На грани ночи

Они, видимо, немного отклонились от курса, и Моньюмент-Велли должна появиться слева. Майрон Смит ослабил ремни и подвинулся в кресле ближе к окну, чтобы лучше видеть. Сзади бортинженера радист Гэс Джонсон начал передавать в эфир свои координаты для станции слежения.

Индикатор радиолокации внезапно потух.

— Что за чертовщина?

Это выкрикнул Бен Майклс. Он покрутил ручку настройки в одну сторону и в другую. Напрасно.

— Слушай, Гэс, ты уже поймал станцию Моньюмент-Велли?

Радист отрицательно покачал головой.

— Не могу найти их. Похоже на то, что они не работают.

— Всегда с этой проклятущей станцией что-то происходит, — проворчал Дик Чамберс. — Наверное, понапивались там с тоски. — Он посмотрел на карту и обратился к радисту: — Гэс, когда мы услышим следующую станцию?

Джонсон ответил сразу:

— Мы войдем в её зону минут через тридцать, майор.

— Ничего страшного, — проворчал Чамберс.

Радиолокационные станции нередко выходили из строя. То механические повреждения, то неисправности в электронике. Значит, около получаса они будут лететь, не имея связи с наземными станциями. Чамберс подумал, что на земле, наверное, сейчас испытывают растерянность. С таким грузом, само собой разумеется, тебя всё время должны вести наземные радиолокационные станции. И вот они вдруг исчезли — ну и черт с ними. Под самолётом пустыня и голые камни. «Такая уж работа, — подумал Чамберс. — Пусть немного поволнуются». Он посмотрел на часы. 15 часов 14 минут по местному. Он сделал отметку в блокноте. Просто так, для памяти.

— Посмотрите, майор!

Чамберс вздрогнул от неожиданно резкого оклика.

— Это я, Слевик, сэр. Посмотрите налево. Градусов на сто двадцать. Чтоб я пропал, если это не «пятьдесят первые»!

Чамберс припал к боковому иллюминатору. Он не верил собственным глазам, но Слевик был прав: два долгоносых обтекаемых истребителя П-51 пристроились к их курсу.

— Вот это чудеса, вот уж никак не думал, что мы до сих пор держим «пятьдесят первые», — сказал Чамберс второму пилоту.

— Не знаю, — отозвался Майклс и с сомнением добавил: — Возможно, где-то во Флориде их взяли на вооружение десантники.

Чамберс пристально разглядывал истребители, которые медленно приближались к ним.

— У них на хвостах буквы ГВО, — заметил он.

Майрон Смит наклонился к иллюминатору.

— Это, наверное, расшифровывается как Государственная воздушная охрана.

— Гм, возможно, — задумчиво ответил Чамберс. Он до сих пор ничего не мог понять. — Но что им тут делать, посреди… Ты слышишь, Гэс, он просит настроиться на связь. Проследи по диапазонам, возможно, и поймаешь.

Чамберс был прав. Майклс уже надел наушники. Чамберс и Смит схватили свои.

— …Экстренное распоряжение. Повторяю, экстренное. Приказываем вам немедленно сесть. В двадцати милях прямо по курсу посадочная полоса. Начинайте снижение немедленно. Прием.

— Экстренное распоряжение? Немедленно сесть? Какая-то чертовщина!

— Ничего не понимаю, — сейчас же отозвался второй пилот. — Мне это совсем не нравится. Что-то тут не то, Дик. Никто не станет посылать за нами самолёты воздушной охраны. И не поднимет в воздух «пятьдесят первые», это уж точно.

— Конечно, не поднимет! — гаркнул Чамберс. Он поднес ко рту свой, микрофон. — Девять-восемь-два вызывает «мустанга» слева по нашему борту. Не знаю, чего вы хотите, но я в эту игру не играю. Я не собираюсь приземляться, и мне ничего не известно о чём-то экстренном. Как поняли? Приём.

— Начинайте снижение немедленно. Это приказ. Повторяю, это приказ.

— Иди ты со своими приказами!.. — огрызнулся Чамберс — Мы не собираемся… А черт, что это он делает?!

Сверкающий пунктир прочертил воздух перед транспортным самолётом.

— Трассирующие! Этот сучий сын бьет трассирующими! — завопил Слевик из грузового отсека.

— Гэс, дай сигнал о помощи! — закричал Чамберс радисту. — Передай хоть кому-нибудь, что тут происходит! — Он на мгновение замолчал. — Слевик!

— Слушаю, сэр.

— Где второй истребитель?

— Сидит у нас на хвосте справа, сэр. Немного выше. Это он стрелял.

— Хорошо, — прервал его Чамберс. — Только не спускай с него глаз. Гэс, ты связался с кем-нибудь?

— Нет, сэр, — откликнулся радист. — Ближайшая станция молчит, а с другими связи нет.

Эта мысль пришла к ним одновременно. Их самолёт был вне зоны радиосвязи, но, если повернуть назад, через несколько минут связь восстановится. Проклиная всё на свете, Чамберс отключил автопилот и ухватился за руль.

Но не успел он повернуть и на тридцать градусов, как в метре от кабины воздух прошила вторая очередь трассирующих пуль. Чамберс снова повернул огромный транспорт по курсу.

Голос лётчика левого истребителя прозвучал в наушниках спокойно и уверенно:

— Посадочная полоса в пятнадцати милях прямо по курсу. Девять-восемь-два, начинайте снижение. И прикажите своему парню не шутить с рацией.

Они очумело переглянулись, не веря собственным глазам и ушам.

— Даю вам десять секунд. Следующая очередь будет по кабине.

3

Подполковник Пол Бейерсдорф смотрел в окно на шеренгу деревьев с увядшими от горячего калифорнийского солнца листьями. Военно-воздушная база Нортон действительно неплохое место, но эта треклятая жара да ещё смог, который иногда надвигается с побережья… Бейерсдорф повернулся к генералу Шеридану.

«Сидит, будто робот. Если я хорошо знаю старика, то у него внутри сейчас всё кипит. Ему крайне необходимо быстро распутать эту историю, иначе она может стоить ему карьеры. Если поиск будет неудачным, мы со стариком не протянем и месяца. Господи! Уже без четверти десять».

В это время в комнату, где должно было состояться совещание, зашел сержант и прервал размышления подполковника Бейерсдорфа. У сержанта был вид, словно он сошел с призывного рекламного плаката, — такой же блестящий и прилизанный. Он подошел к генералу точно по уставу, только что каблуками не щелкнул:

— Сообщение из оперативного отдела, сэр. — Генерал молча ждал, что будет дальше. — По поводу полковника Рейдера, сэр. — Все в комнате насторожились. — Он приземляется через несколько минут. Его самолёт горел — вышел из строя левый двигатель, сэр. Выли также неполадки в энергосистеме. Ему удалось только что связаться с нами, и он просил немедленно доложить.

— Благодарю, сержант.

Генерал важно кивнул.

Артур Шеридан никогда по-настоящему не боялся смерти. Правда, под настроение он любил поговорить о своем последнем вылете. В небе военного лётчика постоянно ждет смерть. Когда эскадрилья огромных бомбардировщиков пробивается сквозь мощный огонь зенитных батарей, кто-то непременно должен стать жертвой бездушного закона средних чисел. Но каждый верит, что это будет кто-то «иной». Когда везде вокруг тебя смерть, ты в конце концов привыкаешь не замечать её.

К смерти, считал Артур Шеридан, надо относиться так же, как древние греки относились к головной боли. С презрением.

«Интересно, знает ли Бейерсдорф, что у меня голова раскалывается, — подумал Шеридан. — Вообще никогда не поймешь, что знает и чего не знает мой помощник. Ходячий компьютер. Всегда чувствует, куда клонит шеф, и без каких-либо расспросов приходит на помощь. А именно сейчас я нуждаюсь в помощи, и немедленной. Как могло случиться, черт побери, что средь бела дня в самом центре Соединенных Штатов точно сквозь землю провалился большой транспортный самолёт?»

Вопрос поставлен — ответа нет. А все вокруг требуют, чтобы именно он, Артур Шеридан, дал ответ. Немедленно. Ведь потерялся не обыкновенный транспортный самолёт. Разве можно считать обычным самолёт с пятью ядерными бомбами на борту? Генерал-лейтенант Дэвид А. Браунелл, генеральный инспектор военно-воздушных сил, отдал приказ начальнику службы безопасности полетов бригадному генералу Артуру С. Шеридану: «Оставьте все дела. Немедленно… Жмите на все рычаги. Найдите этот чертов самолёт. Найдите атомные бомбы, будь они трижды неладны». С-130 пропал не так давно, чтобы официально докладывать Белому дому. Но в распоряжении Шеридана остались считанные часы, не больше суток. Приказ Браунелла повлек за собой лавину всяческих мер, среди них и это совещание, задержанное до прибытия Рейдера.