Тень убийцы

— Нет, и мы уже начали волноваться. Он на свободе, но от него нет никаких известий.

— Если только его не взяли, но молчат об этом, чтобы выжать из него все, — заявил Тень Любви.

— Я так не думаю. Слишком серьезное дело, чтобы им удалось что-то скрыть, — сказал Сэм Ворон.

Билли снял шляпу, швырнул на стул и пригладил рукой волосы.

— Про нас говорят по радио каждый час. Статьи во всех газетах от Нью-Йорка и до наших мест. В каждом городке, куда я заезжал.

— Они не знают ваших имен, — сказал Сэм.

— Они связали нас с Тони Блубердом. И значит, будут искать здесь.

— Это им не поможет, если они не выяснят, кто ты, Билли, — проговорил Аарон, пытаясь его успокоить. — В городах-близнецах двадцать тысяч индейцев. Как они поймут, кто им нужен? Кроме того, мы понимали, что они свяжут тебя с Тони, и это входило в наши планы.

— Они узнают ваши имена, — сказал Тень Любви, и его голос прозвучал хрипло, холодно. Он посмотрел на Воронов. — Пора лечь на дно, покинуть этот дом, если вы хотите остаться в живых.

— Еще рано, — возразил Сэм. — Когда мы почувствуем давление, мы отправимся в надежное убежище. Но не сейчас. Если мы исчезнем слишком рано и ничего не произойдет, мы расслабимся. Начнем выходить, и кто-нибудь нас увидит.

— А кроме того, у них нет личных данных, ничего, чтобы идентифицировать Билли и Лео, — повторил Аарон.

Тень Любви шагнул в комнату и положил руку на плечо Худа, не обращая внимания на своих отцов.

— Вот что я тебе скажу: они узнают имена. Твое и Лео. Рано или поздно они доберутся до всех нас. Они получили пленку с камеры слежения, установленной в здании, где ты убил Андретти, значит, у них есть твой портрет. Копы распечатают снимки и будут повсюду и на всех давить, пока кто-нибудь им не скажет. Кроме того, есть свидетель, видевший Лео. Они прямо сейчас показывают ей фотографии.

— Ты что, у нас большой специалист? — язвительно поинтересовался Аарон. — Во всем разбираешься?

— Я знаю достаточно, — ответил Тень Любви, его глаза были белыми и тусклыми, словно куски мрамора с могильного камня. — Я с семи лет на улице, мне известно, как работают копы. Они вяжутся к людям, разговаривают с ними и не отстают, пока не получат, что им нужно. Они выяснят имена.

— Ты не можешь быть в этом уверен…

— Не веди себя как старуха, отец, — рявкнул Тень Любви. — Это опасно. — Он мгновение смотрел Ворону в глаза, а затем снова повернулся к Билли. — Кто-нибудь обязательно расскажет. Кто-нибудь на нас всех донесет рано или поздно. Я встречался с одним из полицейских, ведущих расследование. Он охотник, это сразу видно. Он за нами придет, и он не какой-нибудь кузен большой шишки из Южной Дакоты, не сопляк, называющий себя копом. Он крепкий парень. Даже если он нас не схватит, это сделает кто-то другой. Рано или поздно. Все в этой комнате живые мертвецы.

Худ заглянул в глаза Тени Любви, затем кивнул и, казалось, вдруг стал выше.

— Ты прав, — неожиданно спокойным голосом проговорил он. — Я должен ликвидировать еще одного, пока могу. До того, как они меня арестуют.

Сэм хлопнул его по плечу.

— Отлично. У нас есть цель.

— А где Джон? Уехал?

— Да. Он в Брукингсе.

— О господи, он отправился за Линстадом?

— Точно.

— Это серьезно, — сказал Билли и провел рукой по волосам. — Мне нужно домой, хочу поспать немного. Знаете, может, я съезжу на север, погляжу на Джинни и дочку? Завтра или послезавтра.

— Поедем с нами к реке, — предложил Сэм. — Мы хотим посидеть в парной. Ты почувствуешь себя на сто процентов лучше. У нас есть спальные мешки и пара палаток. Сможешь отдохнуть на острове.

— Ладно, — кивнув, проговорил Худ. — Я так устал…

— Кроме того, нужно поговорить об одном человеке из Милуоки, — добавил Ворон. — О том самом, кто пытается придумать, как перехитрить закон о правах на землю на севере. Он умный парень.

— Не знаю, смогу ли я снова использовать нож. Когда я прикончил Андретти, кровь хлестала из его шеи, как из шланга.

У Билли снова задрожал голос, и Сэм остановил его, махнув рукой.

— Нож хорош тем, что он имеет значение для нашего народа и для средств массовой информации, — сказал он. — Но это не главное. В Милуоки возьми пистолет. Или винтовку. Важно убить того типа.

Аарон кивнул.

— Надень кинжал на шею. Если тебя арестуют, этого будет достаточно.

— Меня не схватят, — сказал Билли, его голос дрожал и прозвучал совсем тихо, но он заставил себя говорить спокойно. — Если мне не удастся уйти, я поступлю как Блуберд.

Они поговорили еще пятнадцать минут, пока Аарон собирал сушеную кору красной ивы и шалфей для парной. Сэм не мог спать без подушки, поэтому он взял одну с кровати. Они уже направлялись к двери, когда зазвонил телефон.

Аарон взял трубку, поздоровался, послушал секунду, улыбнулся и сказал:

— Лео, будь ты проклят. Мы беспокоились.

Лео Кларк звонил из Уичито. Он сказал, что Оклахома-Сити превратился в зону боевых действий. ФБР и полиция прочесывают резервацию. Он уехал оттуда сразу после убийства, спрятался в доме друга, на следующий день подстригся, а затем отправился в Уичито.

— Что у вас? — спросил Лео.

— Ничего серьезного. Но здесь повсюду агенты ФБР, так что это вопрос времени.

— Хотелось бы услышать…

— Средства массовой информации кричат о войне, так что все по плану.

— Нужно продолжать…

— Да. Вспомни, что сказал судья перед тем, как ты его прикончил, — попросил Аарон. Внимательно выслушал Лео и наконец ответил: — Отлично. Я внесу кое-что из этого в пресс-релиз, чтобы они знали, что мы не шутим. И процитирую тебя, как мы договаривались.

Они еще немного поговорили, затем Аарон повесил трубку.

— Лео на пути сюда, — сказал Ворон. — Он подстригся. Кос больше нет.

— Жаль, — заметил Сэм. — У него были прекрасные волосы.

— Теперь у него короткая стрижка и бакенбарды, — фыркнув, сообщил Аарон Ворон. — Он говорит, что стал похож на военного моряка.

Парная находилась на острове, ниже Форт-Снеллинг, там, где соединялись Миннесота и Миссисипи, на земле, в которой лежали кости сиу, погибших в лагере смерти. Аарон Ворон их чувствовал, слышал крики и плач, и это не давало ему покоя. Сэм боялся, что другая часть его существа умрет от разрыва сердца. Билли Худ помолился и сходил в парную, снова помолился и вернулся в парную — и так до тех пор, пока страх и боль, которые он испытал, убив Андретти, не утекли в землю. Тень Любви наслаждался жаром и наблюдал за остальными. Он тоже ощущал кости в земле, но не произнес ни одного слова молитвы.

Далеко за полночь они сидели на берегу реки и наблюдали, как медленно течет мимо вода. Билли прикурил от зажигалки «зиппо» и глубоко затянулся.

— Убить человека гораздо труднее, чем я думал. Тяжело становится потом, но сделать это — не проблема. Все равно что отрубить курице голову топором. Раз — и все. А вот когда я стал об этом вспоминать, у меня внутри начало все сжиматься.

— Ты слишком много думаешь, — заявил Тень Любви. — Я убил троих. И не испытываю никаких неприятных чувств, на самом деле мне даже нравится. Ты одерживаешь победу. И отправляешь еще одного урода прямо в ад.

— Ты убил троих человек? — резко спросил Аарон. — Я знаю про двоих. Одного в Южной Дакоте и второго в Лос-Анджелесе: наркодилера и фашиста.

— Теперь к ним прибавился еще один, — сказал Тень Любви. — Я бросил его тело в реку чуть ниже моста Шейк-стрит. — Он махнул рукой в сторону реки. — Может, он сейчас, когда мы тут курим, проплывает мимо нас.

Вороны переглянулись, и по щеке Аарона скатилась слеза. Сэм потянулся к нему и стер ее пальцем.

— Почему? — спросил Аарон у сына.

— Он был предателем.

— Ты хочешь сказать, что он был из нашего народа? — Голос индейца прозвучал громче, его наполнили страх и боль.

— Он был предателем, — повторил Тень Любви. — Он вывел полицию на Блуберда.

Аарон вскочил на ноги, обхватив руками голову и сжимая ее.