Дурная кровь (в сокращении)

— И что вы ответили обвиняемому?

Теперь она смотрела прямо на старшину присяжных.

— Я сказала, чтобы он убрался из моего дома. И что даже не подумаю выполнять его просьбу.

— А когда вы разговаривали с обвиняемым в следующий раз?

— На шестой день. Накануне Аманда допоздна беседовала с ним по телефону. Он уговорил ее вернуться и утром заехал за ней. Я попрощалась с ними, когда они уезжали.

Я расспросила Кейт Мид о других случаях, когда Аманда неожиданно появлялась у нее на пороге, — это случалось по меньшей мере раз в полгода. Все это доказывало, что отношения с мужем у нее складывались отнюдь не идеальные.

Мои расспросы заняли полтора часа, после чего мы вернулись к событиям 3 октября.

— Вы сказали, что сделали снимок, который стал теперь вещественным доказательством, именно в тот день, верно?

— Да, около двух часов, незадолго до того, как нам принесли счет.

— Скажите, пожалуйста, для протокола, будет ли правильным утверждение, что Аманда улыбалась?

— Она была очень радостной и оживленной в тот день. — И Кейт кивнула присяжным.

— Где находился в тот день, третьего октября, Брендан Квиллиан?

— Он был в Бостоне, мисс Купер.

Против этих показаний, явно полученных с чужих слов, Лем Хауэлл ничего не имел.

— Вам известно, чему так радовалась Аманда?

— Да, известно. Она всерьез задумалась о будущем и решилась на развод. Она сказала мне, что…

— Возражение.

— Поддерживается. Вы не должны рассказывать нам о том, что она сказала.

— Простите, ваша честь. Я дала ей визитную карточку слесаря, который менял нам замки. И договорилась с ним, что на следующее утро он сменит замки в доме Аманды. Мы простились с ней минут через десять-пятнадцать после того, как я сделала этот снимок. — Кейт достала вышитый носовой платок, приложила его к глазам.

— А после этого вы с Амандой разговаривали?

— Да, я позвонила на ее сотовый около трех часов. Престон предложил пригласить ее к нам на обед, поскольку она осталась одна.

— Это был ваш последний разговор с Амандой Квиллиан?

— Нет, мэм, — ответила Кейт и потупилась.

— Что же произошло после него?

— У меня зазвонил телефон. Должно быть, она нажала кнопку повторного набора номера, потому что зазвонил он почти сразу после того, как мы закончили разговор.

— Возражение, ваша честь. Это предположение, домысел, «должно быть» не означает «именно так»…

— Поддерживается. Постарайтесь придерживаться исключительно фактов, мадам.

— Я открыла крышку мобильного, — сказала Кейт Мид, — и услышала вопль Аманды. Долгий, жуткий вопль.

— Она произнесла что-либо такое, что вам удалось разобрать? — «Взволнованные восклицания», как они названы в законе, не относятся к числу сведений, полученных с чужих слов.

— Поначалу Аманда просто кричала. Я слышала только ее страшный вопль. А потом она заплакала и заговорила с кем-то.

— У вас есть какие-либо соображения относительно того, с кем она могла говорить?

Кейт отрицательно покачала головой.

— А произносимые ею слова вы слышали?

— Очень отчетливо. Она сказала: «Это Брендан послал вас, верно? Брендан послал вас, чтобы вы убили меня». Но тот человек лишь рассмеялся, мисс Купер. Аманда снова закричала, а он лишь смеялся.

Я помолчала, давая присяжным возможность усвоить услышанное.

— Вы можете описать нам этот смех, какие-либо его особенности?

— Я помню только очень низкий, хриплый голос. Мне показалось, что это смех сумасшедшего, было такое ощущение, что, терзая Аманду, он испытывает наслаждение. — Она снова прижала к глазам носовой платок. — А потом телефон смолк.

2

— Меня зовут Лемюэл Хауэлл, миссис Мид. Сожалею, что у нас не было возможности познакомиться раньше, — начал после двадцатиминутного перерыва мой противник.

Он был сама воспитанность и очарование, однако, если во время первого допроса Кейт Мид могла хоть немного успокоиться, вспоминая о своей дружбе с Амандой, второй допрос полностью выбил ее из колеи. Глаза Кейт перебегали с Брендана Квиллиана на его адвоката и обратно.

— Итак, вы давно знакомы с Бренданом?

Кейт слабо улыбнулась и кивнула:

— Да. Мне тридцать четыре года. А с ним я познакомилась в шестнадцать. Почти полжизни прошло.

— В старших классах вы проводили в его обществе немало времени. А в студенческие годы вы часто виделись?

— От случая к случаю.

Хауэлл быстренько перебрал все возможные поводы для встреч. Семейные торжества, деловые мероприятия, благотворительные концерты. Как я поняла, допрос Кейт давал Хауэллу возможность показать Брендана с самой выгодной стороны. Если ему это удастся, он может не вызывать своего подзащитного для дачи показаний, а это лишит меня возможности провести перекрестный допрос, на который я очень и очень рассчитывала.

Однако и без показаний Кейт я обойтись не могла. Она рассказала о частых размолвках в семействе Квиллиан, о том, что Аманда решила уйти от мужа, и о ее предсмертном звонке, а для меня это была единственная зацепка, позволяющая говорить о причастности Брендана к ее убийству.

— Насколько мне известно, вы за последние десять лет работали в нескольких некоммерческих организациях. Я прав, миссис Мид?

— Да, вы правы.

Музей живописи, крупный медицинский центр, фонды, ищущие средства борьбы с двумя страшными недугами, комитет по детской литературе крупнейшей в Америке публичной библиотеки. Хауэлл перечислил их названия.

— А Брендан в каких-либо из них вместе с вами работал?

— Да, — негромко ответила Кейт.

— Хорошо, давайте-ка посмотрим. «Посыльные Господней любви» — организация, помогающая смертельно больным людям.

Лем, подняв изящную ухоженную руку, приготовился загибать пальцы, перечисляя добрые дела Брендана.

— Нет, мистер Хауэлл, к этой организации я никакого отношения не имела, — заволновалась Кейт. — С ней сотрудничал Брендан.

— То есть я вправе сказать, что мой клиент находил для служения обществу даже больше времени, чем вы, миссис Мид? — спросил Хауэлл.

— Квиллианы всегда отличались щедростью. Особенно Аманда.

Хауэлл двинулся дальше:

— Вашу старшую дочь зовут Сарой, не так ли?

Кейт замерла, насторожившись оттого, что имя ее дочери упоминается в зале суда.

— Да.

— А Квиллианы являются ее крестными родителями?

В ответ прозвучало столь же сухое «да».

Хауэлл задал еще несколько вопросов, демонстрируя близкие отношения, существовавшие между девятилетней девочкой и друзьями ее родителей — совместные поездки на природу, выходные, отпуска и каникулы, проведенные вместе, ночевки в их доме.

— Собственно говоря, с кем прошлой весной отправилась Сара на первый в ее жизни матч «Янки»?

— С Бренданом.

— С Амандой или без нее?

— Без.

— А кого вы попросили отвести Сару на каток в Центральном парке, когда ваш муж слег с гриппом?

— Брендана.

— С Амандой или без нее?

— Без.

Молоточек, стучавший в моей голове, бил теперь в полную силу.

— Хорошо, вы рассказывали мисс Купер о том случае, когда Аманда появилась у вас в час ночи. Вы тогда звонили в полицию?

— Нет.

— А кому-нибудь кроме вашего мужа вы об этом визите Аманды рассказывали?

— Нет.

— Ее родителям?

— Я уже сказала вам — не рассказывала, — резко ответила Кейт. — Никому.

Почему она никому ничего не сказала, Хауэлл у Кейт спрашивать не стал, поскольку заранее знал ответ: об этом просила Аманда. Ему хотелось, чтобы у присяжных создалось впечатление, будто происходившее было не настолько серьезным, чтобы потребовалось вмешательство со стороны.

Теперь он заговорил так мягко и вкрадчиво, как только мог:

— Мне хотелось бы понять следующее, миссис Мид. Когда вы впервые рассказали кому бы то ни было — кому бы то ни было вообще — о той ночи?

Кейт помолчала, размышляя.

— Четвертого октября детективы привезли меня в Управление окружного прокурора. Тогда я и рассказала все мисс Купер.