Хищник

– Больше, чем обычно.

– После нашего вчерашнего разговора я ничего не мог делать. С постели вставал только чтобы отлить, ничего не ел, не мылся. Я знаю, где она. Отдайте мою почту!

– Кто? Миссис Куинси?

– Послушайте, – откинулся Бэзил на спинку стула, – мне ведь нечего терять. Чем вы можете заставить меня делать то, что вы хотите? Маленькими поблажками, хорошим отношением, пониманием. Где моя чертова почта?

Бентон встал, открыл дверь и попросил Джефа сходить и узнать, куда делась корреспонденция Бэзила. По выражению лица охранника он понял, что тот прекрасно знает, куда она делась, и не имеет никакого желания облегчать Бэзилу жизнь. Значит, это правда. Бэзил действительно ее не получал.

– Пожалуйста, сделайте это для меня, – сказал Бентон, посмотрев Джефу в глаза. – Это очень важно.

Согласно кивнув, Джеф пошел за почтой. Бентон, закрыв за ним дверь, вернулся за стол.

Через пятнадцать минут их разговор иссяк. Это была причудливая смесь дезинформации и изощренной игры. Бентон пытался скрыть раздражение. Увидев Джефа, он облегченно вздохнул.

– Твоя почта на койке, – сообщил Джеф, холодно взглянув на Бэзила.

– Надеюсь, вы не украли мои журналы?

– Кому нужны твои гребаные рыбацкие журналы? Извините, доктор Уэсли. Все четыре у тебя на койке.

Бэзил закинул воображаемую удочку.

– Срывается всегда самая крупная рыба! В детстве папаша брал меня на рыбалку. Когда не бил мою мать.

– Заруби себе на носу, – сказал Джеф. – Говорю тебе при докторе Уэсли. Если опять будешь безобразничать, у тебя появятся проблемы посерьезнее почты и рыбацких журналов.

– Видите, как здесь ко мне относятся? – заныл Бэзил.

Глава 35

Войдя в подсобку, Скарпетта открыла свой чемоданчик, который она принесла из «хаммера». Вынув из него пузырьки с перборатом натрия, углекислым натрием и люминолом, она смешала их в стакане с дистиллированной водой, встряхнула и перелила раствор в черный пульверизатор.

– Все планы на выходные полетели к черту, – заметила Люси, устанавливая на треножник 35-миллиметровую камеру.

– Зато с пользой проводим время, – отозвалась Скарпетта. – Хоть увиделись наконец.

Обе они были одеты в одноразовые белые комбинезоны и бахилы, лица их закрывали защитные очки и маски, волосы были убраны под шапочки. Дверь в подсобку была закрыта. На часах еще не было восьми, но «Короли пляжа» опять закрылись раньше времени.

– Подожди минутку, я сейчас закончу, – сказала Люси, прикручивая спусковой тросик к камере. – А помнишь носок?

На фотографиях пульверизатор не должен быть заметен, а это возможно только если он черный или закрыт чем-то темным. Вот Скарпетта и придумала как-то натянуть на него носок – в отсутствие иных подходящих средств.

– Хорошо, когда не надо ограничивать себя в финансах, – добавила Люси, открывая затворе помощью тросика. – Раньше мы бы не смогли провернуть такую операцию. Без денег далеко не уедешь.

Она навела объектив на полки и бетонный пол.

– Не знаю, – пожала плечами Скарпетта. – Мы всегда как-то обходились. В каких-то отношениях раньше было проще, адвокаты не задавали столько провокационных вопросов: «Вы использовали лазерную траекторию? Вы пользовались стерильной водой в ампулах? Что? Вы использовали дистиллированную воду в бутылках? А где вы ее покупали? В «С семи до одиннадцати»? Вы покупаете реактивы в продовольственном магазине?…

Люси сделала еще одну фотографию.

– …а вы сделали анализ ДНК деревьев, птиц и белок, обнаруженных на месте преступления? – продолжала Скарпетта, надевая на левую руку черную резиновую перчатку. – А почему вы не пропылесосили всю округу, чтобы найти следы, оставленные преступником?…»

– У тебя сегодня плохое настроение.

– Просто мне надоело, что ты меня избегаешь. Звонишь только по делу.

– Я всем так звоню.

– Значит, я для тебя всего лишь один из сотрудников?

– Не говори глупостей, я могу погасить свет?

– Давай.

Люси выключила лампочку под потолком, комната погрузилась в темноту. Скарпетта брызнула люминол на картонную карточку с контрольным образцом крови. На ней вспыхнуло зеленовато-синее пятно, постепенно оно исчезло. Она начала опрыскивать пол, он засветился зеленовато-синим неоновым пламенем.

– Господи, первый раз такое вижу! – воскликнула Люси, щелкая затвором.

Яркое зеленовато-синее свечение таинственно вспыхивало и угасало в такт движениям Скарпетты, разбрызгивающей люминол. Наконец Люси зажгла свет, и они внимательно осмотрели пол.

– Я ничего не вижу, кроме грязи, – разочарованно вздохнула Люси.

– Давай соберем ее, пока мы не наследили еще больше.

– Черт! Надо было начать с «Волшебного фонаря».

– Не сейчас, еще успеем.

С помощью кисточки Люси собрала грязь с пола в пластиковый пакет, потом переставила треножник с камерой и сделала несколько фотографий деревянных полок. На этот раз люминол дал другую картину. На полках возникали пятна цвета электрик, которые искрились и переливались в темноте. Скарпетта обрызгивала полки, Люси щелкала затвором, а голубое свечение ритмично пульсировало, угасая быстрее, чем это бывает, когда присутствует кровь и большинство других веществ, реагирующих на хемилюминесценцию.

– Отбеливатель? – высказала предположение Люси.

Ряд веществ дают ложную положительную реакцию, и чаше всего это отбеливатели, следы которых выглядят очень характерно.

– Спектр здесь немного другой. Скорее всего это что-то близкое к отбеливателю, – заключила Скарпетта. – Возможно, моющее средство, содержащее отбеливатель на основе гипохлорита. Например, «Хлорокс», «Дрэно», «Фантастик», «Уоркс», «Беклинсер». Я не удивлюсь, если мы обнаружим здесь что-нибудь подобное.

– Ты закончила? Готово.

Яркий свет лампы заставил их сощуриться.

– Бэзил сказал Бентону, что он отмыл кровь отбеливателем – сказала Люси. – Но ведь прошло два с половиной года, и люминол вряд ли будет реагировать на отбеливатель?

– Если он впитался в дерево и его не смывали, то реакция вполне возможна. Но сказать наверняка я не могу. Вряд ли кто-нибудь проводил подобные тесты. – Скарпетта извлекла из чемоданчика увеличитель с подсветкой и провела им по краям полок, заполненных майками и снаряжением для подводного плавания.

– На древесине видны еле различимые светлые пятна. Похоже, что на нее действительно чем-то брызнули.

Подойдя к ней, Люси взяла увеличитель.

– И в самом деле…

Он принес сандвич с запеченным сыром и немного воды и сразу же вышел из комнаты, даже не взглянув на нее. Он явно здесь не жил и никогда не оставался на ночь. Во всяком случае, вел он себя так тихо, что казалось, в доме никого нет.

Было уже поздно. В разбитом окне показалась луна, подернутая мутной пеленой облаков. Она слышала, как он ходит по дому. Когда за дверью послышались его шаги, сердце у нее отчаянно забилось. Схватив розовую теннисную туфлю, она спрятала ее за спину. В комнате возник темный силуэт, от которого тянулся длинный луч фонарика. Вошедший принес с собой паука размером с его ладонь. Она никогда не думала, что пауки могут быть такими огромными.

Эв прислушалась, пытаясь выловить из мрака голоса мальчиков и Кристины. Луч фонарика осветил ее распухшие запястья и лодыжки, скользнул по грязному матрасу и ярко-зеленому халату, прикрывавшему ноги. Она инстинктивно подняла колени и закрылась руками, защищая свою наготу от бесстыдного света. Почувствовав, что он пристально на нее смотрит, она отшатнулась. Лица его она никогда не видела. Он всегда ходил в черном и днем закрывал лицо колпаком. Ночью же она могла различить лишь его темный силуэт. Он отнял у нее очки. Это было первое, что он сделал, когда проник в их дом.

– Дай мне свои очки! – сказал он. – Быстро!

Она как вкопанная застыла на кухне. Страх лишил ее дара речи и способности соображать. Казалось, из нее вытекла вся кровь. Оливковое масло на сковородке задымилось, мальчики закричали, и он направил на них ружье. Потом перевел его на Кристину. Он был весь в черном, лицо скрывал колпак. Тони впустил его через заднюю дверь, и все произошло очень быстро.