Очаровательное самоубийство в кругу друзей

Полковник Кемпайнен обратился в Совет оборонных сил с просьбой об увольнении и пенсии и получил и то и другое. А потом еще и дочку, которую ему без всякого официального обращения родила проректор Пуусари.

Зловредный оптимист Сеппо Сорьонен на собственные средства издал сказку о жилищном кризисе белок, но критика ее так и не оценила. Книгу упрекали в том, что она далека от реальности, слишком оптимистична, легкомысленна и по-детски наивна. Теперь Сорьонен весьма успешно трудится официантом в ресторане «Саванна» и собирает материал для толстого ресторанного романа.

Оленевод Уула Лисманки отродясь не умел плавать, но океан этому быстро учит. С горем пополам Уула вылез из тонущего «автобуса-смертника», и пенящиеся волны вынесли его на поверхность. Он вдоволь наглотался соленой воды, вокруг плавали любопытные акулы-убийцы и нюхали его зад, но так и не напали. Рыба не всегда заглатывает наживку, это Уула знал как никто другой. Видимо, на воде способны держаться не только женщины-ведьмы, но и мужчины-шаманы. [21]

Через два часа старого безымянного оленевода выловили рыбаки со старого португальского судна, которое ловило треску в водах Ньюфаунленда. Уула много ночей сушил на баке свои тысячи долларов и только после того как высушил их и спрятал, смог тоже заняться рыбалкой. За два месяца Уула научился говорить по-португальски, что неудивительно, ведь саами и португальский — очень созвучные языки. Португальский произошел от простонародной латыни, а саамский — от оленьего мычания.

Во время свадебного путешествия в Сагреш проректор Пуусари и полковник Кемпайнен случайно встретили избитого ветрами моряка, разговаривавшего по-саамски с товарищами, с которыми прошел огонь и воду. Они узнали Уулу. Он сказал, что ему живется хорошо, он рыбачит в Атлантике. Теперь его зовут Ulvao Sao Lismanque.

— В переводе значит: Уула Святой Лисманки.