Поцелуй ангела

Даже воскресным вечером здесь было не протолкнуться. Джордан прокладывала путь, и девушкам все же удалось пристроиться на свободном пятачке рядом с танцполом. Стефани успела лишь разок глотнуть здешнего фирменного мартини — ядреного зелья, похожего на лимонад, сдобренный микстурой от кашля, и тут заметила, что Челси уже болтает с каким-то патлатым блондином. Перехватив взгляд подруги, Челси радостно потыкала пальцем в сторону белых штор, отгораживающих ВИП-зону, и скрылась за ними вместе с блондином.

Стефани колебалась. Ей очень не нравилась эта манера мгновенно сходиться с незнакомыми людьми. Челси, хоть порой и ошибалась, была в душе человеком добрым и порядочным, а потому автоматически — и неосмотрительно — считала таковыми других. И все-таки, как обычно, Стефани и Джордан пошли за ней.

Стефани спохватилась лишь ближе к часу ночи — обратив внимание на время, она уловила затуманенный взгляд покачивающейся Челси. Стефани показала ей на часы, но этот жест ничего не дал. Через три четверти часа она все-таки забралась к Челси на площадку-подиум и сказала, что пора домой. Но ответом ей было растянувшееся на две песни дурацкое вихляние бедер и задранных вверх рук.

Наконец в два тридцать сдалась даже Джордан. Они со Стефани принялись рассчитывать время. Рейс в семь утра. В аэропорт к шести. Такси — в пять тридцать. Встать надо в пять, самое позднее — пять пятнадцать, если они заранее соберут вещи и не станут принимать душ. Остается поспать в лучшем случае часа два, если уйти прямо сейчас. С весельем пора завязывать.

Стефани обнаружила, что Челси танцует на скамье, стоявшей у стены. Патлатого парня сменил еще один — высокий и тощий, с угловатым лицом. Он протягивал Челси очередную порцию виски со льдом. Челси схватила Стефани за руку и попыталась затащить на скамью, однако Стефани с той же силой тянула подругу к себе, и Челси пришлось выпустить ее руку.

— Хватит, Челс, — сказала Стефани, перекрикивая музыку. — Нам еще собраться надо. Пошли.

Челси посмотрела на часы, скривилась и дернула плечиком.

— Смысла нет ложиться спать. Лучше уж гулять всю ночь.

— Двое против одного. — Указательным пальцем Стефани отодвинула штору, отделявшую зал ВИП, чтобы Челси увидела Джордан; она свернулась на диване, положив голову на свою черную лакированную сумочку. — Ты в меньшинстве. Пора идти, детка.

Она снова и снова тянула Челси за руку, но та вырывалась.

— Зачем же быть такой занудой? — раздался за спиной у Стефани мужской голос.

Она обернулась, чтобы повнимательней оглядеть нового дружка Челси. Ростом он был примерно метр восемьдесят два, а по возрасту — лет двадцати пяти. Свои каштановые волосы он гелем уложил в короткий ирокез. На нем были узкие черные брюки, остроносые черные туфли и белая рубашка с узким черным галстуком. Стефани метнула в него убийственный взгляд и снова переключилась на Челси.

— Ты что, серьезно? Ты лишаешь нас «быстрого сна» из-за этого Дюран Дюрана?

— Ты про Джейка? Он похож на Джейка Джилленхола, правда?

Однако Стефани не удостоила парня еще одним взглядом.

— Мы хорошо погуляли, Челе. Но теперь нужно уходить.

— Валяйте! — прокричала Челси. — Мне и одной неплохо.

Стефани снова посмотрела на Джордан — та явно засыпала, несмотря на ухающие басы, сотрясающие блестящий белый паркет.

— Не глупи. Мы без тебя не уйдем.

— Да все в порядке! Я успею к рейсу. Обещаю!

Допив остатки виски, она вскинула руку в скаутском салюте, а затем притворилась, будто шлепает себя по попе.

Стефани не смогла удержаться от улыбки при виде ее ужимок.

— Пожалуйста, обещай, что ты не уедешь с этим представителем «новой волны».

Челси рассмеялась.

— Нет, конечно! Я возьму такси. Просто хочется еще потанцевать. Похоже, сегодня лучшая ночь в моей жизни!

Стефани оглядела клуб и поняла, что уговаривать Челси бесполезно.

— Наличные есть?

Челси соскочила с лавки и быстро обняла подругу.

— Да, мамуля. И кредитка.

— Нам нельзя опаздывать на рейс, — предупредила Стефани.

— Разумеется. Я скоро приду, самое позднее — после закрытия, ладненько?

Следуя за Джордан к двойным дверям «Пульса», Стефани безуспешно пыталась унять тревогу. Через час здесь заканчивали продавать алкоголь. Что такого ужасного может случиться с Челси?

Выйдя на улицу, она не обратила внимания на припаркованный неподалеку синий «Форд Таурус». И не видела, как обрадовался сидевший в машине человек, когда понял, что девушки уехали на такси вдвоем, без подруги.

Глава 3

Говорят, Нью-Йорк — город, который никогда не спит. Однако Элли Хэтчер знала, что в пять утра он довольно-таки сонный. Как и она сама.

— Просыпайся!

Элли почувствовала, что ее веки задрожали, открылись и снова сомкнулись, защищая глаза от ослепительного света, попадавшего в ее спальню через непрошеную щель в двери. Щель увеличилась, комната потонула в ярком свете, и Элли натянула на голову одеяло.

— О-о-ох, — простонала она из своего темно-синего убежища.

Она почувствовала удар в бедро и услышала голос брата:

— Вставай, Эл!

Голос его звучал раздражающе бодро, и Элли сделала то, что на ее месте сделал бы любой нормальный человек, услышав столь неприлично-радостные нотки в такую рань, — не обратила на него никакого внимания.

На нее обрушился следующий удар — теперь он пришелся почти в голову.

Элли сорвала с себя одеяло, сбросив на паркетный пол орудия утренней пытки — ее собственные кроссовки «Сокони».

— Уходи, — пробормотала она, снова зарываясь в одеяло.

— Сама виновата, — сказал Джесс, ухватив ее за обтянутую носком ступню, не прикрытую одеялом. — Кажется, ты грозилась брать с меня плату за жилье, если я тебя сегодня не разбужу. Это же твое условие было: пропускать не больше двух дней в неделю, но только не подряд. Знакомые слова? Ты же вчера отоспалась.

Когда тебя попрекают твоими же собственными словами, подумала Элли, самое ужасное в том, что с этим не поспоришь.

Первые два километра они бежали молча.

Этот договор они заключили три недели назад. Для Элли пробежка в пять утра была ранним началом рабочего дня, для Джесса — поздним завершением рабочей ночи. А для обоих — хорошим противовесом сигаретам и спиртному, к которым слишком часто их тянуло в последнее время. Поскольку Элли была большой сторонницей четких ритуалов, они ввели правило: пропускать пробежку можно не чаще двух раз в неделю, и только не подряд.

Джессу пришлось выучить и еще одно, уже не такое жесткое правило: пробежки не предназначены для обсуждения недавней поездки Элли в Вичиту, их родной город. Эта поездка, как они оба понимали, но не желали признавать, и была истинной причиной Эллиной потребности в этом ежеутреннем уединенном ритуале.

Однако этим утром в парке Ист-Ривер они оказались не одни.

— Как думаешь, что там такое? — спросил Джесс.

Элли посмотрела в ту сторону, куда глядел брат, и увидела компанию из трех мужчин, которые топтались у забора, окружавшего небольшую стройплощадку возле ФДР — шоссе Франклина Делано Рузвельта. Они были в футболках и шортах для бега, а телосложение выдавало в них серьезных спортсменов. Один из них, на котором была поясная сумка, разговаривал по сотовому. С такого расстояния слов было не разобрать, но Элли видела, как, поглядывая сквозь сетчатое ограждение, его спутники что-то кричат ему.

А еще она услышала характерное попискивание телефонного рингтона. Мелодия показалась ей знакомой.

— Меньше знаешь — крепче спишь.

Больше всего Элли хотелось добраться до дома, отдышаться и дать отдых уставшим ногам. Эта стройплощадка появилась в западной части парка еще до того, как они начали свои утренние пробежки. Для Элли интерес представляло лишь то, что она находилась неподалеку от Вильямсбургского моста — места, где они обычно поворачивали назад, к дому. Взгляд Элли был по-прежнему устремлен на дорожку: чуть впереди — теннисные корты, за ними мост, а потом можно пускаться в обратный путь.