Русский транзит-2 (Образ зверя)

- Ну давайте же! - кричал Максим, стоя у окна под проливным дождем.

Не чувствуя ног, Юрьев развернулся к окну; перед ним стоял парикмахер с бритвой в руке. Парикмахер смотрел исподлобья и, казалось, был полон решимости тут же зарезать беглого арестанта.

- Уйди с дороги, мне терять нечего,- просипел, не узнав собственного голоса, Юрьев и навел оружие на парикмахера.

- Кишка тонка,- презрительно сказал парикмахер.-Я сейчас тебе голову отрежу и скажу, что так и было.

Парикмахер бросился на Юрьевас занесенной над головой бритвой.

Скорее машинально. Юрьев резко нагнулся, заслоняясь рукой с пистолетом от бритвы, и тут же сделал шаг навстречу. Уже ощутив на своем плече тугой живот резко пахнувшего кислым потом парикмахера и почувствовав, что тот, рубанув воздух, по инерции перегнулся через него. Юрьев распрямился, как учили его когда-то в детстве, и увидел только мелькнувшие под потолком ноги парикмахера в черных лакированных ботинках. Грузное тело нападавшего плашмя грохнулось об пол, подняв с пола пыль, клочья волос и лоскуты бумаги.

Максим с Юрьевым, который сунул свой трофей сзади за пояс, в полный рост бежали через двор и пробились сквозь сплошную шумящую стену июльского ливня. Они стремились к проходной арке, за которой слышались гудки автомобилей.

Перед самой аркой бегущий впереди Юрьева Максим внезапно столкнулся с худеньким милицейским лейтенантом в одной рубашке навыпуск, державшим над головой кожаный планшет. Лейтенант чуть не упал, и Максим остановился как вкопанный.

Юрьев подумал, что вот сейчас, когда свобода от них всего в каких-то десяти шагах, все и сорвется, лейтенант задержит их, и побои, идиотский допрос, издевательство урки для него повторятся сначала.

- Чуть не убил! - раздраженно заорал сквозь шум ливня лейтенант, стремительно и безнадежно промокая.-Кто пустил? Вон отсюда, живо!

Еще не веря собственному счастью, Юрьев толкнул сзади Максима, и они оказались в арке, где была проходная - будка и вертушка, рядом с которой стоял пожилой милиционер.

- Нас тут лейтенант выгнал,- начал с глупой улыбкой Юрьев.

- Как вы там оказались?

- Да лейтенант вызывал к себе,-дальше Юрьев пока еще не успел ничего придумать.

- Потерпевшие, что ли?

- Да,- сказал Максим. Взяв Юрьева за рукав, он тянул его к вертушке.-Отца избили на улице...

- Да там-то, во дворе, вы как оказались? - не унимался пожилой милиционер.

- Лейтенант вызывал,- теряя самообладание, гундосил свое Юрьев, пока Максим, прижавшись грудью к животу стража, пытался пролезть между этой внушительной емкостью для борща с салом и обыкновенной железной вертушкой.

Старший сержант нахмурился, начиная с трудом постигать ситуацию. Какие-то тревожные мысли заворочались в его обмелевшем сознании, израсходованном невыносимо долгой службой.

Что-то здесь было не так. Он, конечно, слышал, как лейтенант выгонял этих голубчиков, но как они там оказались, было для него непостижимо. Хотя подождите-ка, постойте-ка...

- Ой, больно! - вдруг дико заорал Максим, страдальчески сморщив лицо.

Страж, инстинктивно подобрав свой живот, служивший естественной преградой на пути к воле, отпрянул от подростка, и тот, втянув Юрьева вслед за собой в образовавшуюся воздушную воронку, вырвал его как пробку на улицу, под тугие и теплые струи дождя.

Не прыгая через быстрые потоки, а утопая в них по щиколотку, Максим и Юрьев бежали по тротуару, разбрызгивая кипящие пузырями лужи.

Тяжело и надсадно дыша, Юрьев никак не мог догнать подростка. Тело его разламывалось от боли, сердце, казалось, вот-вот захлебнется в бешеной скачке. Но странное дело: свобода впрыснула ему в мышцы свой особый состав, в них появилась какая-то сладкая невесомость. Несмотря на то что внутри у него в любую минуту все могло лопнуть от перенапряжения, Юрьеву хотелось бежать и бежать вот так же: то сворачивая в проходные дворы, то перебегая улицу перед отчаянно гудящим автомобилем.

Беглецы петляли по городу до тех пор, пока ливень не прекратился.

.|

Майор вызвал арестованного Вострикова к себе в кабинет.

- Ну что, Чика, намял тебе пацан бока? Я смотрю, он и фейс тебе испортил. Ай-ай-ай, нехорошо: вор, а с мальчишкой, детенышем не справился да еще и лапки кверху сделал. Нехорошо. Там, за колючкой, узнают авторитеты, что Чику так сынок отделал, пожалуй, сделают из Чики... Ну ладно, ладно... Даю тебе шанс отыграться.

- А что такое, начальник? - насторожился Чика.

- Да видишь ли, тот самый клиент, которого ты должен был довести до ума, взял да и через окно деру дал вместе с пацаненком этим. Двух моих людей изрядно помял, один до сих пор зубы выплевывает... В общем, даю тебе вольную до завтрашнего вечера. Ты мне доходягу верни, бычару этого - он мне вот так нужен (майор рубанул ребром ладони себе по горлу), а паренек мне не нужен... совсем не нужен. Понял? Так что на твое усмотрение. Вернешь доходягу, обещаю, что сокамерники забудут, как тебя пацан в хвост и в гриву... Кроме того, оформим тебя по другой статье, годика два в санатории сифон подлечишь - и на волю. Бежать даже не думай, ты меня знаешь... Опять же профура твоя у меня на крючке да и дружкам твоим, авторитетам, буду потом рассказывать, как малец тебя... Ну, ладно об этом. Я тебе и маршрутик один дам, есть ниточка, может, и встретишь их.

- А чего это ты, начальник, сам не хочешь поймать его?

- Дело уж больно щекотливое. Надо бы без огласки. А то наверху спросят: кого, майор Богун, ловишь? А Богун им в ответ: того, кто зубы сержанту выбил, почки парикмахеру отбил и мимо вахты проскользнул. Ну и попросят Богуна начальники до пенсии на заслуженный отдых, мол, будя, не справляешься, брат, с преступным элементом. Иди, устраивайся вахтером или банщикам: жопы таким вот чикам парь.

- Темнишь, начальник. Я же вас знаю: ночь спать не будете, как псы сторожевые, а беглого достанете. К тому же он одному из ваших, хе-хе, прикус подправил.

- Чика! - грозно закричал Богун, привставая из-за стола и невольно приподнимая его за край животом, стянутым броней кителя.

- ...Хотя, конечно, надо бы должок вернуть.

- Вот-вот, ступай - поохоться до вечера. Принесешь птичку - награжу. Дашь на дашь - углом выйдем... Только мне он живым нужен и пока что здоровым, понял? Кстати, он у сержанта пушку взял, так она не заряжена - обойма в кобуре осталась. Да этот шпак, наверно, и на курок-то нажать не сможет. Вот тебе адресок. Возьмешь помощничков, ребята хорошие, покладистые. Опять же за тобой присмотрят, ежели ты, не дай Бог, потеряешься. Хорошие ребятки, хорошие: у каждого вроде тебя по два университета за плечами и вся задница в мозолях..

- Ну, опиши мне его. Какой он был?

- Да никакой. Обыкновенный мужик. Лет сорока пяти, не больше, в кожаной куртке... Кажется, у него были очки.

- Не густо. Ну а узнать бы ты его смог?

- Не знаю, наверное... Я его тачку запомнил. У него красная машина, иностранная, BMW , кажется.

Сидя с Максимом на чердаке одного из домов на Петроградской стороне, Юрьев так толком и не добился от подростка внятного описания человека из ВМW. Максим не помнил никаких особых примет, никаких деталей.

Вот если бы Юрьев не числился теперь в беглых преступниках, если бы он мог спокойно заявить об этом в милицию, тогда, возможно, в ГАИ отыскали бы автомобиль - ведь не тысячи же красных ВМW в городе! Ну и потом вышли б на человека, который увез Игоря. Может, позвонить жене? И все это - описание мужчины и автомобиля - передать ей? Как же, передать! Сыскари мигом вычислят его, возьмут в кольцо и накроют.

Оставалось одно: ехать к Николаю Алексеевичу и просить помощи. Ведь дома его уже, конечно, ждали. В квартире наверняка сидела группа захвата с пушками, собаками и понятыми в шкафу.

- Ну, Максим, спасибо тебе. Без тебя мне бы от них никогда не уйти... А кстати, зачем ты ударил парикмахера?

- Не знаю... Просто увидел в зеркало, что он со мною сделал, ну и в глазах потемнело. Даже не помню, как грохнул его. Автоматически сработало.- Максим с грустной усмешкой посмотрел на свою правую руку.-А я не знал, что вы - бывший боксер. Игорь мне об этом никогда не рассказывал.