Щепка

– Кэй?

– Сложно объяснять, – сказала она. – Спасибо, Мартин.

– Вы меня хорошо поняли? Типичный несчастный случай, и ничего другого.

– Поняла, – ответила она.

– Мои приветы Норману и Джун. Хорошо?

– Хорошо, Мартин, – сказала она. – Еще раз спасибо. Пока!

Положила трубку.

Ну все! Теперь он абсолютно убежден, что у нее не все дома.

И сама, кстати, начала сомневаться в своей психической полноценности.

Хромированный смеситель в стиле "Арт деко"... Ну и что? Будто нельзя взять и снять из любого душа в этом доме N 1300 по Мэдисон-авеню. Да обыкновенной отверткой можно это сделать. А потом проволокой прикрутить к какой-нибудь монтировке, или даже к бейсбольной бите...

Пит, Пити, ее маленький, ее любимый, неужели это он?..

Бред!.. Не такой он, нет.

Соврать – да, это он пожалуйста. И ничего удивительного! С актрисой мамой, с советом директоров корпорации вместо папы. Сочинить, соврать, придумать... Кто хоть раз не привирал?..

Но убить!.. Убивать... это...

Они сидели перед экранами и "наблюдали"... Вагнеллов, Бейкеров, Островых, типа из фирмы "Йошивара" и его гостей.

Она время от времени бросала взгляды на него – так сказать, "наблюдала" за ним, как он "наблюдает"... Он посмотрел на нее. Она улыбнулась. Сказала:

– Я бы хотела посмотреть знаешь про кого?

– Про кого?

– Про нас.

Он буквально расплылся.

– Ого! А я уж решил, что ты так никогда и не отважишься. – Наклонился к ней, поцеловал. – Будет сделано!

Крутанулся в кресле, встал и пошел в прихожую.

Она тоже стала раскачиваться – вправо-влево, влево-вправо, – ударяясь своим креслом о его. Видела – из прихожей пошел к кладовке. Вспыхнул свет... Идет, пробирается между коробками и всякими ящиками... Повернул налево... И, пожалуйста, пропал...

А экраны на что? Она повернулась к консоли, дотянувшись, нажала кнопку 13А – в середине – и кнопочку, чтобы вывести изображение на "2".

Ага!.. Идет по экрану "2", в полумраке... Уже в правой нижней части экрана. В спальне... Включает свет. Закрывает дверь. Поворачивается к стене, нагибается у простенка между дверью и первой секцией двери – типа "аккордеон" – встроенного шкафа. Делает движение, как если бы что-то поднимал...

Голова и плечи мешают увидеть, что именно.

Встал, повернулся. В руках – темный футляр с кассетой.

Она нажала какую-то кнопку, вывела изображение "2". Правая рука дрожала. Пришлось унимать дрожь, обхватив правую руку левой. На экране появились Грюны. Играют в бридж с двумя мужчинами...

Прошлась глазом по мониторам. Денис с Ким в гостиной 5Б – вывела их на "1".

– ...ничего себе работа, за пятьсот баксов ишачить не собираюсь! – сказал Денис и швырнул салфетку на стол, встал и подошел к окну. – Думаешь, я законченный идиот?

– Начинается опять... – сказала она, увидев, что он вернулся с кассетой.

– Денис, ты хоть бы раз в жизни пошевелил мозгами! – в сердцах бросила Ким, наливая сливки в кофе.

Он сел в кресло, повернулся к консоли, достал видеокассету из черного футляра.

– Ты бы мог и четыре, и пять тысяч зарабатывать, – сказала Ким. – И даже гораздо больше. И при этом еще и налоги не платить. Можно я выкурю клевую сигаретку?

Они посмотрели Дениса с Ким, Бейкеров, Коулсов...

Потом он нажал кнопку на правом видеоплейере, вставил кассету, нажал еще какие-то кнопки, щелкнул тумблером в центре панели.

Они смотрели на себя по "2".

– Господи, какая я толстая! – сказала она.

– Понимала бы! – отозвался он. – Ты что надо!

– О Боже, мальчик мой, мне так хорошо с тобой!..

Это она сама... Там... лежит навзничь поперек кровати... А он?.. А он кладет голову на ее грудь и сжимает рукой другую...

Он взял ее руку, она встала с кресла, не отводя взгляда с экрана, устроилась у него на коленях.

Теперь они наблюдали, что там дальше у Кэй и Пита.

Она решила взять домашний день в пятницу. В общем-то не собиралась, но вдруг почувствовала, что устала – всю неделю приходилось подниматься ни свет ни заря.

– После обеда хочу прошвырнуться в город, – сказал он, облокотившись на кухонный прилавок и заглядывая в микроволновую печь, где румянились ароматные сдобные булочки. Фелис, взгромоздившись на его спину, принюхивалась к содержимому шкафчика.

– Очень хорошо, – сказала она, наливая кофе. – Я хоть поработаю. Столько накопилось. А куда конкретно?

– В центр смотаюсь, – сказал он, улыбаясь. – Рождество на носу, а у меня, как говорится, еще и конь не валялся.

Он помог ей вымыть посуду, прибрать кухню. В дверях обнял ее, поцеловал.

– Позвони перед уходом, – сказала она. Он улыбнулся:

– Люблю тебя!

– И я тебя, Пит, – сказала, заглянув в глаза. Поцеловались.

Она позвонила Саре, попросила отменить некоторые встречи, извиниться, назначить новые.

– У вас все в порядке? Здоровы?

– Вполне, – ответила она. – Поработать надо. Оказывается, накопилось, больше, чем предполагала.

Не будет же она ей говорить, что, кажется, спятила окончательно...

Про рождественские подарки и подумать некогда.

Она села за письменный стол и стала читать. Фелис спала на кровати.

Он позвонил в 1.37.

– Ну как, продвигается?

– Все о'кей, – ответила коротко. – Определенно наверстаю.

– Плохие новости. Алэна уволили...

– Ах ты, черт! Вот сволочи...

– Весь отдел махнули.

– Ну, а он что?

– А ничего... Бабетта, правда, в истерике. Ну, я пошел. К пяти буду.

– Слушай, Пит, а нельзя мне посмотреть, когда настанет час "йогурта"?

– Ну вот, здравствуйте!.. Оставлю ключ за зеркалом, в холле.

– Ничего, что без тебя? Страшно захотелось...

– Справишься?

– Думаю, да.

– Ну пока! Целую.

– Люблю тебя.

– И я. Целую.

Она положила трубку.

Сидела и смотрела на страницу рукописи.

Что бы такое купить ему в подарок? Может, что-нибудь для дома, для семьи, как говорится? Картину, офорт, графику... Совершенно голые стены.

Несколько минут почитала, потом выключила настольную лампу, поставила телефон на автоответчик. Встала, пошла в ванну, умылась. Взяла с собой ключи.

Сказала Фелиске, что скоро будет.