Ночь и город

— Спасибо, — мрачно ответила Ви, — сколько ты заработала за эту неделю?

— Около шести фунтов.

— Но ты экономная. Я — нет. Я не такая. Если я вижу вещь, о которой давно мечтаю, то непременно должна ее купить. А ты… Держу пари, ты скопила кругленькую сумму.

— Не такую уж и кругленькую.

— Сколько?

— Около двадцати фунтов.

— Везет тебе! Будь у меня двадцать фунтов, знаешь, что я сделала бы? Купила бы восемь платьев в магазине «Платье за гинею» и шесть пар туфель и послала бы фунт отцу. А потом знаешь что? Разменяла бы фунтовую бумажку на монетки по полпенни и пошла бы прямо в клуб, когда там яблоку негде упасть, и высыпала бы всю эту уйму прямо на пол. Вот звону-то было бы! А? Каково?

— Ты сумасшедшая.

— Почему это?

— Тебе следует откладывать деньги.

— А что в этом толку?

— Ну, когда-нибудь я захочу иметь собственный дом, — сказала Хелен, — крышу над головой, мебель…

— И я тоже, но я собираюсь найти себе богача. А ты что, нет? Ах да, я забыла, ты все еще сохнешь по Адаму, верно?

— Да, — ответила Хелен.

— Что ж, могло быть и хуже. Он милый мальчик. Ну и как он?

— Ты видишь его так же часто, как и я.

— Нет, в том смысле, что… Ну, ты понимаешь…

— Он бесподобен.

— Вы что, собираетесь жить вместе?

— Не знаю.

Ви зажгла сигарету.

— Забавно, не правда ли? — сказала она. — Еще два месяца назад ты и слышать не хотела ни о чем подобном. А теперь, держу пари, ты еще хуже меня.

— Что значит — хуже тебя?

— Ну… Мне уже малость поднадоело спать с мужиками. А тебе это нравится.

— Ну и что из этого? Это ведь естественно, не так ли?

— Об этом-то я тебе и твердила, но ты и слушать не желала. А он прелесть, этот Адам, правда? Такой забавный угрюмый парнишка.

— Он художник, скульптор.

— Ну и куда это его заведет в конце концов?

— Никуда, — сказала Хелен, — это что-то вроде хобби, а не пустая трата времени. Он и в самом деле бесподобен. Такой трудолюбивый. И ему удается кое-что откладывать.

— Ну, я не знаю… Самое лучшее, это когда у парня денег куры не клюют. Посмотри на Гарри Фабиана.

— Да, Фабиан очень милый. Но не в моем вкусе.

— Ой, ты не поверишь, некоторые из этих миниатюрных мужчин… как бы там ни было, он умен, просто чертовски умен. Уж он-то деньги лопатой гребет. У него всегда с собой сотни фунтов. Весь в делах, и, надо сказать, он в этом здорово преуспел. И кстати, Хелен, ты ему нравишься.

— Знаю. Но он мне безразличен.

— А зря. Знаешь что? Если бы ты пошла с ним домой, он наверняка дал бы тебе десятку.

— Не хочу даже слышать об этом.

— А почему нет? Ты же спишь с Адамом за просто так.

— Это совсем другое дело.

— Почему это? Ну скажи — почему?

— Я ведь люблю Адама, если тебе это так интересно.

— И это значит, что ты не можешь заработать десятку-другую? Да люби его сколько влезет, кто тебе мешает. Ах, когда-то я тоже была такой. Боже, я тогда работала официанткой в «Спэнглере»; мне частенько давали то фунт, то два, а то и целую пятерку. А я знай себе надрывалась за несчастные семнадцать шиллингов шесть пенсов в неделю, не считая чаевых! Но я ни-ни. Только по любви. И куда это меня завело? Залетела я, вот и все дела; а уж тогда-то мне и пришлось поколотиться за несколько фунтов. Дура ты, дура, Хелен, вот что. Сидеть в клубе и выкачивать из какого-нибудь богатенького простофили его денежки, а потом, придя домой, твердить, дескать, не хочу даже слышать о том, чтобы спать с мужчиной ради денег. Да ты просто свихнулась.

— Ох, не будь дурой.

— Я дура. Да, конечно, я дура! Но ты так или иначе даешь мужикам понять, что не прочь отправиться с ними домой, не так ли? Ну так вот, знаешь, как это называется? Вымогать деньги обманным путем, — проговорила Ви с видом оскорбленной добродетели. — Ну и кто ты после этого? Ты, верно, собираешься замуж за Адама?

— Не знаю. Но если я и выйду за него, я хочу, чтобы у нас был дом, как полагается… Ничего такого у нас пока быть не может. Может, если бы нам удавалось больше откладывать…

— А он уже предлагал тебе выйти за него?

— Ну, в общем… Считай что да.

— А, — горько проговорила Ви, — все мужчины — подлецы и эгоисты. Какое платье ты сегодня наденешь?

— Наверное, белое.

— Я бы не стала. У Мэри тоже есть новое белое платье.

— Какое мне дело до нового платья Мэри?

— Ей это будет неприятно. К тому же она тебя недолюбливает.

— Нет, я так не думаю.

— Она ревнует. Ей кажется, ты строишь глазки мистеру Носсероссу.

— Я?! Строю ему глазки? Она ненормальная!

— Она знает, что ты нравишься Филу.

— Ты тоже ненормальная. Если и так, то это только платонически. Все видят, что он просто без ума от Мэри, хотя одному Богу известно, что он в ней нашел.

— Она стерва, — сказала Ви, — она говорит гадости за твоей спиной.

— Какие гадости? — спросила Хелен.

— О, ничего особенного.

— Брось, скажи мне.

— Только пообещай, что не будешь это повторять. Ну вот, она сказала Йетте, что ты лесбиянка.

— Что?

— Не обращай внимания на…

— Как она смеет говорить обо мне такое! Ну погоди, попадется она мне, я все ей выскажу.

— Это правильно, — закивала Ви, — так и поступи.

— Я скажу ей все, что о ней думаю.

— Но будь осторожна, — сказала Ви, — не забывай о том, что она тоже босс, да еще похлеще Носсеросса. Она запросто может вышвырнуть тебя на улицу.

— А мне плевать!

«А ее точно вышвырнут!» — не без злорадства подумала Ви и сказала:

— В конце концов, ты одна из лучших хозяек в клубе. Фил так сказал. Они тебя ни за что не уволят.

— Да и зачем им это нужно? Я приношу им немалые барыши… Хотела бы я быть владелицей такого заведения. Готова поспорить, Носсеросс зарабатывает на этом минимум фунтов сто в неделю.

— Больше! — воскликнула Ви. И вдруг ее озарило. Она закричала: — Хелен! А ты вполне могла бы открыть клуб не хуже «Серебристой лисы»! Это не так уж и дорого. Адам мог бы стать управляющим. Ты была бы главной хозяйкой, отбирала бы себе лучших клиентов, а еще нашла бы дело для меня, и мы бы работали вместе!

Хелен с интересом посмотрела на Ви:

— А это неплохая мысль.

— Тогда почему бы это не сделать?

— Мне потребуется гораздо больше денег.

— Так достань их… тем или иным способом, и вы с Адамом могли бы начать.

— Но Адам, скорее всего, не захочет…

— Почему?

— Ему не нравится такая жизнь. Он хочет заниматься своим делом, скульптурой.

— Тогда возьми дело в свои руки, а он пусть занимается скульптурой. Или вы с ним можете поработать вместе, скажем, годик; предположим, ты будешь зарабатывать пятьдесят или шестьдесят фунтов в неделю. Сколько же это выйдет за год?

— От двух тысяч пятисот до трех тысяч фунтов.

— Боже правый! А тут еще Коронация не за горами. На одном этом можно здорово погреть руки. Лондон будет гулять на всю катушку. А когда вы заработаете несколько тысяч фунтов, идите и занимайтесь скульптурой сколько влезет.

— А знаешь, Ви, бывает, что и в твоей голове появляются светлые мысли!

— А как ты его назовешь? «Клуб Хелен»?

— Нет. Как насчет «Адам и Ева»? или «Запретный плод»?

— Потрясно! — сказала Ви. — Для начала вам потребуется совсем небольшая сумма. Только надо поторопиться, чтобы успеть к Коронации. У тебя двадцать фунтов. Уверена, что у Адама не меньше пятидесяти. Значит, всего семьдесят…

— Этого мало, — сказала Хелен.

— Ну, Господи Боже мой, так пойди и заработай еще. Ты ведь уже не девственница. Ну вот и подсуетись. Кто об этом узнает, в конце концов?

— О нет, я не смогу. Если Адам узнает, он больше не захочет меня видеть.

— А голова тебе на что? Вот одна моя знакомая, француженка, так она зарабатывает за день аж целую пятерку, пока ее муж торчит на работе. Она этим уже целый год занимается, а он так ничего и не знает.

— Нет. Я не могу на это пойти.