Клиника смерти

– Ее зовут Нэнси Боулдер. Миссис Нэнси Боулдер. Ее мужа звали Джон. Джон Боулдер. Он работал в налоговой службе.

– К нам, кажется, попадает уже не первый их сотрудник. Это что, совпадение? – спросил Деммет.

– Не твоя забота, Дэн.

– Боулдер. Джон Боулдер, – повторил Деммет. – Если ко мне и дальше будут попадать такие люди, я вряд ли доживу до восьмидесяти.

– Дэн, давай лучше поговорим о гольфе. Если хочешь, могу дать тебе пару советов. Из песчаной ловушки лучше выбивать мяч так…

Деммет рассеянно разглядывал висящую на стене диаграмму, на которой была изображена большая красная стрелка, направленная на цель благотворительного фонда – доход в двадцать миллионов долларов. Стрелка показывала значительный прирост.

– Мне больше нравится бить по-другому, у меня свой стиль.

– Ты предпочитаешь красивую игру или результат?

– И то, и другое.

– Не оригинально, Дэн. Таковы все люди. Вырази вдове Боулдер соболезнования, и встретимся в гольф-клубе.

– Ты дашь мне фору? Три удара?

– Хватит с тебя и двух, – сказала Кэти Хал и улыбнулась ему той особенной улыбкой, которая заставляла мужчин слышать биение собственных сердец.

– Ты бесчувственный и неуступчивый человек, – сказал доктор Деммет.

– Вот-вот, никогда не забывай об этом, Дэн, – ответила Кэти Хал.

Когда доктор Деммет попросил старшую медсестру пригласить миссис Нэнси Боулдер, ожидавшую в приемной, та спросила:

– Еще один?

– Вы что же, завели реестр? – сурово спросил Деммет.

Сестра нарушила своим вопросом неписанный профессиональный кодекс, и она это понимала.

– Нет, доктор. Примите мои извинения.

– Принимаю, – сказал доктор Деммет.

В приемной Нэнси Боулдер объясняла пожилому джентльмену, что ему нечего волноваться, как вдруг услышала свое имя. Извинившись перед мужчиной, державшим в руках небольшой бумажный пакет, миссис Боулдер тихонько попросила сестру немного подождать.

– По-моему, вам хотят сообщить нечто важное, – сказала сестра.

– А для этого человека важно, чтобы его кто-то успокоил, – сказала Нэнси Боулдер. Он очень переживает за свою супругу. Ей сейчас делают операцию и…

– Это простейшая операция.

– Дело в том, что он так не думает, – сказала Нэнси Боулдер. – Он просто в ужасе. Я не могу оставить его. Еще минуту, пожалуйста.

Сестра со вздохом кивнула, и Нэнси Боулдер повернулась к своему собеседнику, который от волнения едва понимал ее слова.

– Послушайте. Я знаю, что для вас и вашей жены это очень ответственная операция. Для врачей тоже. Но ответственная еще не значит опасная. Они и делают такие операции именно потому, что они не опасны.

Мужчина тупо кивал.

– Не знаю, как убедить вас, сэр, но когда-нибудь вы будете вспоминать о сегодняшнем дне с улыбкой, – сказала Нэнси Боулдер, обнадеживающе улыбаясь.

Как многие, знавшие эту женщину, ее собеседник не смог не ответить на теплоту и открытость ее улыбки. Он слабо улыбнулся в ответ.

«Ну вот, но крайней мере ему стало немного легче», – подумала Нэнси Боулдер. Прекрасно, что люди так восприимчивы к душевной теплоте. Она попыталась втолковать это сестре, но та, казалось, не захотела понимать и попросила миссис Боулдер следовать за ней.

– До чего живучи беспричинные страхи и напрасные опасения!.. Даже у Джона было дурное предчувствие, – говорила миссис Боулдер медсестре. – У него появились боли, но когда доктор определил, что это аппендицит, я успокоилась. Ведь это самая простая операция в мире, не так ли?

– Простых операций не бывает, – сказала сестра.

В ее голосе прозвучало нечто такое, от чего руки миссис Боулдер задрожали. Она попыталась сохранить спокойствие. Ведь сестра только сказала, что нет простых операций, и все!

На смуглом, уже немолодом лице миссис Боулдер вдруг обозначились черты, обычно скрытые ее постоянной улыбкой. Жизнерадостный блеск карих глаз погас. Легкая походка сменилась усталой поступью. Она сжала в руках записную книжку, держа ее перед собой, словно щит. Сестра сказала только, что нет простых операций. Чего же волноваться?

– Все кончилось хорошо, ведь так? – спросила миссис Боулдер. – Я имею в виду Джона – с ним все в порядке? Скажите же!

– Доктор вам все объяснит, – сказала сестра.

– С Джоном все в порядке, да? Все хорошо? – Голос миссис Боулдер стал громким и неестественным. Она схватила сестру за руку. – Скажите мне, что с Джоном все хорошо. Что с ним все хорошо!

– Ничего не могу вам сказать. Ваш муж не был моим пациентом.

– Не был? Не был?

– Он не является моим пациентом. Не является, – сказала сестра и раздраженно высвободила руку.

– О, слава Богу! – сказала миссис Боулдер. – Слава милосердному Господу.

Сестра подвела ее к двери из матового стекла с табличкой: «Главный анестезиолог. Доктор Дэниел Деммет».

– Доктор ждет вас, – сказала сестра, постучав в дверь. Не успела миссис Боулдер поблагодарить ее, как сестра уже исчезла, будто торопилась по срочному делу. Если бы миссис Боулдер не была такого высокого мнения о медиках, то расценила бы это как бегство.

Доктор Деммет услышал стук в дверь и спрятал в карман земляные орехи, а в шкаф – клюшку для гольфа, которой он гонял орехи по покрытому ковром полу.

Он думал о гольфе, когда в кабинет вошла встревоженная женщина. Деммет тут же понял, что сестра проболталась. Перед ним стояла эта миссис… как ее там. Пальцы с побелевшими костяшками сжимали записную книжку, губы тряслись.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал доктор Деммет, указывая на зеленое кожаное кресло, стоявшее рядом с его столом.

– Благодарю, – произнесла миссис Боулдер, – все прошло нормально, да?

Лицо доктора Деммета было печально. Он опустил глаза, обошел вокруг стола и сел, хотя понимал, что в следующий момент ему вновь придется встать. Он соединил кончики пальцев перед собой в некое подобие арки. Ногти его были девственно чисты, руки безукоризненно вымыты.

Доктор Деммет мрачно уставился на свои руки. Миссис Боулдер охватила дрожь.

– Мы сделали для Джима все, что смогли, – сказал доктор Деммет, – но возникли осложнения.

– Для Джона, – машинально поправила его миссис Боулдер.

– Да, для Джона. Отказало сердце. Удаление аппендикса прошло прекрасно. Просто прекрасно. Подвело сердце.

– Нет, только не Джон, не Джон! – закричала миссис Боулдер и залилась горькими слезами.

– Мы сделали все возможное, – сказал доктор Деммет. Он дал излиться первому всплеску горя, прежде чем встал с места, сочувственно положил руку на плечо вдове, помог ей подняться и выпроводил в коридор, передав на попечение первой попавшейся навстречу медсестре, распорядившись сделать все необходимое для этой женщины и порекомендовав дать ей легкое успокоительное.

– Как зовут эту даму? – спросила сестра.

– Э… Она сама вам скажет, – ответил Деммет.

К тому времени, когда он добрался до гольф-клуба «Фейр оукс кантри клаб» в пригороде Балтимора, он уже решил, как будет играть. Он больше не мог ждать. Стратегия игры была абсолютно ясна.

– Я не оставлю никому в этом несчастном клубе никаких шансов, – сказал доктор Деммет профессиональному игроку в гольф и поделился своей новой идеей.

Тот внимательно выслушал и ответил:

– Безусловно, доктор Деммет, так можно закатить шар в лунку. Но где же тут стиль, где красота игры?

– Д-да, вы, наверное, правы – мрачно согласился доктор Деммет. На сей раз его горе было искренним.

Миссис Боулдер проснулась в три часа утра, увидела пустую кровать мужа и только теперь отчетливо поняла, что домой он больше не придет. Она обо всем рассказала вчера детям, и они плакали. Она договорилась о похоронах и заплатила больше, чем позволяли ей средства, не думая ни о чем и рискуя понести слишком большие расходы. Она сообщила брату Джона, который известил остальных родственников, и многие уже звонили ей с выражением соболезнования. Но только теперь она до конца ощутила горечь утраты всем телом, всей душой и начала смиряться с мыслью о том, что Джон уже никогда не вернется домой. И тогда ее охватила скорбь, глубокая и неотступная.