Кристаль

Чувствуя облечение от того, что теперь на нее больше не давит бремя тайны, Жозетта всматривалась в широкое лицо комиссара, который одновременно изучал рисунки и слушал рассказ Анжелы.

Затем Бьорн переключился на Жозетту, даже не пытаясь избавиться от навязчивого мотива песенки, все еще звучавшего в голове. Французская мажоретка была уверена, что она одна получила такое послание, до тех пор, пока Адриана не объявила, что Золотая бабочка выбрала ее. Позапрошлой ночью Жозетта действительно отправилась в сауну, но, услышав чьи-то шаги в коридоре, испугалась и вернулась к себе.

Второе приглашение Золотой бабочки она обнаружила у себя под подушкой. Ее соседка по комнате, насмерть перепуганная, умоляла ее ничего не говорить полиции. С учетом всего случившегося было очевидно, что смертоносное насекомое расширило крут своих адресатов.

Бьорн казался не столько удивленным, сколько заинтригованным.

— Ну, по крайней мере, теперь у нас есть объяснение для ваших позавчерашних ночных прогулок. Теперь мы знаем, что это Жозетта пыталась войти в сауну в три часа ночи. Ты права, Анжела, в ресторане она появилась в три часа пять минут по дороге обратно к себе в номер.

— Ну что ж, тем лучше, — сказала Анжела. — Теперь нужно предупредить всех остальных девушек, чтобы они тут же сообщили вам, если кто-то из них получит очередное послание в том же духе.

— Наоборот, не нужно никому ничего говорить! — возразила Жозетта. — Если Бабочка отправит кому-то очередное послание, можно будет заманить ее саму в ловушку.

— Да, но не забывай, что этот второй гаммельнский крысолов обладает большой силой убеждения, — задумчиво произнес Бьорн. И, убрав сложенные буклеты в карман, добавил:

— Так что одного сачка для бабочек может оказаться недостаточно.

Глава 17

Властный голос, слишком резкий для того, чтобы быть благозвучным, раздавался над головами полицейских, столпившихся в кабинете директора отеля. Каждый невольно приподнимался на цыпочки, чтобы увидеть Крагсета.

Мужчины ростом ниже полутора метров редки в этих широтах. Старший комиссар Крагсет был одним из них. Однако этот бравый полицейский, готовящийся отпраздновать шестидесятилетний юбилей, был блестящим профессионалом. Со дня поступления в полицию он всегда носил серые костюмы одного и того же фасона, — его портной уже привык, что этот клиент, столь необычно сложенный, периодически к нему возвращается. С годами он располнел, отчего стал похож на снеговика: на большой шар туловища был посажен маленький шар головы, окаймленный веерообразной бородой и аккуратно подстриженными седыми волосами. Тонкие и хилые ручки и ножки казались четырьмя спичками, воткнутыми в гигантскую картофелину. Из-за врожденной болезни Крагсет ходил мелкими семенящими шажками. В довершение всего слабое зрение мешало ему различать что-либо на расстоянии дальше полуметра, несмотря на огромные выпуклые очки, из-за которых глаза казались громадными, что усугубляло своеобразие внешнего вида комиссара.

Однако, несмотря на свои многочисленные физические недостатки, Крагсет отлично знал свое дело. Его расследования всегда были тщательны, методичны и необычайно эффективны. Но больше всего удивляло его коллег то, что у него было двое прекрасных и абсолютно здоровых детей и красивая и умная жена, которая каждый день отвозила его на работу в огромном семейном «вольво».

Вскоре Йохансен вышел из кабинета с поручением — разыскать и привести Бьорна как можно скорее. Едва выйдя в холл, инспектор увидел Бьорна, спускавшегося по лестнице в сопровождении француженки фотографа.

— Ну что, Йохансен, дружище, — пророкотал комиссар, явно пребывавший в хорошем расположении духа, — надумал что-нибудь еще?

Инспектор сделал предостерегающий жест, призывая говорить тише, и вполголоса произнес:

— Он уже здесь… Он хочет тебя видеть, немедленно. Он чертовски зол на тебя… Что будем делать?

Бьорн благожелательно посмотрел на него и похлопал по плечу:

— Ну так пойдем к нему, Йохансен, дружище, пойдем! Послушаем, что скажет нам настоящий профессионал… Да, пока я не забыл: есть новости от нашего шофера-полиглота?

— Да, он звонил с бензозаправки, сказал, что задерживается. И что ему нужно будет несколько часов поспать. Он дал координаты другого шофера, на тот случай, если срочно потребуются его услуги.

— Мм… Какой у него адрес?

Йохансен вынул из кармана записную книжку, раскрытую как раз на нужной странице. Рука Бьорна тут же с треском выдрала листок.

Мимо них прошла группа солдат и полицейских: все опустили голову, не осмеливаясь встретиться глазами с Бьорном. Затем, разделившись на тройки — один полицейский и двое солдат, — они направились на посты, определенные для них Крагсетом.

Последний, склонившись над столом, внимательно изучал план отеля и не сразу услышал, как Бьорн с помощником вошли. Затем Крагсет подался немного вперед и, поправив на носу очки, стал методично рассматривать разложенные над планом фотографии, едва не касаясь их носом.

— Ну наконец-то! — воскликнул Бьорн. — Господин старший комиссар!

И с нарочито громким вздохом облегчения опустился в дешевое кресло, заскрипевшее под его весом.

Бородатый гном даже не шелохнулся, лишь наморщил нос, чтобы удержать на нем очки, и несколько секунд пристально смотрел на Бьорна без малейшего признака дружелюбия.

— Мне даже не придется рисовать тебе план — он у тебя перед носом, — весело продолжал Бьорн. — Само собой, это ужасное преступление превосходит все, с чем нам приходилось сталкиваться до сих пор. Но ты, конечно, сумеешь распутать этот клубок. А то у меня руки-крюки… Ну, как твои первые впечатления?

Йохансен удивленно переводил глаза с одного полицейского на другого. Он опасался стычки, но поведение Бьорна его успокоило. Он сел, втайне надеясь, что Крагсет сейчас одним махом разрешит все загадки.

Глаза Крагсета, похожие на большие черные шары за выпуклыми стеклами очков, уставились на Анжелу, стоявшую у самого порога.

— Это она? — спросил он по-французски без тени любезности.

— Французская пресса… Она репортер, — сказал Бьорн, опередив Йохансена, который собирался ответить.

Анжела продемонстрировала фотоаппарат. Взгляд старшего комиссара буквально пригвоздил ее к стене. На протяжении двух-трех секунд у нее было ощущение, что ее просвечивают насквозь, словно рентгеном.

— Хм. Стало быть, ты работаешь рука об руку с подозреваемой, которую велел освободить. Понятно.

— Под мою ответственность.

— У тебя нет никакой ответственности. Официально ты по-прежнему в отставке.

Про себя Анжела возмутилась бесцеремонностью новоприбывшего. На лбу Бьорна вздулась синяя жилка.

— Отведите подозреваемую в ее номер. Я уже распорядился, чтобы этой ночью у каждого номера стоял охранник. Ни одного убийства здесь больше не совершится.

— Тренеры команд предлагают, чтобы всех отвезли в Сторуман… — нерешительно сказал Йохансен.

— С чего вдруг? Этим господам захотелось экскурсий?

— Нет, именно там будут проходить соревнования…

— Понимаю, понимаю… Да, конечно, там будет легче обеспечить их безопасность.

— Вот и я говорю: не такая уж глупая идея, — облегченно кивнув, сказал Йохансен.

— Мы над этим подумаем. Я приму решение, когда еще раз всех допрошу. На данный момент никому не разрешается покинуть Норвегию. Я хочу, чтобы все свидетели были под рукой. Хотя, может быть, Бьорн, ты уже вытряс из них что-нибудь стоящее?

Анжела вздрогнула, увидев, что Бьорн полез в карман. Он вынул оттуда три приглашения Золотой бабочки и протянул старшему комиссару:

— Ну уж не знаю, стоящее или нет…

Крагсет с жадностью схватил добычу. Вертя буклеты маленькими пальчиками, он бормотал:

— Золотая бабочка… Так-так… Бабочка. Золотая. Приглашения. Это приглашения… Эти девушки отправились на свидание… Так, теперь понятно…