Красный шторм поднимается

Именно так мы охотимся за русскими, подумал Макафферти. Они не могут слышать наших пассивных буев и потому не знают, преследуют их или нет. Капитан облокотился на ограждение вокруг перископной тумбы. Хорошая новость в том, что нас чертовски трудно услышать. Иван мог услышать какой-то шумок, а мог и не услышать. Скорее, не услышал. Если бы услышал, то сейчас в воде была бы уже преследующая нас торпеда. Но торпеды нет, значит, он нас не слышал.

— Пеленги на оба контакта становятся все более четкими. В открытом океане есть слой температурного скачка, которым можно воспользоваться, но здесь его нет. Сочетание относительно небольшой глубины и шторма, бушующего над головой, устранило его. Хорошие новости и плохие новости, подумал Макафферти.

— Рубка, это гидропост. Обнаружен новый контакт на пеленге два-восемь-шесть. По-видимому, подводная лодка. Пытаюсь сосчитать число оборотов винта.

— Лево на борт, курс три-четыре-восемь. Нет, отставить! — Макафферти передумал. Сейчас лучше проявить осторожность, чем смелость. — Поворачиваем направо на курс ноль-один-пять. — Затем он приказал погрузиться на тысячу футов. Чем глубже будет находиться «Чикаго», тем благоприятнее условия для гидроакустического прослушивания. Если русские находятся у морской поверхности, чтобы поддерживать связь со своими самолетами, чувствительность их гидролокаторов будет соответственно ниже. Он решил воспользоваться всеми своими козырными картами, прежде чем принять окончательное решение. А вдруг…

Не исключена возможность, что один или несколько контактов принадлежат своим подводным лодкам. Что, если «Скептр» или «Сьюперб» получили новые приказы из-за повреждения «Провидено»? Да и новый контакт на пеленге два-восемь-шесть тоже может оказаться своим.

Проклятье! Никто не предусматривал такой ситуации. Англичане сказали, что покинут этот район, как только их лодки достигнут кромки паковых льдов, что у них есть другие дела, — но сколько раз он сам получал противоречивые приказы, начиная с мая? — спросил себя Макафферти.

Думай, Дэнни! Ведь ты — капитан, ты должен знать, что предпринять…, даже если на самом деле не имеешь представления об этом.

Единственное, что он мог сделать, это попытаться установить расстояние до всех трех контактов и опознать их. Акустикам потребовалось еще десять минут работы с контактами.

— Все три лодки — одновинтовые, — сообщил наконец старший акустик.

Макафферти поморщился. Эта новость говорила ему скорее о том, чем они не являются, чем о том, что собой представляют. Все британские субмарины относились к типу одновинтовых подлодок. Такими же являются русские лодки типа «альфа» и «виктор».

— Характеристики двигателей?

— Все три работают на очень малой мощности, шкипер. Это не позволяет определить характеристику. От всех трех слышен шум пара, значит, на них атомные реакторы. Но посмотрите вот сюда, сэр, и вы увидите, что получаемый нами сигнал недостаточно сильный, чтобы сказать что-то более определенное. Извините, сэр, но я делаю все, что в моих силах.

Чем дальше мы уходим на восток, понял Макафферти, тем слабее будут сигналы, с которыми работает акустик. Он приказал вернуться на юго-западное направление.

По крайней мере ему были известны расстояния до контактов. Цели на севере находились соответственно на расстоянии одиннадцати и тринадцати миль. Западная цель — в девяти милях. Все три в пределах досягаемости его торпед.

— Рубка, это гидропост, слышен взрыв на пеленге один-девять-восемь…, и еще что-то, возможно, это торпеда на пеленге два-ноль-пять, сигнал очень слабый, то и дело исчезает. Больше ничего в том районе, сэр. Может быть, слышны шумы разрушения корпуса на пеленге один-девять-восемь. Извините, сэр, но сигналы очень слабые. Единственное в чем я действительно уверен, это шум взрыва. — Капитан снова вернулся к акустикам.

— Понимаю вас, чиф. Если бы все было так просто, мне не нужна была бы ваша помощь. — Макафферти не сводил взгляда с экрана. Торпеда продолжала двигаться, пеленг на нее медленно менялся. Она не представляла опасности для «Чикаго». — Сконцентрируйте внимание на трех контактах, означающих подводные лодки.

— Слушаюсь, капитан.

Можно было бы предположить, что вместе с накопленным опытом я мог бы познать и терпение, подумал Макафферти.

«Чикаго» продолжал плыть на юго-запад. Теперь Макафферти выслеживал западную цель. Ему казалось, что эта цель скорее всего будет принадлежать противнику. Расстояние сократилось до восьми миль, затем до семи.

— Капитан, я опознал цель на пеленге два-восемь-ноль, как подводную лодку типа «альфа»!

— Вы уверены?

— Да, сэр. На ней энергетическая установка «альфы». Теперь я отчетливо ее слышу.

— Произвести расчет огневого решения! Мы пустим нашу рыбу на большой глубине, она пройдет на малой скорости и затем резко всплывет прямо под целью.

Группа управления огнем день ото дня действовала все лучше и лучше. Начинало казаться, что она действует быстрее компьютера, ведущего расчеты.

— Шкипер, если мы пустим ее на такой глубине, нам придется израсходовать большое количества воздуха под высоким давлением, — предупредил его старший помощник.

— Вы правы. Всплываем на сто футов. — Макафферти поморщился. Как он мог упустить это из вида?

— Горизонтальные рули вверх на пятнадцать градусов!

— Огневое решение готово, сэр.

— Приготовиться. — Капитан наблюдал за тем, как указатель глубины вращается против часовой стрелки.

— Глубина сто футов, сэр.

— Группа управления огнем?

— Готовы, сэр!

— Проверить разработанный пеленг — огонь!

— Торпеда пошла из второго аппарата, сэр.

Русская «альфа» могла услышать шум выброшенного воздуха, а могла и не услышать. Торпеда помчалась со скоростью сорок узлов по курсу три-пять-ноль, далеко от пеленга на цель. В трех тысячах ярдов от «Чикаго» по проводам управления была передана команда, торпеда повернула и ушла на глубину. При этом выстреле Макафферти проявил предельную осторожность, гораздо большую чем обычно. Когда «альфа» обнаружит мчащуюся к ней торпеду, это произойдет на пеленге, на котором нет «Чикаго», и если она успеет произвести ответный залп, то в сторону от американской подводной лодки. Правда, возрастал риск разрыва проводов управления и, соответственно, промаха. Торпеда шла на большой глубине, значительное давление воды уменьшало кавитационные шумы и сокращало расстояние, на котором можно ее обнаружить. Пришлось пойти на такой риск, потому что предельная скорость советской «альфы» превышала сорок узлов и почти не уступала самой торпеде. «Чикаго» продолжал двигаться на юго-запад, стараясь максимально увеличить расстояние между собой и торпедой.

— Торпеда движется нормально, сэр, — доложил старший акустик.

— Расстояние до цели? — спросил Макафферти.

— Примерно шесть тысячи ярдов, сэр. Советую поднять ее с глубины на отметке четыре тысяч ярдов и увеличить скорость, — заметил офицер торпедной группы.

— Согласен.

Группа слежения нанесла на планшет курсы торпеды и цели.

— Рубка, это гидропост. «Альфа» только что резко увеличила скорость.

— Она услышала торпеду. Поднимите рыбу вверх, пусть переходит на полную скорость, включайте гидролокатор наведения на активный режим.

— Слышу потрескивание корпуса, сэр. «Альфа» меняет глубину, — послышался взволнованный голос акустика. — Слышу работу гидролокатора нашей торпеды. Он действует в активном режиме, посылает импульсы в сторону цели. Цель тоже, по-видимому, включила свой гидролокатор.

— Сэр, обрыв проводов управления, повторяю, рыба утратила провода управления.

— Теперь это вряд ли имеет значение. Акустик, сообщите число оборотов винта «альфы».

— Соответствует скорости в сорок два узла, мощные кавитационные шумы. Похоже, делает поворот. Только что выпустила шумовую приманку.

— Кто-нибудь раньше пускал торпеду в «альфу»? — спросил старпом.

— Насколько я знаю, никто.

— Промах! Рубка, это гидропост, рыба только что прошла за кормой цели. «Альфа» направляется на восток. Торпеда продолжает — нет, она поворачивает. Ее гидролокатор все еще работает в активном режиме, сэр, она направляется на восток, поворачивает снова, я вижу изменение пеленга. Шкипер, мне кажется, что она следует за шумовой приманкой. Видно, как увеличивается разница в пеленге на рыбу и на цель.