Простой план

Я покачал головой.

– Нельзя доводить до этого. Мы должны обезопасить себя.

Он недоуменно посмотрел на меня.

– Что ты имеешь в виду?

Я изложил ему план Сары. Он выслушал все до конца – сосредоточенный, ссутулившийся, обеспокоенный.

Когда я закончил, он спросил:

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Мне нужна твоя помощь, – сказал я. – Без этого ничего не выйдет.

Нахмурившись, он принялся разгребать ботинком снег под ногами.

– Мне не очень хочется участвовать в этом. Я не думаю, что Лу опасен.

– Еще как опасен, Джекоб. И не только сейчас, но и в будущем.

– Не похоже, что…

– Нет, – прервал я его, – подумай хорошенько. Даже если я отдам ему его долю, на этом все не кончится. В делах об убийстве не существует срока исковой давности. Пройдет десять лет, и, когда Лу промотает свои деньги, он без труда разыщет тебя и будет шантажировать тем, что ему известно.

Джекоб промолчал.

– Неужели тебе хочется жить с таким грузом? – спросил я. – Год за годом ждать, когда он явится со своими угрозами?

– Лу так не поступит.

– Но он уже проделал это со мной. Причем дважды. И я не собираюсь доставлять ему это удовольствие в третий раз.

Мэри-Бет вынырнул из темноты, повиливая хвостом, тяжело и учащенно дыша, словно за кем-то гнался. Он впрыгнул на Джекоба, но тот отпихнул пса.

– Тебе выпадает шанс, Джекоб. Ты был ответственным за Лу, но выпустил его из-под контроля. Теперь я намерен выполнить твои обязанности.

– Ты обвиняешь меня в чем-то?

– Он ведь узнал о Педерсоне от тебя, не так ли? Отсюда и все проблемы.

– Я не говорил ему про Педерсона. – Джекобу, по-видимому, было очень важно, чтобы я поверил ему, но я пропустил его слова мимо ушей.

– Если кто и виноват в том, что произошло, – с горечью произнес он, – так это только ты. Ты первый начал сеять подозрения. И внес раскол в наши ряды. И Лу как раз играет ту роль, которую ты отвел ему с самого начала.

Я повернулся к нему. Судя по его резким интонациям, он обиделся.

– Я не в претензии к тебе, Джекоб. И не считаю, что кто-то виноват. Так случилось, и нам теперь нужно искать выход из сложившейся ситуации. – Я улыбнулся ему. – Возможно, это тоже рок. Насупившись, он уставился на могилу.

– Есть и другой вариант: сжечь деньги, – добавил я.

– Ты не сделаешь этого, Хэнк. Это пустая угроза.

Разумеется, он был прав, и я согласно кивнул.

– Речь идет о самой малости, Джекоб. Я же не прошу тебя убить его.

Он не откликнулся. Подняв воротник куртки так, что нижняя часть лица оказалась полностью скрытой, он отвернулся от могилы и посмотрел в сторону Мейн-стрит. Я проследил за направлением его взгляда. Отсюда хорошо просматривался магазин «Рэйклиз», я даже видел окно своего кабинета. Разглядел я и ратушу, и здание почты, и бакалейную лавку. Кругом стояла мертвая тишина.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал я.

– Я не могу так обойтись с ним. Он никогда мне этого не простит.

– Он же будет пьян, Джекоб. И даже не вспомнит, как это случилось.

Как только я произнес эту фразу, мне сразу же стало ясно, что я нащупал верный путь. Брата беспокоил не сам факт предательства, а то, что Лу об этом узнает.

Я тут же ухватился за эту мысль и продолжил натиск.

– Если хочешь, можешь изобразить крайнее удивление, сделать вид, что ничего не знал о магнитофоне. Можешь свалить все на меня, сказав, что я пытался одурачить вас обоих.

Джекоб задумался.

– Это будет всего лишь угрозой? – спросил он. – Мы не дадим ходу этой пленке?

Я кивнул.

– Конечно, это будет лишь гарантией того, что Лу нас не выдаст.

Я видел, что он колеблется, и чуть поднажал.

– Ты же сам говорил, что, если придется выбирать между мной и им, ты примешь мою сторону.

Он ничего не сказал.

– Настал момент выбора, Джекоб. Ты намерен сдержать свое слово?

Он молчал очень долго, не отрывая от меня взгляда. Собака возилась в снегу у его ног, урчала, но мы не обращали на нее никакого внимания. Джекоб сложил руки на животе и уставился на родительскую могилу. Глаза мои уже привыкли к темноте, и я ясно различал его лицо, видел его глаза за стеклами очков. В них сквозила тревога. Наконец Джекоб кивнул головой.

Я попытался хоть как-то приободрить его.

– Почему бы тебе сегодня не прийти к нам поужинать? – неожиданно для себя самого спросил я. – Сара готовит лазань.

Для меня до сих пор остается загадкой, почему я предложил это – то ли из жалости к нему, то ли опасаясь, что если он в этот вечер останется один, то непременно позвонит Лу и предупредит его о заговоре.

Джекоб все глазел на надгробие. Я понимал его душевное состояние: природная пассивность, заторможенная реакция на стресс мешали ему проявить настойчивость, и я знал, что, если мне удастся правильно сыграть на его слабостях, он будет беспрекословно исполнять мою волю. Я двинулся в направлении автостоянки. Мэри-Бет, навострив уши, выбрался из сугроба. Он завилял хвостом и начал тереться о брюки Джекоба.

– Пошли, – сказал я. – Сара готовит по маминому рецепту. Все будет как в старые добрые времена.

Я тронул его за руку и подтолкнул к выходу.

Когда мы приехали домой, Сара возилась на кухне.

– Джекоб пришел ужинать, – крикнул я из прихожей.

Сара выглянула в коридор и помахала нам рукой. Она была в фартуке и с металлической лопаткой в руке. Джекоб робко махнул ей в ответ, но опоздал: она уже снова скрылась на кухне.

Я провел его наверх, в спальню. Мэри-Бет шел за нами по пятам. В комнате было темно, шторы опущены. Когда я зажег свет, то увидел, что постель разобрана. Сара, хотя и оправилась от родов на удивление быстро, все-таки была еще слаба и пока основную часть времени проводила в постели, где рядом с ней обычно спал и ребенок.

Я закрыл за нами дверь и подвел Джекоба к ночному столику. Усадив его на край кровати, я поднял телефонную трубку, осторожно размотал шнур и положил трубку ему на колени.

– Звони Лу, – сказал я.

Он уставился на телефон. Аппарат был старым, из черной пластмассы, с цифровым диском. Казалось, Джекоб противится прикасаться к нему.

– Прямо сейчас? – спросил он.

Я кивнул головой и уселся рядом, на небольшом расстоянии от него. Мы расположились на моей половине постели, лицом к окну. Снизу доносилось позвякивание посуды. Мэри-Бет расхаживал по комнате, обнюхивая все углы. Он исследовал ванную, потом занялся колыбелькой. Вернувшись к кровати, пес попытался залезть под нее. Я отпихнул его ногой.

– Это была наша колыбель, – напомнил я Джекобу. – Отец сам ее сделал.

На Джекоба мои слова, казалось, не произвели никакого впечатления.

– Что я ему скажу? – Он вопросительно уставился на меня.

– Скажи, что я пригласил вас обоих выпить завтра вечером, отпраздновать рождение Аманды. Я за все плачу.

– А если он спросит насчет денег?

Я на мгновение задумался.

– Скажи, что я согласился поделить их, – ответил я, решив, что так мне удастся усыпить бдительность Лу. – Скажи, что в следующий уик-энд мы сможем съездить за ними.

Джекоб заерзал на кровати, и телефон чуть не упал с его колена. Он придержал его рукой.

– А ты еще не подумал насчет фермы? – спросил он.

Я пристально посмотрел на него. Мне не хотелось говорить сейчас о ферме. Мэри-Бет вспрыгнул на кровать и устроился за спиной Джекоба, положив морду на мою подушку.

– По правде говоря, нет, – проговорил я.

– Я надеялся, что ты принял какое-то решение. Я вдруг понял, что он загнал меня в ловушку; ферма была платой за предательство друга. На полу возле кровати валялся плюшевый медвежонок, и, чтобы заполнить возникшую неловкую паузу, я поднял его и повернул ключик. Заиграла музыка. Собака встрепенулась и подняла голову, заинтересовавшись тем, что происходит.

– Джекоб, – сказал я, – ты что, шантажируешь меня?

Он удивленно посмотрел на меня.