Собака Метцгера

На экране вновь возникло лицо Гилфорда Беннета, сохранявшее выражение, с каким он интервьюировал инженеров из НАСА.

— А сейчас в нашей студии мэр Лос-Анджелеса Квентин Сэмпл… Мистер Сэмпл, что вы можете сказать о худшем дне вашего города?

— Ну, в общем, Гил, наши группы инспекторов и консультантов сейчас пытаются произвести предварительную оценку нанесенного ущерба. Никто не погиб в результате аварий, но температура воздуха — сто три градуса, поэтому, согласно последним данным полиции, вертолеты эвакуируют в госпитали множество людей с тепловыми ударами; уже у одного, по крайней мере, случился сердечный приступ. В остальном урон понесет лишь экономика.

— Поясните на примерах.

— Пожалуйста. Каждая промышленная отрасль потеряла один рабочий день — это приблизительно половина процента годового выпуска продукции. Впрочем, вот конкретные примеры. На шоссе стоит от десяти до двадцати тысяч грузовиков со скоропортящимися продуктами, которые ко времени ликвидации пробки превратятся в мусор. Нам предоставили двадцать три основных графика производства продукции за неделю в разных отраслях промышленности. Некоторые понесли убытки на миллион долларов. Цены могут подскочить. Помимо прочего, Лос-Анджелес — центр грамзаписи, аэровоздушной и телевизионной индустрии, здесь расположено множество контор страхования и банковского бизнеса. Продолжать можно еще долго, но основное представление вы получили. Экономические потери неисчислимы.

— После всего, что мы услышали, я хочу еще раз спросить: что вы об этом думаете, какова причина аварий и что вы намерены предпринять?

— Причина, на мой взгляд, — попытка запугивания населения. Ну, могла быть и случайность. На автострадах аварии происходят ежедневно, в результате образуются пробки. Но сегодня их случилось семнадцать, и в самый разгар утреннего часа пик. Одновременно вышла из строя телефонная станция. Эти вещи происходили и раньше, но не одновременно.

— Мне говорили, что вы обратились к губернатору с просьбой о федеральной поддержке для округа Лос-Анджелес, такой же, как при природном катаклизме.

— Да, сила, поразившая Лос-Анджелес, по своему воздействию сходна с пожаром, наводнением или землетрясением. Это естественный закон вероятностей. Ежедневно по автострадам проезжает от четырех до пяти миллионов транспортных средств и случается определенное количество инцидентов. Математически мало вероятно, чтобы крупные аварии произошли одновременно в семнадцати местах, но случайность настигла нас. Математика — тоже сила природы.

— Оригинальная идея, но она несколько противоречит принципам страхования.

— Да, поэтому меня беспокоит, согласится ли со мной президент или кто-либо еще. Произошла катастрофа, не важно, что ее вызвало. Так или иначе, федеральное правительство должно оказать помощь в расчистке шоссе, выделить займы и так далее. Ведь небольшое местное землетрясение дало бы точно такую же картину. Случись это в Сан-Сальвадоре или Мехико, чек уже отослали бы по почте.

Зазвонил телефон, и Портерфилд поднял трубку:

— Слушаю. Нет, не беспокойтесь, это лишь случайное стечение обстоятельств. Всегда существует определенное число аварий. Это дело времени — случайность, сами понимаете.

Глава 29

Сообщение в газете.

619352. Не стоит драматизировать. Я прочел книгу. Свяжитесь со мной, и мы начнем сначала.

— Так вы интересуетесь, что это значит? — Пальцы Грихалвы разжались, и газета упала на стол.

— Это огромный куш. Вы хотели использовать серебряное седло для Парада Роз в Пасадене. Сейчас вы можете позволить себе даже лошадь, чтобы казаться выше.

Грихалва забарабанил пальцами по столу.

— Мистер Гордон, вы обращаетесь ко мне уже в третий раз. Сначала вы любезно позволили выкупить мой собственный товар и покрыть тем самым кое-какие убытки, вместе с тем вынудив сделать одних телефонных звонков на семьдесят пять сотен долларов. С вами приятно развлекаться, но я человек занятой. Все-таки что у вас?

— У меня затруднения с продажей кое-какого товара. Покупатель соглашается с ценой, но, когда приходит время, не может расстаться с деньгами.

— Вы, конечно, торгуете наркотиками. Почему же не предложили мне?

— Это не наркотики.

— Что же тогда? Если что-то ценное, я бы купил.

— Здесь невозможна передача другому лицу. У меня, видите ли, есть уверенность, что кое-кто не хочет, чтобы некая информация прошла в печать, и у него много денег. Я предложил купить информацию, а он расставил капкан.

Грихалва усмехнулся, прикрыв ладонями глаза, так что Китайчик увидел золотое кольцо с розовым рубином величиной с горошину.

— Шантаж! Боюсь, вам дали хороший урок. Богачи — не лучшая цель для вымогательств. Денежные мешки не боятся полиции и могут нанять профессиональную защиту. Дурацкая игра.

— Все зависит от размера, Хорхе, — помотал головой Китайчик. — У моего покупателя столько профессиональной помощи, что я не знаю, куда он ее девает. Иногда просто боюсь, что он так много изведет на оплату этих услуг, что мне просто ничего не останется.

— Советую оставить это дело. Денег вам не видать — чем богаче клиент, тем вероятнее, что у него большие связи, достаточные, чтобы выследить и убить вас — просто, чтобы сделать ему приятное.

— Вы ведь поняли, о чем я?

— Понял.

— Я подумаю о вашем совете, — пожал плечами Гордон, поднимаясь с места. — Но мне трудно расстаться с мыслью об этой сделке, я проделал массу работы, осталось лишь получить деньги. Это — самая трудная часть, хорошо бы вы к ней подключились. Сами понимаете: большие дела — большие деньги.

Грихалва снова уставился в газету.

— Какая вам нужна помощь?

— Черт побери, да вы могли бы сорвать на скачках такой куш, что запросто провозгласили бы себя Королевой Роз на празднестве. Цена — полмиллиона долларов.

Грихалва внимательно вгляделся в Китайчика. Первая цена, которую называет этот тип, — не более десяти процентов от общей суммы. Кого могут касаться секреты ценой в пять миллионов? Грихалва спросил, стараясь сдержать напряжение:

— Так кто этот человек?

— Ну, их в общем-то несколько, но я собираюсь иметь дело только с одним, поскольку имею его фотографию.

Китайчик протянул черно-белое фото, вырезанное из журнала, на котором седовласый господин пожимал руку какому-то мужчине.

— Где вы взяли изображение?

— Вырезал из рекламного проспекта в библиотеке. Этот тип работает на Национальный научный фонд — выбивает деньги для университета и тому подобное.

— Вы тоже хотите кое-что из него выбить? — улыбнулся Грихалва. — Как его имя?

— Джон Нокс Моррисон.

— Извините, мистер Гордон, — помотал головой Грихалва, — я не могу в это ввязываться. Слишком уж большой риск. Думаю, он давно уже обратился в ФБР и во все частные корпорации, специализирующиеся на выведении состоятельных семей из затруднительных ситуаций. Желаю удачи.

— Джордж, вы чертовски ошибаетесь.

— Моя жизнь относительно безопасна и благополучна лишь потому, что я избегал таких ситуаций. Но если вам повезет и вы получите огромную сумму помеченных купюр, буду счастлив помочь на взаимовыгодных условиях.

Распевая «Кукарачу», Китайчик залез в машину Кеплера.

— Так что, он сделает? — спросила Маргарет.

— Конечно. — Китайчик окинул взором сумку-холодильник на заднем сиденье, оценивая Кеплеровы запасы пива. — Если же он не проявит изобретательности, то не сможет покрасоваться в седле четвертого июля.

— Что-что?

— Да он все сделает.

Улыбаясь, директор прошествовал в зал заседаний, за ним поспешно проследовал Пайнс, закрывая за собой двери. У дверей холла Портерфилд заметил пару дюжих молодчиков.

— Ваши? — прошептал он Голдшмидту.

Тот покачал головой:

— Я их вижу впервые. Он не любит профессионалов. Предпочитает таких вот футболистов.

Директор швырнул папку на стол, она упала с тяжелым шлепком, а один листок спланировал на пол. Директор с улыбкой поднял его.