Приз победителю

Ну вот. Он опять вспомнил о Хелен. Возможно, именно знакомство с Джорджиной заставило его задаваться вопросами из серии «что было бы, если?..». В самом деле, что произошло бы, если бы он демонстрировал по отношению к Хелен чуть больше внимания? Если бы попросил ее остаться? Если бы проникся ее интересами…

ХВАТИТ!

Мэнн пересек фойе, миновав располагавшийся там бар, где пианист наигрывал что-то негромкое и тягучее, дабы не мешать разговорам клиентов, забежавших пропустить коктейль после похода по магазинам или перед тем как ехать в город обедать. По находившейся в дальнем конце лестнице инспектор спустился в бар «У Оливера», помещавшийся в подвале.

Бар «У Оливера» отделали в староанглийском стиле. То есть превалировали красно-коричневый цвет, дубовые панели и тартан. Напротив входа располагалась массивная угловая барная стойка, от которой лучами расходились ряды столиков, помещавшихся на двух уровнях согласно заведенной здесь ресторанной моде. Справа от входа открывалась арка гостиной со сложенным из кирпича камином, в котором полыхали не дрова, а дававший не в пример меньше жара природный газ. Над камином нависала декоративная ниша и красовались полки, заставленные переплетенными поддельной кожей фальшивыми прижизненными изданиями Диккенса.

Инспектор невольно вздрогнул, попав под струю холодного воздуха, бившую из кондиционера за дверью. Потом, освоившись с обстановкой, обвел глазами бар. Клиентов у стойки паслось немного. Хотя наступило время коктейлей, далеко не все здешние постояльцы торопились накачаться дешевыми напитками, что, разумеется, не лучшим образом сказывалось на доходах бара. Зато здесь всегда можно было найти свободное место, чтобы побеседовать в спокойной обстановке, не надрывая голоса в стремлении перекрыть аккорды фортепьяно.

Несколько местных обитателей занимали места в дальней затененной части зала, обособившись от группы любителей выпить. В частности, там обосновались девушка и молодой человек, проникновенно смотревшие друг другу в глаза. В самом конце стойки восседала на высоком табурете вполоборота к залу Люси, облаченная в свои «фирменные» черные кожаные джинсы и черную водолазку с золотой цепью на груди. Она жевала земляные орешки и потягивала через соломинку кока-колу.

Увидев Мэнна, Люси встала и, прихватив с собой стакан с колой, направилась вслед за ним к столику в гостиной. Детектив жестом дал понять бармену, чтобы принесли его привычный напиток. Тем самым он привлек внимание одного из обретавшихся у стойки клиентов заведения, одарившего его оценивающим взором. Полицейский тоже посмотрел на него. Этому европейцу было за пятьдесят, волосы отливали серебром, а внешность отличалась ухоженностью. Похоже, у него водились денежки, и он имел привычку следить за собой. От взгляда Мэнна не укрылось и то, что Люси, отходя от стойки, кивнула ему.

— Добрый вечер, инспектор. — Девушка поставила на столешницу стакан с кока-колой и уселась в кресло напротив. Когда она улыбнулась, Мэнн заметил единственную общую черту во внешности, связывавшую ее с Джорджиной — хорошо очерченный, в форме сердечка маленький рот. В настоящее время губы Люси намазала алой помадой в тон с маникюром.

— Знаете этого человека? — осведомился детектив, кивнув в сторону бара.

— Встречалась однажды. Он — хирург. — Хихикнув, девушка окинула Мэнна взглядом. — Живет в отличных апартаментах, хорошо одевается. Прямо как вы.

Инспектор вновь посмотрел на типа у стойки. Хирург, отвернувшись, беседовал с приятелями.

— Вы всегда носите костюмы от Армани? Они вам очень идут. — Люси склонила голову набок, пододвинула к себе стакан с кока-колой и, нащупав губами соломинку, потянула прохладную коричневую жидкость.

Пришел бармен и поставил перед Мэнном порцию выпивки. Детектив пристально посмотрел на Люси. Эта женщина, казалось, постоянно вела какую-то игру. Кроме того, она отличалась несвойственными местным женщинам стойкостью и мужеством.

— Нет, я далеко не всегда ношу одежду от Армани.

— Но уж если носите, то это настоящий Армани, а не жалкая гонконгская подделка. Я обратила внимание, что у вас много вещей из Милана и Парижа. Это правда? Когда мы с вами в последний раз встречались, на вас был костюм от Валентино. Очень дорогой и очень красивый.

Полицейский ухмыльнулся. Определенно робкой эту женщину не назовешь. И она в состоянии позаботиться не только о себе, но и о своих близких. Типичная гонконгская крутая бабенка. Собственно, в этой среде других и не встретишь, так как слабачкам здесь нет места.

Мэнн положил на стол атташе-кейс и открыл.

— Похоже, Люси, у вас отличная память. Странно в таком случае, что вы не помните этого… — Он выложил перед ней несколько фотографий с увеличенным изображением татуировки на торсе Зоей. — Узнаете?

Ка-Мей бросила скользящий взгляд на снимки:

— Не узнаю.

— Вы никогда не видели татуировку у Зоей Сикорски?

— Так это Зося? — У девушки отвисла челюсть.

— То, что от нее осталось… Значит, утверждаете, что не видели ранее этого изображения?

— Я знала, что у нее есть татуировка, но никогда ее не видела. Зося была такая застенчивая девушка…

Как же, держи карман шире, подумал Мэнн.

— Кроме того, вы дали описания внешности других девушек, обитавших у вас в апартаментах… Спасибо, конечно, но чрезмерно подробными их также не назовешь, не правда ли? А мне-то казалось, вы должны хорошо помнить своих квартиранток, тем более что давно работаете с иностранками и наверняка усвоили особенности их поведения и привычки. Неужели так мало знаете о них, как утверждаете? — Он поиграл перед носом Люси копией ее письменного заявления.

Та пожала плечами.

— Когда я только начала приглашать к себе этих гвейло… иностранных квартиранток, мне действительно хотелось поближе познакомиться с ними и лучше узнать их. Но они редко бывали дома, приходили и уходили в неурочное время, съезжали без предупреждения, и вскоре я отказалась от мысли сблизиться с ними. Кроме того, они держались обособленно и большого желания откровенничать со мной не демонстрировали. Так им больше нравилось. И мне не хотелось проявлять в этом вопросе настойчивость.

Как же, держи карман шире, второй раз подумал Мэнн. Что-то мне не верится, чтобы тебе не хотелось узнать их подноготную. Обычно женщины на все идут, чтобы выведать секреты подруг и знакомых. Оттого-то из женщин и получаются такие хорошие детективы, когда они идут работать в полицию.

— Ладно. На этом пока и закончим. Но если вам вдруг вспомнятся чья-то татуировка, родимое пятно или, не дай Бог, стеклянный глаз или деревянная нога, вы дадите мне знать?

— Разумеется, инспектор. Немедленно.

— И еще одно, Люси… — Детектив наклонился поближе и, поддев пальцем за подбородок, приподнял ее лицо. — Если вы что-то скрываете, пытаетесь прикрыть кого-то, с тем чтобы этот человек избегнул нашего внимания, вы можете оказаться в очень неприятном положении. Даже не представляете, насколько неприятном…

Та, однако, смекнула, что полицейский блефует, и дала единственно возможный ответ.

— Я отлично все это понимаю, инспектор, — кротко ответила она, после чего, нащупав губами соломинку, потянула кока-колу.

Мэнн вновь бросил взгляд в сторону бара — но хирург уже ушел.

Глава 46

Инспектор вернулся на остров не на пароме, а на поезде ЭЖД — эстакадной железной дороги. Эти поезда куда быстрее парома, и путешествие с полным на то основанием можно назвать освежающим. Не то что езда в лондонском или парижском метро, где постоянные погружения во тьму рождают депрессивное чувство, могущее заставить иного уставшего от жизни или отчаявшегося субъекта броситься под колеса. В Гонконге ты не только спасаешься в таком поезде от инфернального шума, жары и надоедливой толпы, но испытываешь чувство комфорта и приятной расслабленности благодаря искусственной прохладе кондиционеров, удобным сиденьям, белоснежным стенам вагонов, широким проходам между креслами и малому числу пассажиров. Если не считать дороговизны, скоростные эстакадные электропоезда истинное благословение…