Душа зла

Наконец, радуясь жизни, они поймали такси. И Джульет не успела снова впасть в тоску: она мгновенно заснула, забыв, что находится в гостях у Камелии.

Назавтра в полдень она наконец-то решилась позвонить Джошуа Бролену. Проведя в размышлениях все утро, одновременно пытаясь избавиться от головной боли, Джульет набрала его номер как раз в тот момент, когда ей почти удалось убедить себя, что она сможет продержаться и не позвонив.

Бролен обрадовался и разговаривал с Джульет так, словно они были старыми друзьями. После обмена банальными фразами, не рискуя заговорить о чем-то серьезном, Джульет предложила инспектору провести время вместе, и Бролен сразу же согласился. Казалось, он с восторгом отнесся к подобной идее, и Джульет почувствовала облегчение. Она боялась, что Джошуа решит, будто она вешается на него, и придумает какой-нибудь дурацкий повод, чтобы отказаться от приглашения. Однако тот признался, что ему необходимо кое-что с ней обсудить. И они назначили встречу вскоре после полудня в Международном саду роз.

Расположенный внутри Вашингтонского парка, этот сад прославился на весь мир благодаря огромному количеству сортов растущих там цветов и их великолепию. С мая по сентябрь более пятисот разновидностей роз, вытянувшись вдоль тихих аллей, радовали глаза посетителей. Растущие фактически среди леса, они придавали этому месту сходство с остатками райского сада.

Джульет и Бролен шли рядом между все еще ярких, несмотря на начало октября, кустов. Лето окончательно уступило место осени, небо было серым и настолько бесформенным от сплошных туч, что непонятно было, где оно начинается, а где заканчивается. Дул холодный ветер, заставляя дрожать лепестки цветов, словно легкую шелковую ткань.

— Сегодня здесь никого, необычно для воскресенья, — произнес Бролен, кутаясь в свою кожаную куртку.

— Октябрь уже начался, и все думают, что розы завяли.

Порыв ветра разметал выбившиеся из-под берета Джульет черные пряди волос. Вдалеке взлетело в воздух и закружилось маленьким вихрем облако лепестков.

— Как красиво! — воскликнула девушка. — Маленький цветочный торнадо.

Бролен кивнул и посмотрел на спутницу; ее глаза горели, словно у ребенка.

— Как настроение? — спросил он.

— Нормально. Все время провожу вместе с Камелией, спасаясь от журналистов, которые ходят за мной, как цапли по болоту. Никак не могу засесть за лекции, и мне кажется, что я провалю экзамены на последнем курсе! Ну, а в остальном все в порядке.

— Журналистам это когда-нибудь надоест. И они найдут себе что-нибудь другое. Еще несколько дней, и они позабудут про эту историю.

— Надеюсь.

Джульет помнила, с каким остервенением те набрасывались на нее в течение прошлого года, спешили задать нескромные вопросы очень личного характера, но уже спустя несколько недель начисто про нее забыли.

— Джошуа… Я хотела бы кое о чем спросить.

Они остановились на одной из аллей, усыпанной разноцветными лепестками.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что ты думаешь о человеке, убившем эту женщину. Он действительно копирует действия Лиланда Бомонта?

Бролен долго молчал, потом, наконец, произнес:

— Да, можно сказать и так. Он действует так же.

— Одна и та же манера совершения преступлений? — переспросила Джульет, для которой подобные термины не были загадкой — ведь она училась на психфаке.

Бролен кивнул. И они двинулись дальше.

— Вчера вечером я говорил с шефом. Предложил ему выделить кого-нибудь, кто охранял бы тебя.

Джульет вытаращила глаза.

— Охранять? Меня? Зачем? Думаешь, он захочет причинить мне вред?

Прежде чем ответить, Бролен некоторое время колебался:

— Не совсем так. Скорее, это на всякий случай, просто для твоей же безопасности. Капитан Чемберлен согласился.

— Вы думаете, что этот сумасшедший, вообразивший себя Лиландом Бомонтом, может попытаться завершить то, что не доделал Портлендский Палач? — спросила Джульет, вздрогнув.

Бролен облизал губы. Эту возможность нельзя было исключить, потому-то он и предложил капитану охранять Джульет.

— Я так не думаю, — солгал он. — Речь не идет о том, что он захочет что-то завершить, но тебе все равно следует быть осторожнее и не рисковать.

Трудно сказать, какие мысли бродят в голове подобного убийцы, но все же маловероятно, почти невозможно, что он решится воплотить желания того, чью манеру копировал, и попытается убить женщину, с которой тот не смог расправиться. Хотя — теоретически — новый убийца мог бы попытаться сделать это в знак «уважения» или «почтения».

Джошуа вновь выдержал паузу, размышляя, потом сообщил:

— На самом деле, у твоего дома со вчерашнего вечера дежурит полицейский автомобиль без опознавательных знаков.

Джульет замерла.

— Значит, это серьезно?

Ее вопрос прозвучал скорее как утверждение.

— Скажем так: это для нашей же уверенности. Пока рядом с тобой будет кто-нибудь, тебе нечего бояться. Ты сможешь еще на несколько дней остаться у Камелии?

Джульет энергично покачала головой.

— Не хочу! Я не позволю какому-то психу портить мою жизнь, я уже и так много за это отдала.

На лице Бролена появилось разочарование.

— Это всего лишь на несколько дней, самое большее — на пару недель, — произнес он, пытаясь успокоить подругу.

— Ты надеешься посадить его за решетку в течение двух недель? — спросила она скорее с насмешкой, нежели с любопытством.

— Не знаю. Просто хочу, чтобы тебе ничего не угрожало.

— Нет уж, спасибо. Лиланд Бомонт уничтожил часть моей жизни, и теперь я не собираюсь прогибаться из-за какого-то нового говнюка. Сегодня же вечером я вернусь домой и буду жить у себя!

Она произнесла это громче, чем хотела, и тут же поняла, что напрасно разозлилась на Бролена. В конец концов он хотел всего лишь помочь ей.

— Прости, — виновато сказала она.

— Понимаю. Но позволь нашим людям хотя бы дежурить возле твоего дома.

Джульет медленно кивнула.

Ветер жалобно завыл им в лицо. Взметнул вокруг них очередное облако лепестков и умчался прочь.

— Что за погода! — воскликнула Джульет, придерживая рукой берет.

— В октябре в Портленде всегда так.

— В Портленде так всегда, — поправила она Бролена.

Он наклонился к Джульет, стараясь перекричать завывание ветра:

— Пойдем в кино? Там сейчас идет отличная комедия…

Бролену не хотелось возвращаться домой. Он провел утро, перечитывая подробное досье Лиланда Бомонта, и теперь, прежде чем снова погрузиться в кровавый ад, ему надо было несколько часов передохнуть.

Джульет широко улыбнулась.

— Это как раз то, что мне сейчас нужно!

Она взяла Бролена под руку, и, развернувшись, они пошли через внушительные заросли к выходу из парка.

Приближалась гроза.

19

Понедельник, 4 октября, начался так себе.

Над городом всю ночь неистовствовала буря, и Бролен не выспался. И все же он заснул с редким чувством нежности и успокоенности. День, проведенный в компании Джульет, удался как нельзя лучше. Кино способствовало психологической разрядке, и два часа подряд, проведенные после сеанса в кафе «Бен и Джерри», они разговаривали и смеялись, понимая друг друга с полуслова. Джошуа очень нравилась Джульет. Он чувствовал, что сильно увлекся ею. Его притягивали ее возвышенная красота и особенный характер. Джульет не была похожа на большинство девушек ее возраста, думающих только об одном: как бы куда-нибудь выбраться и позабавиться всеми возможными способами. Бролену нравилась загадочная сторона ее души: тот несовременный романтизм, который она безуспешно пыталась скрыть. Ей было двадцать четыре, ему — тридцать два, но, если вдуматься, это не являлось проблемой. Гораздо больше его пугало то общее, что их связывало. Он спас ей жизнь и ради нее впервые убил человека. Он опасался, как бы этот факт не испортил нормальных отношений между ними. Вдруг Джульет привлекала в нем лишь память о пережитом, побудившая ее вознести Бролена на своеобразный пьедестал, сделать своим кумиром; он был этого недостоин. Однако, возможно, он ошибается, и Джульет испытывает к нему лишь обыкновенную дружескую симпатию? Она была такой красивой, что ему все время хотелось стиснуть ее в своих объятиях. Проснувшись сегодня утром, он понял, что видел ее во сне. На губах остался горький вкус разочарования: во сне они были близки, соприкасались телами, их сердца стучали в унисон. Но когда он проснулся, рядом не было никого, только дождь барабанил в окна.