Банкир дьявола

— Сентябрьское, — уверенно подтвердил Леклерк. — Я смотрел эту запись раз десять. — Неопределенно махнув рукой, он наградил Сару улыбкой. — Продолжайте, пожалуйста.

Сара дипломатично кивнула, обдав его ледяным взглядом. Напыщенный женоненавистник.

— Хотелось бы думать, что это дата намечаемого теракта, но здесь нельзя сказать уверенно. Меня смущает обрывок слова «'щина». Годовщина? Если да, то надо искать годовщину в сентябре как возможную дату атаки.

— Крупная годовщина — одиннадцатое сентября, — заметил Гленденнинг.

— Согласна, — ответила Сара, — но в сентябре много и других значительных дат, связанных с ближневосточными делами. К примеру, в конце сентября семьдесят третьего года началась Йом-Кипурская война.

— Двадцать восьмого сентября, — уточнил, немного слишком самоуверенно с ее точки зрения, Чапел. — Но ее чаще называют «Октябрьская война». И вряд ли это то событие, которое они хотели бы увековечить. Для арабских стран эта война стала сокрушительным поражением. Израиль отобрал Голанские высоты у Сирии, некоторые территории у Египта и уничтожил вооруженные силы трех соседних с собой государств. [6]Вероятно, именно за эти «унижение и поражение» и хочет взять реванш наш борец за свободу?

— Может быть. — Сара внимательно посмотрела на представителя Казначейства.

Она знала, что это какой-то специалист в финансовой сфере, Гленденнинг предупредил ее, что им предстоит работать вместе. На лощеного финансового аналитика мало похож, уж больно ершист. Скорее нахрапист, чем обходителен. И вообще, сейчас только полдень, а ему уже не мешало бы побриться. Он напомнил ей одного из отцовских солдат, который сумел выслужиться в офицеры — исключительно благодаря своей настойчивости и усердию. Но теперь, когда он своего добился, не дай вам бог перейти ему дорогу…

— У меня вопрос, — не унимался Чапел, и у Сары возникло жгучее неприязненное чувство. — Вы сказали, что, когда наш друг на записи использовал выражение «земля двух святынь», он имел в виду Саудовскую Аравию, правильно? Мекку и Медину?

— Да, — подтвердила она, — это высказывание очень в духе бен Ладена. Правда, бен Ладен говорил всего лишь о присутствии американских солдат на территории Саудовской Аравии. Этот же, похоже, имеет в виду и влияние США. Ну не нравится ему телеканал Эм-ти-ви!

По мнению Сары, Королевство Саудовская Аравия — одно из самых репрессивных государств в мире: одна телестанция, две газеты, несколько государственных радиосетей, и все это под контролем железной руки правительства. Менее десяти процентов женского населения когда-либо посещало школу. Для въезда в страну или выезда из нее необходимо пройти сложнейшую процедуру. Рабочие, занятые в нефтедобывающей промышленности, жили в закрытых городках. Династия Саудитов делала все, чтобы накрепко запечатать границы и не пустить в страну западную заразу, о которой только что вещал с экрана этот безумец.

— Итак, раз он называет свою группу «Хиджрой», можно ли сделать вывод, что он имеет отношение к Саудовской Аравии? — спросил Чапел. — Ведь знаменитое переселение Мухаммеда произошло на этой территории. Не может ли оказаться, так сказать, ближе к дому?

Сара решила, что с нее хватит. Пора поставить практиканта на место.

— У нас есть все основания полагать, что это обычная антизападная группа — еще одна организация мусульман-салафитов, [7]которая считает своим священным долгом истреблять христианство в сообществе стран, объединенных под знаменем ислама. Боюсь, мистер Чапел, в этом случае совершенно не важно, является ли он гражданином Саудовской Аравии, или Палестины, или Франции. Он мусульманин, и любое его дело будет связано с его верой и исламским миром. Поэтому я не склонна думать, что цель нужно искать ближе к его дому.

Чапел недовольно поджал губы и откинулся в кресле. В его глазах сверкала настоящая злость. Сара даже спросила себя: не пытается ли он запугать ее? Еще один косноязычный задира? Может, ей стоило обойтись с ним помягче? Ну нет, решила она, не стоило. Какой смысл позволять увести расследование в сторону еще до того, как оно, в сущности, началось? «Хиджра» — ее детище. Указывать тут будет она, а он пусть копает.

В комнате повисла тишина. Гленденнинг прошел к месту во главе стола.

— На сегодняшний день мы имеем угрозу безопасности Соединенных Штатов Америки, — негромко произнес он. — Не больше и не меньше. Мы все собрались здесь, чтобы совместными усилиями найти человека, выступившего с заявлением, и остановить как его, так и его сообщников, прежде чем они совершат задуманное преступление. Больше нельзя допустить ничего подобного тому, что произошло вчера. Никаких осечек. — Помолчав, он обратился к Гадбуа и Леклерку: — Необходимо засекретить это расследование и сосредоточиться на его единственном фокусе, известном только членам нашей группы. Никакой утечки информации. Никакого обсуждения настоящей цели расследования ни с кем из тех, кто сейчас не присутствует здесь. Для общественности, прессы и полиции — это уголовное дело об убийстве с ближневосточной окраской. Подозреваемый террорист при аресте оказал сопротивление, убил четырех агентов. Все, конец истории. Никаких упоминаний о записи и заговоре. Министр обороны согласился предоставить спецполномочия всем членам группы «Кровавые деньги». Учитывая вашу подготовку и опыт, при поиске этого человека вам разрешается применять любые методы. — Гленденнинг выдержал более продолжительную паузу, чтобы его слова дошли до всех присутствующих. — И если я недостаточно ясно выразился, позвольте передать вам то напутствие президента Соединенных Штатов, а также его близкого друга и союзника — президента Франции: сначала стрелять, потом задавать вопросы.

13

— Как задолго? — спросил Адам Чапел, поворачиваясь к Саре. — Как задолго до операции такие типы обычно делают запись с угрозой?

— За несколько часов, — ответила она. — За несколько дней. Бывает, что еще раньше, если им далеко добираться до цели. Хоть это нам на руку. Если они планируют нанести удар в Америке, им потребуется некоторое время, чтобы добраться туда.

— Почему? — тут же заинтересовался Леклерк. — Они могли вылететь сегодня утренним рейсом. Пока мы тут с вами рассуждаем, они, возможно, уже гуляют по Манхэттену. Откуда нам знать, что они еще не там? Из того, что запись сделана в Париже, еще не следует, что и исполнители планируемого теракта тоже здесь.

— Сомневаюсь, — ответила Сара. — Им зачем-то нужны были деньги. И именно в Париже. Они пошли на риск переправить такую сумму через хавалу,даже ценой жизни одного из своих людей, — могу поспорить, для них было чертовски важно, чтобы деньги оказались в Париже, и я полагаю, что операция не начнется, пока эта сумма не будет истрачена по назначению.

Теперь их осталось только трое. Они сидели у одного конца стола, то покачивая головами, то неутешительно улыбаясь, глядя в потолок и молча уповая на удачу, словно группа студентов, которая только что получила каверзное задание. Несмотря на протесты Сары и отчетливую надпись на стене напротив, Леклерк курил, выпуская вверх кольца дыма. Гленденнинг сказал, что теперь этот капитан — их «нянька»: в его обязанности входит прикрывать их тылы, освещать им темные закоулки и смазывать там, где заржавевшие колеса французских правоохранительных органов потребуют смазки.

Да, задали им задачу, размышлял Чапел: определить личность неизвестного лица, выследить и арестовать подозреваемого, о котором известно только то, что он сообщник Мохаммеда аль-Талила и, следовательно, член «Хиджры».

Минуту назад Ги Гадбуа, о чем-то спешно переговорив с Гленденнингом, вышел из кабинета. Французские ГДВБ и «Сюртэ» договорились с ФБР хорошенько потрясти все деревья, какие только возможно, и в Париже, и в Штатах. Пока же в их распоряжении была единственная фотография Талила пятилетней давности, где он ни капли не был похож на человека, которого преследовал Чапел на парижских улицах. И больше ничего.