Возвращение седьмого авианосца

Увидев, что стрелка альтиметра достигла отметки 6000 метров, Мацухара перевел самолет в горизонтальное положение, глядя, как горизонт вновь появляется над обтекателем. Он сделал плавный вираж, пока стрелка компаса не встала на курс 1–4—0, курс, который вел А6М2 в бушующий шторм на юго-восточном горизонте.

Шторм. Эти сумасшедшие арабы, должно быть, находились близко к смертоносным воздушным потокам грозового фронта. Вероятно, фанатики-мусульмане. Неужели Каддафи никогда не поумнеет? Ведь авиагруппы «Йонаги» уже уничтожили большую часть авиации безумного диктатора в Эль-Карариме, Мисратахе и Триполи. Радар сообщил, что самолет приближается к цели. Мацухара посмотрел на вихри пепельных масс грозового фронта, угрожающе ревущих, как великая Фудзи, и мозг его лихорадочно заработал. Если радар не врет, откуда может появиться враг? Дакар в 1300 километрах к востоку. А португальские Острова Зеленого Мыса менее чем в 300 километрах по тому же курсу. В зоне досягаемости вражеских бомбардировщиков и истребителей. Португальцы капитулировали перед арабами? Он пожал плечами. Это не имело значения. Если там был враг, он должен его уничтожить. Знакомое ощущение тепла охватило низ живота. Губы летчика раздвинулись в улыбке, обнажив прекрасные белые зубы. Бой лучше, чем женщина. Мацухара наклонился к ручке управления. Через несколько секунд он заметил внизу мерцание, заметил там, где его не должно было быть. Солнце принесло новые блики от крыльев и плексигласа кабин. Наконец, прищурившись, через очки он увидел странную группу ливийских самолетов, выходящих из грозы низко над водой: четыре средних бомбардировщика «Хейнкель-111», три «Дугласа DC—3», пара гражданских самолетов с двумя двигателями, которые Брент Росс называл «Сессна», три «Норт Америкэн АТ—6» и широко известный и достойный уважения трехмоторный «Юнкерс-52» — единственный самолет без арабских опознавательных знаков. Более того, жирные буквы на фюзеляже и крыльях выдавали его принадлежность к Швейцарии. Их сопровождали двенадцать «Мессершмиттов-109» и один Me-110, летевших впереди над строем бомбардировщиков.

— Идиоты! — фыркнул Йоси, бросая взгляды вперед и вниз и облизывая внезапно пересохшие губы. — Какое расточительство истребителей. Они должны быть прямо здесь, — закричал он встречному потоку, глядя вверх.

Игнорируя радио, он покачал крыльями и трижды выбросил вверх сжатый кулак, разрешая ведомым вести бой самостоятельно.

Движение ручкой управления назад и рулем направления влево задрало нос истребителя и унесло горизонт, словно на скоростном лифте. Затем Мацухара вошел в пике, сильно прибавил газу, и двигатель завизжал, заставляя кровь пилота пульсировать в такт работе поршней, отдаваясь ударами в висках и дрожью в пальцах.

Краем глаза подполковник видел «Йонагу», устремившегося к ветру, и взлетающие с палубы истребители. «Поздно! Поздно!» — подумал он, понимая, что первый удар придется на его долю и что жизнь авианосца сейчас целиком зависит от его пушек.

Подав ручку вперед, Мацухара увеличил угол пикирования. Белая стрелка полетела по шкале указателя скорости, прошла отметку «350», потом «400» и наконец достигла границы опасного режима. Он ощутил дрожь, затем тряску, от которой в кабине поднялась пыль. Крылья истребителя вибрировали. Вскоре уже весь фюзеляж трясся, как земля во время землетрясения на Кюсю. Йоси выругался и вцепился в ручку управления так, что заболела рука: она вибрировала и дрожала вместе с самолетом, а он следил за стрелкой альтиметра, бешено вращавшейся против часовой стрелки, словно у нее сломалась пружина.

— Достать бомбардировщики! Достать бомбардировщики! — хрипел Мацухара, колотя по приборной доске рукой в перчатке.

Но «Мессершмитты» уже набирали высоту прямо по курсу «Мицубиси». Небольшое отклонение руля вправо — и ведущий Me-110 оказывается в первом кольце дрожащего дальномера.

Тысяча метров! Слишком далеко! Но враг дразнил его своей белой дымящейся струей следа. Йоси крякнул от досады. Ну ничего, при суммарной скорости сближения около полутора тысяч километров в час тысяча метров станет всего лишь мгновением. Враг быстро заполнил оба кольца дальномера. Мацухара нажал красную кнопку. Он нахохлился и скривился, показав зубы, когда почувствовал, как встрепенулись и ожили две 20-миллиметровые пушки «Эрликон» и пара 7-миллиметровых пулеметов, новая волна вибрации затрясла истребитель и уменьшила его скорость. Двухсекундный шквал огня. Хватит. В запасе осталось снарядов на четырнадцать секунд стрельбы.

Они сближались нос к носу. Саббаховец решил стать камикадзе? Взывая к Аматэрасу, Мацухара резко рванул ручку управления на себя и ощутил удары, какие достаются листу дерева в дождливый сезон. Вражеский самолет сверкнул под ним, а на лобовое стекло полилась охлаждающая жидкость. Йоси почувствовал запах дыма.

Чувствуя, как в паху разливается знакомое тепло, Мацухара быстро подал ручку вперед, вновь устремляясь в пике. В зеркале заднего обзора он увидел, что Такамура и Кодзима фронтом следуют рядом с ним и что Ме-110 уходит в сторону моря, оставляя шлейф дыма из левого двигателя, а один Ме-109, лишившись крыла, бешено кувыркается навстречу своей могиле.

Йоси сконцентрировал свое внимание на летящем «ящере» бомбардировщиков, распростершемся под ним, как изысканное блюдо для гурмана. Бомбардировщики шли обычной арабской «коробочкой», состоящей из четырех рядов по три и эшелонированной уступами по сто метров. Таким образом, враг надеялся прикрывать друг друга перекрестными полосами оборонительного огня хорошо пристрелянных пушек. Но старый бомбардировщик далеко не неприступная крепость.

Мягко подав на себя ручку, Мацухара поймал в прицел «Хейнкель-111», левый бомбардировщик в первой тройке. Вспышки — и к самолету потянулись сотни трассирующих снарядов. Вдруг перед ним накренились крылья древнего «Юнкерса», Мацухара вдавил палец в гашетку, короткой очередью послав к цели три снаряда.

За двести метров даже с трясущегося «Зеро» трудно было промахнуться в неуклюжего гиганта. Снаряды ударили в верхнюю часть фюзеляжа «Юнкерса», разлетаясь бриллиантовыми искрами и отправляя куски алюминиевой обшивки в воздушные потоки от винтов. Легкое отклонение влево — и новая порция барабанной дроби по фюзеляжу срывает еще больше алюминия, бьет по лобовому стеклу, порождая облако мелких осколков плекса, разлетающихся искрящимся конфетти. Ручка управления пошла вперед.

Стремительно падая мимо кувыркающегося «Юнкерса», Йоси заметил блеск дюжины «Зеро», стремительно взлетающих с «Йонаги». Вопя «Банзай!» и упираясь ногами в стенку кабины, он со всей силы потянул ручку на себя. Шесть «же». Как минимум шестикратная перегрузка. Мацухара почувствовал, как кровь отхлынула от головы, а горизонт начал поворачиваться. «Мицубиси» трясло и болтало, как чайку в смерче, и самолет протестующе выл двигателем, боясь потерять крылья. Голова стала чугунной, запрокинулась за спину, вдавливая его в парашютный ранец, а налившиеся свинцом руки согнулись в локтях, несмотря на его усилия их выпрямить.

К счастью, Мацухара ощутил, что пике истребителя становится слегка пологим, и вот горизонт показался над обтекателем, а потом сполз под него, когда самолет начал подъем. Его ведомые следовали сзади линией на расстоянии фюзеляжа. Рядом летели еще с дюжину «Зеро», с трудом набирающих высоту. Мацухара потряс головой, чтобы прояснить ее.

Не меньше десятка Me-109 пикировали вниз, некоторые сквозь строй своих бомбардировщиков. Один, с рифленым носом, заплясал в визире его дальномера. И снова большое расстояние не остановило врага, он начал стрелять. Но Йоси, слегка откинувшись на спину, ответил только тогда, когда самолет противника заполнил оба кольца его прицела. Нервы вражеского летчика не выдержали, он шел вверх, подставляя японцу брюхо. Мацухара возликовал, когда снаряды его «Эрликонов» врезались в воздухозаборник араба, разорвав его на куски, уносимые воздушными струями. Брызгая топливом и извергая оранжевое пламя, как паяльная лампа, «сто девятый» закувыркался в море.