Узел

По дороге сюда, сидя в такси, он только и думал о том, что завтра все может пойти не так, как он запланировал. Неужели Элмер действительно прав? Может, глупо было даже замышлять осуществить все это в одиночку? И умнее было бы получить отступные денежки да смыться с ними подальше?

Стоя посреди большого фабричного зала, Ричи решил, что поступить так было бы просто неразумно. «Нет, — сказал он сам себе, вновь обретая уверенность. — Я слишком много сил отдал всему этому, чтобы теперь позволить потерять все то, что может дать людям мой план». Они с Бёрди всегда оставались до конца верными идеям, проектам, которые вместе начинали. При этом им потом не так уж и важны были полученные результаты.

«Ничего не кончено до тех пор, пока действительно не кончено, правильно я говорю, Ричи?» — обычно спрашивала мужа Бёрди.

Ричи подошел к стоявшей неподалеку скамейке. На ней висела пара колготок. «Достаточно ли колготок я сделал?» — спросил себя Ричи. Он подобрал колготки и прижал их мягкую материю к щеке. Вдруг на душе его стало тоскливо. Он почувствовал себя так же одиноко, как, вероятно, чувствовала себя эта оставленная людьми фабрика. На глаза навернулись слезы; Ричи даже не пытался их остановить. Они потекли по его щекам. «Бёрди, — думал он, — мои чувства переполняют меня». Он сел на пыльную скамейку и тихо заплакал, ощущая, как все напряжение, тяжесть последних дней начинают отступать. Он потратил столько сил на свой последний проект, и вот завтра судьба его изобретения будет наконец решена. Все решится завтра. Причем, даже если все выйдет как нельзя лучше, в душе останется разочарование.

Особенно больно было Ричи слышать причитания Люсил, ее слова о желании как можно скорее вернуться к себе домой, к своему приятелю. «Ведь и у меня есть предостаточно друзей, — думал Ричи, горестно вздыхая, — но вот единственного, главного друга рядом со мной уже нет. Того, кто был бы рядом всегда, в каждое мгновение моего существования. С кем можно было бы по очереди выбираться из постели по утрам, чтобы приготовить завтрак на двоих, как это бывало с Бёрди. Кто бы выслушивал все мои рассказы, как бы скучны они ни были. О ком я сам мог бы заботиться».

Ричи вытер глаза. «Бог мой, что-то я совсем расклеился, — подумал он. — Я все-таки зашел уже достаточно далеко, поэтому мне просто нельзя падать здесь, в нескольких метрах от финишной черты. Лучше пробегусь я еще раз по списку тех компаний, которым в свое время писал письма по поводу колготок. Надо знать имена людей, с которыми я встречусь завтра на показе. — Он поднялся и почувствовал себя гораздо лучше. — А что, если какая-нибудь большая и богатая компания занимается проверкой моих колготок? Это было бы просто великолепно!».

Он направился к небольшому столику, где хранил свои записки. Потом вдруг нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. Действительно ли он проверил свои колготки абсолютно на все? Ничего не забыл в ходе своих тестов?

Барни Фриз вернулся в свое бунгало. Он курил очередную сигару и был страшно взволнован. Так взволнован, что ему и в голову не приходило попытаться уснуть. Секретарша этой самой Рут наконец-то ему перезвонила и обещала, что он получит свой чек завтра, если все пойдет так, как надо. Барни возмущенно фыркнул. «Если все получится, то завтра вечером я отправлюсь в какой-нибудь ресторан и шикарно поужинаю там, — думал он. — Такое мероприятие мне вовсе не помешает». А если он еще и большие деньги получит, тогда назначит встречу с каким-нибудь достойным доверия турагентом. И отправится в Европу, пусть Европа увидит, каков он, Барни Фриз.

«Я просто не могу усидеть на месте, — страшно нервничая, констатировал Барни, — и моя сигара мне сегодня совершенно не помогает. Не могу успокоиться. — Барни громко рассмеялся. — Что ж, если завтра я собираюсь пойти в хороший ресторан, то сегодня мне надо как следует побегать, чтобы нагулять хороший аппетит». Он отправился в спальню и, достав спортивный костюм, скинул домашние шлепанцы. «Надо пробежаться по пляжу. Это поможет расслабиться, а после этого я буду спать как ребенок».

Джад Грин из окна машины наблюдал за тем, как Ричи вошел в главный вход фабрики. Он припарковал свой автомобиль неподалеку, где не было фонарей. Район — достаточно пустынный, это было просто замечательно. Грин вынул мобильный телефон и сделал звонок.

Ричи решил, что неплохо изучил свой список адресатов. «В любом случае на коктейле у всех будут карточки с именами на пиджаках и платьях, — подумал он. — Но люди любят, когда их узнают без всяких карточек. — Ричи стал собирать свои бумаги и вдруг услышал, как где-то скрипнула дверь. — Черт, здесь сегодня раздаются самые непонятные звуки, — подумал он. — Или же просто у меня разыгралось воображение». Но уже через несколько мгновений он со страхом понял, что звуки, которые доносились до него, вовсе не были игрой его воображения. Внезапно он почувствовал запах дыма, а сверху громко затрещали металлические листы крыши.

На ночном воздухе Барни почувствовал себя легко и свободно. Он бежал вдоль пляжа и с удовольствием наблюдал, как о берег бились волны. Вскоре он повернул обратно к дому, но возвращаться ему пока не хотелось. «А что, если взять да и искупаться? Это будет просто замечательно, — подумал Барни. — Надо размяться, слегка напрячь мускулы».

Он поколебался немного и передумал лезть в воду. Ночь замечательная, а искупаться можно и в душе. Душ никуда не денется. Прежде чем он принял окончательное решение, ноги сами вынесли его на ту дорогу, которую он сегодня избрал для себя. И шла эта дорога как раз мимо колготочной фабрики. Какое примечательное совпадение. Может быть, это значит, что ему действительно повезет? Ведь именно с этой фабрики и началось для него замечательное приключение.

Барни свернул на длинную, извилистую дорожку, ведущую к зданию фабрики. И ему показалось, что он видит впереди оранжевое зарево. Он прибавил ходу. «Интересно, что там происходит?» — удивился Барни.

Дым заполнял помещения фабрики с пугающей быстротой. Языки пламени стремительно взбирались по стенам. Ричи отчаянно пытался пробиться к выходу. Оказавшись у двери, он что было сил толкнул ее. Но та даже не дрогнула. «Не может быть, этого просто не может быть, — мучительно соображал Ричи. — Снаружи ведь не было ничего такого, что могло бы заблокировать дверь. — Ричи рванулся в глубь зала, чтобы прорваться к черному ходу, но та часть помещения была уже полностью охвачена огнем. Ричи поднял глаза вверх, чтобы убедиться, что все окна фабрики имеют решетки. — Все, тут я и изжарюсь заживо, — подумал он. — Вот так». Дым становился все плотнее и плотнее. Ричи закашлялся и опять побежал к входной двери. «Это мой единственный шанс на спасение», — решил он. Сквозь зарешеченное окно рядом с входными дверями он видел темную улицу. Раз за разом нанося удары по двери чем попало, Ричи закричал что было сил:

— Помогите! Помогите!

Все было бесполезно. Дым ел глаза, ничего не было видно. Ричи стал задыхаться. Ноги слабели и подкашивались. «Может быть, надо просто лечь и уже не сопротивляться?» — подумал он в отчаянии.

Зажав в руках колготки, он стал медленно съезжать на пол по стене. На помощь вдруг пришла Бёрди, он отчетливо увидел черты ее милого лица.

— Поднимись, Ричи! — казалось, кричала она ему. — Еще не все кончено! Ничего не бывает кончено, пока это действительно не кончено.

— Но…

— Никаких но! Тебе надо довести до конца дело, которое ты начал. Вставай!

Ричи с трудом поднялся и опять подошел к зарешеченному окну. Позади бушевал огонь, все приближаясь. На улице стоял человек и молча смотрел на пожар. Увидев Ричи, он бросился бежать к фабрике. Для Ричи приближающийся человек был, вероятно, самым прекрасным из всего того, что он когда-либо в жизни видел, за исключением, конечно, Бёрди.

— Ричи! — заорал Барни Фриз. — Какого черта ты там делаешь?