Тайна апостола Иакова

— Ты где?

— Кто?

— Да ты же!

— В деревне…

— С чего это вдруг?

— Так мне посоветовал дядя.

— Это далеко?

— Около часа езды от города, в горах, но, если ехать по автостраде, можно добраться минут за сорок пять.

— Давай возвращайся скорее сюда и сразу же звони мне на мобильный. Тебе понадобится адвокат.

Закончив разговор, она подошла к компьютеру, чтобы посмотреть в Гугле номер телефона гостиницы «Осталь де лос Рейес Католикос», расположенной рядом с собором. Но неожиданно у нее в голове возникла странная ассоциация. Открывшаяся страница Гугла почему-то напомнила ей о странной связи Софии с деканом соборного капитула.

Тогда она отошла от своего компьютера и направилась к другому, тому, которым еще несколько часов назад пользовалась София. Включила его. Обнаружила, что в нем используется операционная система Linux и что она требует ввести пароль, представляющий собой ответ на простой вопрос:

— Кого я люблю больше всех?

Только введя этот пароль, она могла войти в оперативную память компьютера и заняться поисками неизвестно чего. Чего-то, что, как она предполагала, может привести ее к разгадке причины убийства.

Клара начала мысленно прокручивать в голове все, что она знала не только о любовной стороне жизни своей покойной подруги, свидетельствовавшей об ее амбициях и сладострастии, которые, похоже, не знали границ, но и о стороне профессиональной. Впрочем, эти две составляющие жизни Софии постоянно и тесно соприкасались и переплетались начиная со студенческих лет, причем первая успешно подкрепляла вторую, питая ее.

Сопоставив две главные составляющие бытия Софии, Клара достаточно быстро пришла к выводу, что, скорее всего, тщательный анализ именно профессиональной стороны жизни ее покойной подруги поможет ей с честью выйти из ужасного положения, в котором она оказалась. В ней заговорил высококвалифицированный адвокат, каковым она, вне всякого сомнения, была. Адвокат, за успешной карьерой которого скрывалась опьяненная успехом простая девушка, столь же быстро, сколь и, пожалуй, неосмотрительно взлетевшая к высотам социального рая благодаря неожиданно меткому попаданию в цель.

— Ключ к разгадке должен быть в ее диссертации, — сказала себе Клара. — И это должно быть что-то, связанное с ее последними исследованиями. София сделала или обнаружила нечто, что предопределило ее смерть. Кого София любила больше всех и вся? — задала она себе вопрос, склоняясь над клавиатурой.

Она машинально набрала «А-Д-Р-И-А-Н», но не слишком удивилась, увидев, что на экране высветилось: «Авторизоваться не удалось, у вас осталось две попытки».

Адвокатесса задумалась, спрашивая себя, почему этот пароль с самого начала казался ей маловероятным. И улыбнулась, поняв, что так могла ответить она, но не София. Она была из тех, кто, несомненно, любил бы своего возлюбленного больше всех на свете. А София не могла любить так, как умела она. По крайней мере, так ей казалось. И она вновь улыбнулась. Если ей так казалось, то это потому, что она этого хотела. Хотела, чтобы так было. Однако, констатировав, что ее вывод верен и имя Адриана не позволяет войти в память компьютера, она перестала улыбаться.

И вновь вернулась к главной теме, которая только что преподнесла ей столь удивительное откровение. Уравнение «София + Адриан» представляло собой неравенство, переменные которого выводятся лишь при определенных значениях неизвестных. И ее задача состояла в том, чтобы найти эти неизвестные. Для начала если человеком, которого София любила больше всего на свете, был не Адриан, то кто? Кого София могла любить больше Адриана?

Клара вновь погрузилась в размышления. В каком направлении устремлялись при жизни главные мысли и чаяния покойной, кем или чем она была одержима, если ее жених отпадает?

Она ответила на этот вопрос не сразу, хотя и не слишком долго над ним раздумывала. Спустя какое-то время она пришла к заключению, что единственное, что постоянно занимало ум ее компаньонки по квартире, — это наука и знания.

И в эту минуту у нее сработала интуиция. Ведь интуиция иногда срабатывает. Хотя далеко не всегда. Однако подчас такое случается, причем как у женщин, так и у мужчин. Проблема в том, что люди, привыкшие соотносить интуицию с собственным разумом, верят в нее больше, чем следует, и именно поэтому она их часто подводит. Но в данном случае она не подвела. Знание — это мудрость, сказала себе адвокатесса и решила выстраивать ассоциативный ряд дальше. Может быть, это и есть первая неизвестная? Или нет? Она решила продолжить начатое.

Она явственно ощутила знакомое бурление в мозгу. Это было похоже на приятную щекотку, напоминающую ту, что возникает в голове, когда ты лежишь на пляже и закрываешь глаза. В это мгновение в твоих глазах или даже в самом мозгу начинают вибрировать два ярких пятна, гораздо более ярких, чем окружающая их темнота: это отражение солнца, от которого ты только что оторвал взгляд, спрятав его под закрытыми веками. Постепенно эти два пятна сходятся все ближе и ближе, пока не сольются друг с другом.

И если ты не испугаешься и дождешься момента, когда произойдет это наложение одного пятна на другое, то достигнешь неизъяснимо благостного состояния, некоего мысленного мурлыкания, напоминающего этакую исконную, животную, кошачью нирвану и представляющего собой, по сути, слияние со вселенной, которое неожиданно озаряет тебя удивительным прозрением. Вот и Клара сейчас закрыла глаза, замерев перед ярким экраном монитора.

Она вспомнила о себялюбивом характере своей подруги, ее высокомерии и самоуверенности, надменности и холодности, самодостаточности и отсутствии всякой деликатности, строптивом эгоизме, составлявшем суть ее отношения к жизни. Итак, что же она любила больше всего в этой жизни? Знания — вне всякого сомнения; ученость и мудрость — бесспорно. Что еще?

Тут она вспомнила, что по-гречески мудрость — sophia. Кого София могла любить больше самой себя? Клара как следует обдумала эту мысль. Ей было неприятно приходить к такому заключению, но в конце концов она решилась. На самом деле она нередко ловила себя на мысли о том, что София любила себя самое больше всех на свете. Клара иногда даже вслух подшучивала над этим. Уверенная, что все делает правильно, она открыла глаза и набрала на клавиатуре «С-О-Ф-И-Я». И компьютер тут же открыл ей доступ к своему содержимому.

В состоянии полностью овладевшего ею крайнего возбуждения и азарта Клара начала один за другим открывать папки и файлы, хранившиеся в компьютере, однако ее ждало разочарование: ничего интересного обнаружить не удалось. Устав заниматься безнадежными поисками, она прошла к своему письменному столу, извлекла из ящика флэшку и вернулась в комнату Софии. Вставила флэшку в компьютер и скопировала на нее все имевшиеся в памяти папки и файлы. После чего вытащила ее и выключила компьютер.

Сделав несколько шагов в сторону гостиной, она передумала, вернулась к столу и вновь села за него. Снова включила компьютер и, когда тот потребовал ввести пароль, набрала «А-Д-Р-И-А-Н». Она уже знала, что произойдет: ей будет отказано в доступе к памяти, и она вновь прочтет надпись: у нее осталось две попытки, после которых компьютер будет заблокирован и его память окажется окончательно недоступной для пользователя. Все так и произошло.

При второй попытке она вновь написала «А-Д-Р-И-А-Н». В третий раз решила быть более выразительной, набрала «В-О-Т-Т-Ы-И-П-О-П-А-Л-С-Я» и удовлетворенно улыбнулась. Теперь компьютер был заблокирован. Чтобы вновь войти в него, надо было правильно заполнить все пункты анкеты, ответы на которую были известны только Софии.

— Пусть теперь ищут, — сказала себе Клара, решив, что наконец готова переехать со своим небольшим багажом в «Осталь де лос Рейес Католикос», где намеревалась на какое-то время поселиться и, возможно, отпраздновать свой маленький успех в расследовании.

Выходя, она кивнула двум агентам, сидевшим перед телевизором и смотревшим типичный для выходного дня пустой и приторно сентиментальный фильм, полностью соответствующий убогой морали общества. Впрочем, в этом не было ничего подпадающего под статьи уголовного кодекса.