версия. Потому что оно совершенно не похоже на серое время Дайаны. Совсем не похоже. В ее сером времени нет людей и духов, за исключением проводников, и оно пустынно, как я и говорила. Холодное и пустое. Но это… Я вижу живых и мертвых, а в мертвых больше цвета, больше… черт, больше жизни. Риз, я не знаю, что сделала. Или как могу все исправить.

И вообще могу ли исправить.

Демарко кивнул в сторону Дайаны.

— Что ты планировала сделать?

— Я могу исцелять себя. Сестра Миранды — медиум, и она может лечить других. Я подумала, что стоит попробовать.

— На это требуется энергия, правильно? Сила?

— Да. Если исцеление других похоже на исцеления себя, тогда… да. Необходимо много энергии, особенно на такие серьезные раны.

— Сомневаюсь, что у тебя есть чем поделиться, — холодно заметил он.

— Надеюсь, мне хватит. Хотя бы на то, чтобы помочь. Пусть и самую малость. Вероятно, требуется совсем чуть-чуть, чтобы произошли перемены.

— Ты собираешься сделать это, независимо от того, что я скажу.

Холлис кивнула.

— Хорошо. Тогда подумаем о твоем практически сером времени потом. Пробуй.

Нечто в его голосе заставило Холлис посмотреть на Демарко вопросительно, она и сама не знала, о чем хочет его спросить. Но Демарко знал.

— Я кое-что заметил в Серинед, — сказал он. — Во всей этой шумихе, ты, вероятно, не обратила внимания. Дело в том, что когда сердце Дайаны остановилось, к жизни его вернула не реанимация. Ты положила на нее руку и назвала по имени. И тогда ее сердце вновь начало биться.

— В чем смысл? — спросила Дайана. — Мы бродим вдоль этого бесконечного коридора, в надежде найти что-то?

— Ты мне скажи.

— Господи, Брук, я думала, мы покончили с привычкой проводников говорить загадками.

— Кое-кто сходит с ума.

— Нет, кое-кто начинает злиться. Я большую часть своей жизни следовала за вами — проводниками — делала все возможное и невозможное, чтобы помочь вам, даже когда у меня самой были трудные времена. И сейчас, когда мне необходима небольшая ответная услуга, я получаю всю ту же старую чушь.

— Веришь или нет, но я помогаю тебе, Дайана.

— Помогаешь мне сжечь энергию, чтобы я быстрей умерла? — Дайана знала, что это прозвучало резко, но ничего не могла с собой поделать.

— Нет. Помогаю тебе в поисках правды. Смотри на эти двери, когда мы проходим мимо. Думай о том, что может находиться за ними.

— Вероятно, еще один фальшивый Квентин.

Брук на минуту остановилась, чтобы посмотреть на Холлис, а затем продолжила идти.

— Хорошо. Тогда подумай об этом месте. О его реальном воплощении.

— Реальность в том, что его не существует. Больше не существует.

— Почему?

— Потому что это было ужасное место, и его уничтожили.

— Почему оно было ужасное?

— Потому что там прятался монстр. Потому что там происходили ужасные вещи. Жуткие вещи.

— Тогда почему, как ты думаешь, сейчас мы в этом ужасном месте?

— Мы не там. Его уже нет.

— Ну, тогда в… его копии. В достаточно сносной копии.

— Вероятно, потому что ты хочешь меня запутать.

— Дайана.

Дайана вздохнула и попыталась найти ответ, но только потому, что не хотела, чтобы Брук разозлилась и исчезла, оставив ее одну. Правда, она никогда раньше не видела, чтобы духи злились, но все же. Всегда есть такая вероятность.

— Почему мы здесь? Квентин сказал… — Она с трудом выровняла голос. — Квентин сказал, что должна быть какая-то связь. Между этим местом и расследованием. Иначе, почему оно продолжает всплывать? Почему попадая в серое время, я оказываюсь здесь?

— Все связано, Дайана.

Она нахмурилась.

— Значит это место связано с расследованием в Серинед? Как?

— Это правда, которую ты должна узнать.

— Черт побери.

Одна из дверей резко распахнулась, когда Дайана и Брук с ней поравнялись, и там стоял и улыбался фальшивый Квентин.

— Ты действительно должна перестать слушать этого ребенка. Она не знает, о чем говорит.

Дайана инстинктивно остановилась и увидела, что Брук сделала то же самое. Но девочка продолжала молчать, и отвечать пришлось Дайане.