Обратная оговорка

Парень пожал плечами, потом достал мобильник и набрал номер.

— Федя, тут мужик кукует над фургоном, как у меня. Можешь глянуть? — Выслушав ответ, он отвел трубку в сторону. — Сто баксов. Пойдет?

Рустам хотел выругаться, но передумал. Сам виноват. Все надо делать вовремя, а не в последний момент.

— Годится, — ответил он сквозь зубы.

Парень осмотрелся по сторонам. Табличка с адресом висела на воротах.

— Так, Федя. Улица Пестеля, дом шесть.

Он убрал телефон в карман и протянул раскрытую ладонь.

— Сначала мастера дождемся, — рявкнул Рустам.

— Ты чего, людям не доверяешь? У нас слов на ветер не бросают.

Гелаев вынул из кармана сотню и вложил в протянутую ладонь. Парень усмехнулся и неторопливо пошел дальше.

Мастер приехал через полчаса на каком-то непонятном драндулете, похожем на грузовой джип. Видок у него был таким, будто он из-под машины вылез. Чумазый как черт. Молча подошел к машине, осмотрел ее, сел за руль, повернул ключ, но она не завелась.

— Цепляем на трос и везем в мастерскую. Чистить надо твою телегу. Довел ты ее донельзя. Завтра покопаюсь.

— А сегодня нельзя?

— Нельзя. Думаешь, ты у меня один? Послезавтра сам пригоню. Садись за руль.

Машину прицепили. До мастерской в заводском районе пришлось проехать полгорода. Здесь стояли ангары, крытые шифером. Ворота были заперты, калитка на замке. Машину отцепили.

— Оставь здесь, пока места нет. Потом загоню. Все, бывай. Ты и так у меня время украл, а оно денег стоит.

Гелаев ушел восвояси. Тут даже такси не поймаешь. Кругом одни заборы да ангары с дурацкими рекламными щитами, где ключевым словом было «ремонт».

Самое кошмарное, что он машины лишился на два дня. А без фургона он как без рук.

Штаб расположился в квартире Гали. Места тут хватало. Она стала полноценным участником команды с самого начала ее основания. Изначально не существовало никаких конкретных идей. Борис и Арсений уехали в Москву, сопровождая гробы детей. Потом приезжал дядя Киры. Егор его видел, но сразу понял, что этот человек не сможет стать полноценным участником команды. Мягкотелый интеллигентик с грустными влажными глазами, как у спаниеля.

Егор продолжал работать, а через месяц переехал к Гале с вещами. Так уж получилось. Они даже не обсуждали этот вопрос. С тех пор живут вместе. Ну, прямо Шекспир. «Он ее за муки полюбил, она его за состраданья к ним».

Сегодня Егор вернулся домой поздно, но с добычей. В его руках был полиэтиленовый мешок. Он расстелил газету на полу, надел резиновые перчатки и осторожно высыпал содержимое на подстилку.

— Со стола жена Гелаева убрала в одиннадцать вечера, а мусор во двор вынесли еще позже. Пришлось дать дуба, пока сидел в засаде. Но теперь все, что я купил в «Кавказе», можем съесть. Надо лишь чек оставить.

— Хорошо живут, если такие куски продуктов на помойку выкидывают, — удивился Борис.

— Мы еще сыра сюда добавим. Его весь съели. Но самое ценное — это бутылки. Коньяк они выпили весь, а на стекле очень хорошо остаются отпечатки пальцев.

Борис достал из шкафа два маленьких рюкзачка.

— Я купил их два года назад и знал, что они нам понадобятся. Не знал, зачем и как, но чутье меня не подвело.

Он бросил их на пол. Это были родные братья тех рюкзаков, которые два года назад купил его сын. Серые, с черной окантовкой и оранжевыми карманами. У Гали даже мороз пробежал по телу.

— Сложи реквизит в рюкзаки, Егор. Им еще предстоит сыграть свою роль.

2

На следующий день после налета

Руководитель областного управления ФСБ был человеком спокойным и никогда не повышал голос на подчиненных. Генерал Таранда доложил начальнику все в деталях.

— В общем и целом, Иосиф Данилыч, — прохаживался по кабинету директор, — мы к этой истории не имеем ни малейшего отношения. Все материалы надо засекретить. До центра скандал не дошел. На площади возле банка проходил несанкционированный митинг. На этом и надо остановиться. Милицейским протоколам нельзя давать ход. Что делать дальше, мы подумаем. Но вы, Иосиф Данилыч, руководили операцией и знаете намного больше полицейских. Вам и карты в руки. Напишите на мое имя заявление о предоставлении вам отпуска с сегодняшнего дня. Я его подпишу. И свой так называемый отпуск посвятите поиску преступников. Вы продолжите руководить операцией до ее окончания. Даю вам пять дней. Не справитесь с заданием — отправим вас в отставку. Человек в вашем звании и с огромным опытом обязан раскрыть преступление такого масштаба. Банда умников поставила кляксу на вашей биографии. Отмывайтесь или уходите. Я дам вам двух человек из контрразведки. О них никто не должен знать. Их я тоже выпровожу в отпуск. Один из них опытный аналитик, второй вычислил трех резидентов лучших мировых разведок на территории нашей страны, но я не могу разбрасываться такими людьми. Их опыт и мозги мне нужны здесь. Пять дней, не больше. Вопросом поиска будет заниматься уголовный розыск. Вся работа ляжет на плечи полиции. Ваша задача — найти ключ к разгадке, а не бегать по дворам с пистолетом наголо. Вы должны вырыть свой тоннель. Глубина его определяется не метрами, а временем. Сама задумка ограбления лучшего банка области родилась не вчера. Копайте на год, а то и на два глубже. Даже при такой скрупулезности они не могли обойтись без ошибок. Идеальных преступлений не бывает.

— Вскрыто сто семьдесят восемь ячеек. Остальные не тронуты, шесть свободны. У меня есть списки всех владельцев индивидуальных сейфов. Это очень влиятельные и солидные люди. Утечка информации может исходить от них. Скандал предотвратить невозможно. Центр получит всю информацию в полном объеме.

Директор остановился. Беседуя с генералом, он продолжал прохаживаться по кабинету. Но тут замер и метнул недовольный взгляд на Таранду.

— Грабеж — это компетенция полиции, а не наша. Ни один из владельцев ячеек до сих пор не объявился. Они не страховали свое имущество. Банк пошлет их к черту. Такое ограбление можно приравнять к стихийному бедствию. Пусть полицейские вызовут каждого из клиентов банка, имеющего в нем сейф. Начать надо с описи пропавшего имущества. Предвижу, что они скажут. Общий ущерб составит не более десяти миллионов рублей, а то и меньше. Эти люди никогда не скажут правды. И им надо дать понять, что каждый из них входит в число подозреваемых. Только они имели доступ в хранилище, а значит, знали больше остальных. Вы же понимаете, генерал, что без своих тут не обошлось. Владельцы ячеек будут молчать. Это страусы, зарывшие голову в песок. На них надо надавить. Сильно надавить. И очень серьезно займитесь работниками банка. Вот только их запугивать нельзя. Кто-то из них рано или поздно должен выйти на исполнителей. Люди, которых я вам выделяю, уже прорабатывают ситуацию. Вечером, где-то после одиннадцати, они зайдут к вам домой как старые друзья. Полагаю, это будет вечер вопросов и ответов. Отвечать будете вы. Имейте при себе все материалы, чтобы не пожимать плечами. А сейчас свободны. Докладывать ситуацию будете мне лично в ежедневном режиме. Пока все.

Полковник Жванец уже поджидал генерала возле его кабинета, хотя он его к себе не вызывал.

— Каким ветром? — спросил Таранда.

— Приказ сверху. Вроде как вы остаетесь с нами.

— Ты об этом знал раньше меня. Так правильно. В конце концов, я начал мутить воду, мне ее и фильтровать.

Они вошли в приемную, где за столом секретаря сидела миленькая девушка. Полковник думал, что у генералов ФСБ должны быть адъютанты в офицерском звании, бравые ребята. Ошибся. И вообще, тут все напоминало гражданскую контору, а не секретное учреждение. И ему понравился тон Таранды. Все же он признался, что замутил воду. Так оно и было. Генерал сделал все, что от него зависело. Даже переборщил. Вот только на исход мероприятия никто не мог повлиять.

— Лидочка, сделай нам кофе покрепче, — отдал распоряжение секретарше Таранда, и, миновав приемную, они вошли в кабинет генерала. — Сооруди-ка мне кабинетик в своей конторе, Антон Петрович. Я буду работать у вас.