Конец пути

– Подмени меня! – распорядился Светлов.

– Хорошо, босс, – ответила она и встала за барную стойку.

Глеб и Саша сели за ближайший столик. Девица тотчас же поставила перед ними два стакана с виски.

– Как бизнес? – спросил Глеб у Саши.

– Ты удивишься, но прибыльный, – ответил Светлов.

Они чокнулись и сделали по глотку. Глеб на секунду задумался, затем уточнил:

– «Лафройг» десятилетней выдержки?

Светлов покачал головой и ответил:

– «Айслей» – двенадцатилетней. Раньше ты не ошибался.

– Раньше трава была зеленее, а небо голубее. И от вискаря пахло настоящим торфом, а не дешевым ароматизатором.

– Он не дешевый, – обиделся Светлов. – В коньяк вон вообще добавляют карамель, но хуже он от этого не становится.

– Значит, хуже становимся мы, – с мрачной улыбкой констатировал Глеб. Он отпил еще глоток, покосился на Сашу и спросил: – Ты все еще охотишься на монстров?

– Да.

– Плохо работаешь. Страшных рож вокруг меньше не становится.

– Не все сразу, Глеб, не все сразу. Ну а ты как поживаешь? Тоже сражаешься со своими чудовищами?

– Единственное чудовище, с которым я сражаюсь, это зеленый змий.

– Кто побеждает?

– Мы заключили временное перемирие.

Приятели выпили еще по глотку.

– Значит, ты до сих пор интересуешься всякой чертовщиной? – снова уточнил Глеб.

– Да, – кивнул Саша. – Ты же знаешь, это мое хобби.

– И твой архив постоянно пополняется?

– А как же иначе? Чертовщины меньше не становится.

Долгие годы предметом страстных увлечений Саши Светлова были старинные книги по магии и мистике. Изучал он их скрупулезно, делая выписки, сопоставляя факты, анализируя свидетельства «очевидцев» – от Марко Поло до Мартина Лютера и Шандора Лавея.

Как-то раз, будучи в подпитии, Саша дал Глебу заглянуть в свои записи. По объему изученной литературы, скрупулезности исследования и глубине анализа эти записи тянули на десяток докторских диссертаций или на многотомный энциклопедический труд по истории мистической литературы всех времен и народов.

Борьба святой инквизиции с ведьмами… Пустынные демоны Аравии, появляющиеся из песчаных смерчей… Дьявол Лютера Кинга, в которого немецкий реформатор швырнул чернильницей… Даже литературные герои – от вульгарного черта, явившегося Ивану Карамазову, до гетевского Мефистофеля и булгаковского Воланда.

Глеб отпил глоток двенадцатилетнего «Айслея» и сказал:

– Ты, конечно, слышал об «Умном доме».

По лицу Саши Светлова пробежала тень.

– Еще бы. Он построен на очень нехорошем месте, Глеб. В войну там был госпиталь, до этого – пустырь и свалка, еще раньше – кладбище, а в совсем стародавние времени – деревня моравийских беженцев, которые поклонялись каким-то темным богам. По слухам, где-то там, под землей, есть старый колодец, который древние финно-угры называли входом в потусторонний мир. – Саша достал из кармана папиросу с «травой» и предложил: – Пыхнешь со мной?

Глеб покачал головой:

– Нет, спасибо. Ты же знаешь – я из поколения табака и алкоголя.

– Последний из могикан? – усмехнулся Светлов. – Скоро из таких, как ты, понаделают чучел и будут показывать в музее. Будущее за «травой», брат.

– В таком случае мне придется жить одним лишь прошлым. Так что там с этим домом? У тебя есть какие-нибудь материалы?

– Подожди меня здесь!

Светлов поднялся из-за стола и быстро прошел за барную стойку. Около нее сидели двое мужчин, потягивая виски со льдом. Когда Саша скрылся в подсобном помещении, они переглянулись, но ничего друг другу не сказали и продолжили цедить свой бурбон. Их вид показался Глебу подозрительным. Впрочем, он тут же осадил себя, пробормотав:

– Спокойно, Корсак. Это нервы. Просто нервы.

Светлов вернулся через пару минут, неся в руке черную кожаную папку. Он положил ее перед Глебом и снова уселся за стол:

– Материалов мало. Всего пара страниц и несколько картинок. Но они могут показаться тебе интересными.

Глеб раскрыл папку. Сверху лежала пожелтевшая гравюра из какой-то древней книги. Питая огромное уважение ко всему старинному, Корсак достал ее с большой осторожностью.

Светлов, наблюдая за ним в лукавый прищур, отхлебнул виски. Глеб тем временем разглядывал выцветший рисунок. На нем был изображен лабиринт, состоящий из концентрических кругов. В середине красовался изящно нарисованный крест, концы которого были закручены невидимым вихрем.

– А что у тебя за дело с «Умным домом»? – поинтересовался Саша.

– Я собираюсь туда наведаться, – ответил Глеб, разглядывая знакомую картинку.

– Пишешь статью?

Корсак помотал головой:

– Нет. Решил совершить ознакомительную экскурсию по мистическим местам Москвы. И мне нужен спутник.

Саша задумался. С первого взгляда Светлова можно было принять за трогательного, безобидного чудака, но под его мешковатой одеждой скрывались не тощие мослы интеллигента-бессребреника, а крепкие мускулы профессионального спортсмена.

Глеб поднял взгляд на приятеля и процитировал:

– «И если я сойду в страну теней, то будет мудрость мне твоя защитой». Я знаю, что у тебя есть все необходимое для спуска в ад. Веревки, фонари, респираторы…

– Я боюсь Цербера, – сказал Саша.

– Я тоже. Но мы дадим ему косточку, и он успокоится.

– Твою или мою?

– А это уж как придется. Так как? Поедешь со мной?

Светлов снова задумался. С полминуты размышлял, затем посмотрел на Глеба внимательным, помрачневшим взглядом и осторожно уточнил:

– Скажи честно, зачем тебе это?

Худощавое лицо Глеба стало хмурым, в карих глазах отобразилась горечь, когда он сказал:

– Там Маша.

Светлов округлил глаза:

– Твоя Маша?

– Да. Хотя, если уж выражаться точно, она уже несколько месяцев не моя.

Саша озадаченно поскреб пальцами щеку:

– Гм… И что она там делает?

– Поехала туда вместо одного чудака на букву «м». Чудак решил купить там себе квартиру. Она должна получить документы, инструкции и все такое.

– А где сам чудак?

Глеб невесело усмехнулся.

– Ищет букву «м» в постели у моей бывшей тещи.

Саша несколько секунд смотрел на Глеба, а потом засмеялся.

– Прости, Глеб, – со смехом сказал он. – Иногда ты так странно остришь, что я не сразу понимаю.

– Я и сам себя часто не понимаю. Сам видишь – без твоей помощи не обойтись.

Глеб отложил рисунок в сторону и взял листок бумаги с напечатанным на компьютере текстом. Около минуты он просто читал, но чем дальше, тем более изумленным делалось его лицо. Потом Корсак поднял взгляд на Сашу и недоверчиво уточнил:

– Это что, шутка?

Светлов покачал головой:

– Нет.

– Если верить тому, что здесь написано, среди жертв должен быть Пастырь.

– Да. Тот, кто сопровождает жертвенных агнцев.

Глеб нахмурился и снова углубился в текст. Вдруг он вскинул голову и уставился на Светлова:

– Какое сегодня число?

– Двадцать шестое, – ответил тот.

Глеб побледнел, перевернул листок и пододвинул его к Саше:

– Взгляни на дату.

– Черт! – тихо воскликнул Саша. Потом перевел взгляд на Корсака и проговорил упавшим голосом: – Твоя подруга не выйдет из этого здания. Прости.

– Ты поедешь со мной? – снова спросил Глеб.

– Боюсь, что это приключение не для меня, – сказал Саша. – Я слишком трепетно отношусь к собственной жизни.

– Мне трудно тебя в этом упрекнуть. – Корсак отодвинул стакан и поднялся из-за стола. – Ладно. В таком случае пожелай мне удачи.

– Они не дадут тебе войти, – удрученно проговорил Светлов. – Ты понимаешь, какие люди в этом замешаны?

– Я все же попробую.

Глеб двинулся к выходу. Проходя мимо барной стойки, он отметил, что двух странных мужчин за ней уже не было.

3

На улице шел дождь. Глеб поднял ворот плаща и двинулся к машине, но неожиданно на пути у него возник высокий мужчина в полицейской форме и дождевике.

– Гражданин, это ваша машина? – строго спросил он, кивнув в сторону «БМВ».