Женское время, или Война полов

Словно подтверждая эту догадку дочери, президент отошел от окна, сел в кресло, сказал с горечью:

— И вообще, блин, не с кем работать! Не с кем! Раньше, понимаешь, все-таки фигуры были — Устинов, Громыко, Андропов! Такие-сякие, а думали, понимаешь, о мощи страны. Посвящали этому, понимаешь, ну, не всю жизнь, но все-таки занимались этим делом! А сейчас? Даже в Кремле каждый только думает, на чем заработать. И все! А как сделать хоть что-то — нет, все на президента! Ну, что ты молчишь?

Дочь не ответила — она унаследовала его былую выдержку и умение со спокойным лицом глотать любые шпильки. Даже отцовские. К тому же сейчас он был абсолютно прав. Этот Пашутин должен был избавить отца от информации о проведении нелегальной операции. Как сделал это Оливер Норт при Рейгане и как положено делать всем более-менее толковым руководителям разведывательных ведомств. Чтобы в случае провала президент мог развести руками, сказать, что он ничего не знал, и «сурово наказать» проштрафившегося министра.

— А снимать его сейчас уже тоже нельзя, — продолжал президент читать ее мысли. — Лошадей, понимаешь, на переправе не меняют. Тем более его племянница уже ведет эту операцию в Нью-Йорке.

— А нельзя просто сбить этот «Кедр», уничтожить? — спросила дочь президента у Яшина.

— И это поздно, — ответил тот. — Американцы любой запуск нашей ракеты секут из космоса…

— Н-да, понимаешь… — Президент потер нижнюю губу, потом почесал-взлохматил волосы на голове. Это был верный признак того, что он наконец решил всерьез обдумать проблему и просчитать варианты ее решения. — И вообще сбивать такую штуковину жалко, понимаешь. Мало ли кому пригодится прижечь кой-чего. На следующих, понимаешь, выборах в президенты… — При этом он как-то из-подо лба, зорко, с блеском в глазах глянул на дочь, и у нее разом посветлело на душе: наконец-то! Наконец-то отец включился, стал самим собой, прежним, как когда-то, в его лучшие времена.

— Вообще-то это не будет операция против американцев, — сказал Яшин так осторожно, словно издали навешивал президенту пас для удара по воротам. — Мы же не американцев должны там взять, а наших, русских.

— Неужели? — насмешливо усмехнулся президент, не ударяя посланный мяч, а только играя им на весу. — А если эти «наши», понимаешь, уже приняли их гражданство и стали американцами?

– Русскимиамериканцами, — уточнил Яшин, — русскими, которые выжигают груди у натуральных американок.

Президент нагнулся к селектору связи со своим секретариатом, нажал кнопку:

— Вернохлебова!

— Не надо! Отставить Вернохлебова! — быстро и громко, так, чтобы услышал секретарь, вмешалась дочь президента. И тут же объяснила отцу: — У него же дочка там, ты забыл?

Станислав Вернохлебов уже восемь лет был советником президента по международным вопросам и умницей, умеющим находить так называемые взвешенныерешения. Но с одним недостатком: шесть лет назад, в период противостояния Президента СССР и Президента России, Вернохлебов поехал в командировку в США, взяв с собой жену и семнадцатилетнюю дочку, и там, в Вашингтоне, эта дочка по уши втюрилась в советника Белого дома по американо-советским отношениям. Вернохлебов, как к отцу родному, пришел тогда с этой бедой к своему хозяину, но отец сказал ему не колеблясь: «А в чем дело, понимаешь? Отпусти ее замуж, и будет ее муж нашим человеком в Белом доме. Авось присоветует Бушу перестать цепляться за Горбачева!» Действительно, в товремя лучшей возможности гасить горбоманию Белого дома даже трудно было придумать, да и потом, после свержения Горбачева, этот закулисный канал общения с Белым домом не раз выручал из щекотливых и горячих ситуаций. Но затем вышел конфуз: Ричард Никсон, готовясь к поездке в Москву, взял себе в помощники американского зятя Вернохлебова, а тот вдруг присоветовал Никсону посетить Руцкого, только что выпущенного из тюрьмы. И произошел жуткий скандал: зять советника Президента России привел Никсона к Руцкому!

Нужно отдать должное Вернохлебову: в тот же день он положил на стол президента заявление об отставке. Сам! И только это погасило тогда бешенство отца. «Заберите эту бумагу! — сказал он Вернохлебову с той холодной вежливостью, которая порой хуже отставки. — Я присоветовал вам отдать дочку за этого американца, я и буду расхлебывать! Так что идите и работайте! И Никсона я приму, чтоб не разжигать скандал. Но этого вашего зятя, понимаешь… чтоб его духу больше не было в Москве!»

Вернохлебов остался в должности, но выбыл из узкогокруга доверенных лиц. И теперь, когда речь шла о таком щекотливом деле, как тайная операция на территории дружественных Соединенных Штатов, следовало обойтись без него.

— Может, и правильно, — легко согласился президент с тем, как запросто и без церемоний дочь отменила его распоряжение.

Но тут низкий, как гудок, ревун красного «атомного» телефона заставил их обоих вздрогнуть. Президент, открыв рот, изумленно уставился на этот извечно мертвый аппарат, а тот вдруг сказал встроенным в него динамиком:

— Товарищ главнокомандующий! Докладывает штаб космической разведки! Американцы запустили боевой вариант «Атлантиса»! Без предупреждения!..

Вместе с этими словами распахнулась дверь кабинета, в ней появился стремительный капитан 2-го ранга с «ядерным» чемоданчиком в руках. Алая сигнальная лампочка над ручкой этого чемоданчика лихорадочно мигала, в нем, в чемоданчике, были шифры запуска ответного ядерного удара. Капитан 2-го ранга бегом пересек кабинет и положил чемоданчик на стол президента, открывая его своим ключом и протягивая руку за ключом хозяина. На всю эту операцию у него ушло ровно четырнадцать с половиной секунд, как и положено по инструкции. Потому что еще за те сорок секунд, пока будет вычисляться траектория полета «Атлантиса», президент обязан определить силу ответного удара и назвать его командному пункту ракетных войск стратегического назначения. Боевой «Атлантис», как известно, вооружен лазерным оружием, и сбивать его нужно до вторжения в космическое пространство над Россией.

Одновременно с появлением капитана 2-го ранга на боковом, справа от президента, столике разом затрезвонили все телефоны, и в кабинет вбежали советник по национальной безопасности Баулин, пресс-секретарь Грузицкий, генерал Пашутин, а также глава внешней разведки Куваев и советник президента по международным вопросам Станислав Вернохлебов. А на большом настенном телеэкране «Хитачи» высветился оперативный зал Генштаба армии и подземный бункер штаба ПВО, где дежурные уже поднимали по боевой тревоге авиацию и ракетные войска стратегического назначения. Хотя США и Россия давно обесцелили свои межконтинентальные ракеты, компьютерам Генштаба нужно не больше двух минут, чтобы вновь нацелить эти ракеты на Вашингтон, Нью-Йорк, Чикаго и другие промышленные центры противника. Даже если лазерная пушка «Атлантиса» успеет ударить по Кремлю, ничто не остановит 1300 русских межконтинентальных ракет с 6000 ядерных боеголовок.

Яшин и дочь президента, вскочив со своих мест, подбежали к распахнутому перед президентом «ядерному» чемоданчику. Внутри его откинутой крышки, на электронной карте мира мигала яркая точка американской ракеты, восходящей над флоридским сапогом. Траектория ее взлета круто изгибалась в сторону Атлантического океана, за которым были Европа, Россия. Под картой были четыре ряда цветных кнопок и табло обратного отсчета времени, которое показывало, что до ответного ядерного залпа осталось тридцать три… тридцать две… тридцать одна секунда…

Дочь президента увидела, как руки отца, задрожав, замерли над этими кнопками.

И в этот миг Вернохлебов сорвал трубку телефона горячей линии, который дребезжал громче других.

— Yes! — крикнул он в эту трубку. — Hello, Mister President! Yes! He is here. Just a sec! — И передал трубку президенту: — Вас, американский президент!

А сам взял трубку параллельного аппарата, включил динамик.

— Йес… — хрипло сказал русский президент, все еще держа одну руку над кнопками ядерного чемоданчика. — Аллоу… — И посмотрел на Вернохлебова.