Рок И его проблемы-2

— Девушка, не хотите шампанского?

— Девушка, возьмите нас с собой…

— Как они тебя разглядели? — поражался Иван. — Темно же, ничего не видно, никаких подробностей. А они липнут к тебе, как мухи на мед.

— Сегодня мне даже нравится, — сказала Маша. — Сегодня это забавно…

Москва-река вся не замерзла, но у берега лед был толстый, и по нему каталось на ногах множество веселого народа. Иван с Машей присоединились к ним. На ногах ехать по льду было так здорово, что они падали и вставали, разбегались, ехали, смеялись и падали. Вставали и опять разбегались…

Такая была чудесная ночь.

Через неделю полковник устроил генеральное совещание.

Ему купили костыль, он громыхал по квартире, опираясь на него. Пистолет он у Ивана отобрал, и еще при этом погрозил пальцем. Вообще, начал устанавливать свои порядки.

Например, сам готовил завтрак, обед и ужин. У него получалось очень вкусно. Он даже картошку чистить не доверял никому. Стружка у него получалась фигурная, извивалась кольцами, и была такая тонкая, что любой хирург мог бы ему позавидовать.

Он считал, что пища никогда не должна повторяться, поэтому на завтрак было одно, — например, салат и жареная картошка с селедкой, — на обед другое, — например, суп-харчо, макароны по-флотски, салат и компот, — а на ужин третье, — например, жареная цветная капуста и к ней цыплята-табака. Он носил дамский кухонный фартук и, когда готовил, насвистывал.

Иван тут же стал поправляться, выходил из-за стола с раздувшимся пузом, и плотоядно икал… Ни к чему хорошему такой образ жизни привести не мог.

Так что генеральное совещание означало, что полковник достаточно отдохнул и уже готов к действию.

— С паспортами и выездными визами просто, — сказал он, — это покупается за деньги. Насколько я понимаю, Марина, вы сейчас не работаете, поэтому денег у вас нет.

— Ее зовут Маша, — встрял Иван. — И потом, как это у нас нет денег, на чьи бабки мы живем? Мы не приживалы какие-нибудь, сами себе зарабатываем на жизнь.

— Тебя бы определить в суворовское училище, — задумчиво сказал полковник, разглядывая Ивана. — Тяга к оружию у тебя есть… Цены бы тебе не было… Может, оставить его здесь?

Это он так шутил. У него было своеобразное чувство юмора.

— Деньги есть у меня, — сказал полковник, — копил на старость… Но раз такое дело. Расходы, надеюсь, вы мне возместите.

— Конечно, — сказала Маша.

— Основная проблема, найти Михаила… Вернее, не найти, с этим как раз проблем нет, а извлечь его. Если бы не задержка, связанная со мной, мы бы встречали Новый Год вместе.

— Вы оптимист, — сказал обиженный Иван.

— По горячим следам работать проще. Теперь несколько сложней… Он попал на организацию, которая контролирует игорный бизнес, и, мне кажется, ему должны были предложить работать на них, под свой определенный процент, разумеется.

— То есть, вы хотите сказать, — уставилась на него Маша, — что Миша, пока мы живем здесь, торгует на рынке?

— Скорее всего, так, — согласился полковник.

— Он же не знает, с какого конца к нему подходить, — воскликнул Иван.

— В этом-то и проблема, — вздохнул полковник. — Какое-то время он может их вводить в заблуждение. Ну, бывают полосы невезения, — раз проиграл, другой, третий. Но в один прекрасный момент, его нынешние хозяева должны понять, что кроме убытков, от него ничего не дождешься.

— Значит, он сидит сейчас где-то там, у них, и тянет резину? — спросил Иван.

— Скорее всего, так. Но точнее, — «может быть, еще тянет».

— И что с ним будет, когда он им проиграет пару лимонов, и до них наконец-то дойдет, что он в этом деле совершенно не петрит?

— Надеюсь, мы успеем вовремя… — тихо и сурово сказал полковник. — Медлить больше нельзя. Нужно действовать.

— Мы готовы, — сказала Маша, тоном круглой отличницы.

— Ситуация такая, — сказал полковник. — Ваш дядя на нас зол. Ему нужны вы, — поисков своих, он, естественно, не прекращает… Я еще слаб, еле хожу, и довольно неважно себя чувствую. Но времени больше нет… Поэтому сегодня утром я сделал несколько звонков. В нужном направлении… Думаю, чтобы иметь гарантии, нужно узнать, сколько Михаил задолжал этой организации, пообещать эту потерю им компенсировать, с процентами, разумеется. Они без процентов не могут… Ну, и узнать сумму выкупа за него. Не думаю, что за него они захотят слишком много.

— Это почему? — возмутился Иван. — Почему это не много?

— Потому что, — нравоучительно сказал полковник, — что сегодня вечером, мы с Мариной едем на прием к одному из главных руководителей этой организации. Постараемся его уговорить не наживаться на его бедной жене.

— Это кто жена! — задохнулся Иван от возмущения. — Они даже не целовались еще ни разу!.. Потом, ее зовут Маша, а не Марина. Марина, может быть, и жена, — я про нее ничего не знаю.

— Вы разберитесь насчет моего имени, — сказала Маша, — а то на самом деле, неудобно получается.

— Хорошо, пусть Маша, — согласился полковник. — Не устраивает быть женой, тогда пусть будет сестра.

— Я согласна, — тоном той же отличницы согласилась Маша.

— Нужно как следует поплакать, подавить там копытом на слезную железу… Попытаться разжалобить…

— Это она умеет, — поддержал Иван, — вы не сомневайтесь.

— Иван! — одернула его Маша.

— Как следует продумать, во что одеться. Это важно… Боюсь, на аудиенцию нам будет отпущено мало времени, так что нужно произвести быстрое и приятное впечатление. Убитая горем, не находящая себе места в связи с пропажей брата сестра. И друг семьи, — то есть, я. Мне, вместо костыля, нужно купить благородную палку… Мы оба должны произвести нужное впечатление.

— Все! — воскликнул Иван. — Производить впечатление, это ее дар!.. Мишка у нас в кармане!

— Да успокойся ты, — не выдержала Маша. — Мне же целый день теперь думать, во что одеться. У меня же ничего нет.

— Как нет, — изумился Иван, — мы же притащили три огромных сумки твоих шмоток.

— Мальчик, — нравоучительно сказала ему Маша, — одеваться нужно исходя не из количества имеющихся вещей, а из общей идеи, — из настроения, в котором находишься, или которое хочешь собой выразить.

— Из чего — из чего нужно исходить?.. — строптиво переспросил Иван.

— Что скажешь?

— Эта монета, и часы с двух сторон…

— Какие часы?

— Наручные. У которых циферблат с двух сторон… А коробочка…

Колян с бухгалтером только что сняли тапочки. Начальник музея продолжал получать истинное удовольствие. Бухгалтер был не в себе… Никакого сравнения с тем фраером, который сошел недавно с самолета. Столичная шелуха быстро облетела с него.

— Это такие ценности! Несказанное богатство и возможности!.. У нас в Москве не понимают всего значения того, что здесь происходит. Я — потрясен.

— Тогда пивка?.. После музея хорошо идет.

— Обязательно. Отличная мысль.

Опять заиграл далекий орган, распахнулись зеркальные внутренности бара, и перед их глазами предстала череда запотевших бутылок с пивом.

— Выбирай, — сказал Колян, — какое больше нравится… Мы думаем здесь автомат поставить, чтобы креветок варил. Открываешь бутылку, а к ней уже готовые креветки, и лимон рядом. Выжал лимончика на креветки, — и все, полный ажур.

Она взяли по бутылке, утонули в цвета маренго креслах, и предались удовольствию…

— Должен сообщить, — осушив залпом бутылку, и не спеша принявшись за вторую, сказал бухгалтер, — на следующей неделе, или в крайнем случае дней через девять, сюда собирается «сам». Это между нами, чтобы ты был в курсе… Хочет посмотреть, что здесь происходит. Представляю его впечатления.

— Сам? Чурил?

— Он самолетов боится, у него на них фобия… А здесь решился. Ему там личную катапульту установили, на всякий случай. С катапультой он еще может.

— Бесстрашный человек… Я столько про него слышал.

— Да, кроме самолетов, ничего не боится. Вообще ничего… Какая голова!