Гнетущий страх

— Добрый вечер, мэм, — поздоровался с ней проходивший мимо пожилой мужчина, касаясь пальцами полей шляпы.

Сара заставила себя улыбнуться в ответ, а потом долго смотрела, как он поднимается по лестнице.

У дверей кафетерия остановилась группа врачей в мятых больничных штанах и запятнанных халатах. Явно студенты или интерны: лица молодые, глаза покраснели от недосыпания. Сара вновь вспомнила те времена, когда и сама валилась с ног от усталости и единственной мечтой было наконец выспаться.

Молодежь явно кого-то ожидала, переговариваясь между собой, и Сара, невольно прислушиваясь к больничным сплетням, не сразу обратила внимание на мужской голос, позвавший ее по имени.

— Сара Линтон? — повторил тот же голос, и она, подняв глаза, окинула взглядом группу интернов, подумав, что, видимо, это кто-то из знакомых по детской клинике Хартсдейла. Она вдруг почувствовала себя ужасно старой, глядя на эти юные лица, пока в поле ее зрения не попал высокий мужчина постарше.

— Мейсон? — удивилась Сара, в конце концов узнав его.

Протиснувшись сквозь группу интернов, Мейсон подошел к ней и положил руку на плечо:

— Я тут встретил твоих, наверху.

Сара лишь вздохнула в ответ.

— Я теперь здесь работаю. В отделении детской травматологии.

Они с Мейсоном когда-то вместе работали в Грейди, но после ее возвращения в Грант связь прервалась.

— Это мне Кэти сказала, что ты пошла вниз перекусить.

Она показала ему «Кит-Кэт».

Он рассмеялся:

— Твои пристрастия не изменились. Ты здорово выглядишь, — заметил он. Явная ложь, но все равно приятно. Вот что значит хорошее воспитание и светские манеры. Мейсон вырос в мире частных школ с полным пансионом и привилегированных клубов, его отец — врач-кардиолог, как, впрочем, и дед.

Не особенно представляя, о чем с ним говорить, Сара выдала дежурную фразу:

— Как у тебя дела?

— Спасибо, хорошо. Знаешь, я заходил к Тессе — надеюсь, ты не против? Ее лечащий врач — Бет Тиндал. Она отличный хирург.

Сара только кивнула.

Он тепло ей улыбнулся:

— А твоя мать все такая же красавица.

Сара ответила вымученной улыбкой:

— Наверное, она была рада тебя видеть.

— Ну, при подобных обстоятельствах… — Он помолчал. — Тебе известно, кто это сделал?

— Ни малейшего понятия. — Она почувствовала, что снова теряет над собой контроль, и лишь покачала головой.

Он прикоснулся пальцами к се ладони:

— Мне очень жаль, что так случилось.

Она отвернулась, стараясь скрыть слезы. Никто еще не пытался утешить ее с того момента, когда она обнаружила Тессу. Сара почувствовала вдруг себя ребенком, которому так не хватает любви, ласки и внимания, что его способен утешить даже самый простой жест.

Мейсон, заметив перемену в настроении Сары, взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— С тобой все в порядке?

— Прости, мне надо обратно наверх.

Он взял ее под локоть и повел по коридору. Пока они шли к отделению интенсивной терапии, Мейсон все что-то говорил, но Сара не вслушивалась в его слова — просто наслаждалась мягким и монотонным журчанием его речи.

Они свернули за угол, и Сара увидела в коридоре отца и мать — те, кажется, о чем-то горячо спорили. Первым заметил Сару и Мейсона Эдди, и родители замолчали.

Отец выглядел ужасно — он весь как-то съежился, плечи поникли, веки набухли, на лице резче обозначались морщины. Мать тоже в одночасье постарела лет на двадцать. Оба казались вымотанными до предела и такими жалкими, что у Сары комок подкатил к горлу.

— Пойду посмотрю, как там Тесса, — словно извиняясь, сказала она и, нажав кнопку справа от двери, прошла в отделение интенсивной терапии.

Свет в палатах и коридорах отделения приглушенный, воздух прохладный и освежающий, в палатах раздвижные стеклянные двери. Шагая по коридору, Сара слышала попискивание кардиомониторов и тихий гул кондиционеров. Палата Тессы находилась прямо напротив сестринского поста — сюда всегда помещали пациентов в критическом состоянии.

Сейчас в палате дежурил Девон — стоял в двух шагах от постели и, прислонившись к стене, с тревогой смотрел на Тессу.

Сара поздоровалась, но он едва глянул на нее. Глаза у него покраснели от бессонницы, темная кожа при искусственном освещении казалась зеленоватой.

— Как она?

Он не спешил с ответом.

— Не знаю. Пару раз открыла глаза…

— Это хорошо… — Сара не знала, что ему можно сказать.

Он как-то судорожно вздохнул, кадык заходил вверх-вниз.

— Если хочешь передохнуть… — начала она, но Девон не стал ждать продолжения — просто вышел из палаты, даже не оглянувшись.

Придвинув стул к кровати Тессы, Сара села. За день она так вымоталась, что ноги буквально подкашивались.

Голову Тессы и половину лица закрывали бинты, из живота тянулись две дренажные трубки для отвода жидкости. На стойке рядом с кроватью висел баллон с физраствором, уже наполовину опустевший. Тессу сняли с искусственной вентиляции легких всего час назад, но кардиомонитор по-прежнему следил за работой ее сердца, отмечая каждый удар металлическим попискиванием.

Сара погладила сестру по руке и поразилась, насколько маленькие у Тессы ладошки. Сара хорошо помнила тот день, когда сестра впервые пошла в школу, и она вела ее за руку к автобусной остановке. Перед их выходом Кэти прочла Саре целую лекцию, как надо следить за младшей сестренкой. Эта тема главенствовала и пока они были детьми, и когда повзрослели. Тесса всюду следовала за сестрой как хвостик и была в курсе всех ее дел. За все поступки младшей сестры всегда была ответственна старшая.

Тесса, словно почувствовав чье-то присутствие, чуть повернула голову.

— Тесс? — окликнула сестру Сара, чуть сжав ее ладошку. — Ты слышишь меня?

Тесса издала слабый звук, похожий на стон, ее рука привычным жестом, повторенным сотни раз за последние восемь месяцев, передвинулась к животу, глаза медленно раскрылись. Поблуждав взглядом по палате, она наткнулась на Сару.

— Эй, — снова позвала Сара, и губы ее растянулись в улыбке облегчения. — Эй, милая!

Тесса чуть шевельнула губами и поднесла руку к горлу.

— Хочешь пить?

Она едва заметно кивнула, и Сара оглянулась в поисках чашки с кубиками льда, которую медсестра оставила возле кровати. Лед уже по большей части растаял, но Сара все же нашла несколько кубиков.

— Тебе ввели трубку в гортань, — пояснила она, опуская кубик сестре в рот. — Поэтому немного болит и трудно говорить.

Тесса прикрыла глаза и проглотила лед.

— Очень больно? Может, сестру позвать?

Сара уже привстала, но Тесса не отпустила ее руку. Ей не было нужды ничего спрашивать — Сара и так знала, что захочет узнать Тесса, как только очнется.

— Нет, Тесси. — По лицу Сары потекли слезы. — Ребенка мы потеряли. Девочку. — Она прижала руку Тессы к губам. — Мне очень жаль, очень…

Тесса слабым движением руки остановила ее. В палате воцарилась тишина, нарушаемая лишь попискиванием кардиомонитора.

— Ты что-нибудь помнишь? — заговорила наконец Сара. — Помнишь, как это произошло?

Голова Тессы чуть дернулась в сторону.

— Ты пошла в лес. Брэд видел, как ты подобрала пакет и стала что-то в него складывать. Помнишь?

И опять она показала: нет.

— Там кто-то был. Мы знаем, что там кто-то был, в лесу. Может, он хотел забрать этот пакет? А может… — Она не закончила мысль, поняв, что избыток информации, версии, предположения только введут ее сестру в замешательство. — А потом тебя ударили ножом.

Тесса никак не отреагировала на ее слова, явно ожидая продолжения.

— Я нашла тебя в лесу, на поляне, и я… я сделала все, что смогла… Но я не Господь Бог. — Сара чувствовала, что снова теряет контроль над собой. — Родная моя, Тесси! Я так старалась тебе помочь!..

Устыдившись своих слез, Сара опустила голову на кровать. Ей, как никогда, сейчас нужно быть сильной и уверенной, чтобы Тесса знала: они вместе и со всем справятся. Только вот что делать с испепеляющим ее чувством вины за все, что случилось? Всю жизнь она заботилась о младшей сестре, но в самый нужный момент не сумела ничего сделать.